Все эти хитросплетения противоречий завораживают. Завоевав всю планету, завоевав умы большей части человечества, Европа революционизировала все аспекты человеческого бытия и к началу XX века, фигурально выражаясь, стояла, широко расставив ноги, в центре мира в сиянии своего абсолютного доминирования над природой и над остальными народами. В 1913 году было невероятно представить, что такой порядок вещей когда-нибудь изменится. Но он изменился очень скоро. Он не мог не измениться. Огромные массы, объединенные в большое количество разных наций, пришли в движение, уверенные в своей правоте и в том, что другие народы заблуждаются. Это открыло путь к небывалым злодеяниям, являющимся пусть отдаленными, но логическими последствиями тех давних трех потрясений основ, каждое из которых занимает достойное место в истории, имеет свое разумное обоснование и объяснение. Но взятые вместе, они привели европейское сознание к катастрофе.

В 1912 году, когда родился мой отец, в городке Нирбаторе, рядом с границей с Украиной, жизнь была хороша. Продовольствия имелось в достатке для всех. Средний уровень насилия в обществе был не чрезмерным. С последнего момента, когда через город продвигалась действующая армия в рамках военной кампании, уже прошло довольно много времени. Это, конечно, был не Париж, но Просвещение коснулось даже этого мрачноватого, забытого богом места на карте Европы. Поговаривали, что местный доктор даже читал труды Спинозы. В городе была железнодорожная станция, поезда ходили в Будапешт. В общем, там было можно жить, планировать свое будущее, надеяться на лучшее — в разумных пределах. Если кому-то суждено было родиться в данном месте, то 1912 год был, наверное, лучшим временем для этого.

Этот год был удачным для Европы в целом, особенно для ее западной части. В течение почти ста лет, с 1815-го, несмотря на отдельные локальные военные конфликты, Европа жила по большей части мирной жизнью. Конечно, это мирное существование ни в коем случае нельзя назвать идиллически-безоблачным, но мира было больше, чем в любые предшествовавшие столетия. Широкое распространение получили республиканские идеи, и даже в такой стране, как Германия, где у власти находился кайзер, был не декоративный, а имеющий вполне реальную власть парламент, существовала свободная пресса, действовали замечательные университеты, бурно развивалась экономика, слово «процветание» можно было применить не только к тончайшей прослойке общества, но и к весьма широким массам. Научно-технический прогресс впечатлял еще более, чем рост экономики.

Европа господствовала над миром.

Под властью европейских держав были многочисленные колонии общей площадью около 40 миллионов квадратных километров. Британия контролировала 25 миллионов, крошечная Бельгия владела огромной территорией Конго, Голландия управляла десятками миллионов людей там, где сегодня расположена Индонезия, Франция имела свою большую империю в Африке и Индокитае. Кроме этого списка были еще земли, которые формально являлись независимыми от европейских метрополий, но в которых европейцы обладали огромным влиянием, как, например, Египет и Китай.

Глобальные колониальные империи по состоянию на 1914 год

Нужно также помнить о странах, ранее имевших статус европейских колоний, но к началу описываемого периода завоевавших независимость. В мире Европа была колоссом, богатым, креативным и чрезвычайно мощным.

Никто не ожидал того, что вскоре произошло. Внезапно в августе 1914-го Европа превратилась в настоящую мясорубку. К 1945 году погибло (по неестественным причинам) 100 миллионов, бесчисленное множество было покалечено, весь континент испытал тяжелейшую контузию. Масштаб и скорость распространения разрухи и разорения оказались беспрецедентными. Если кто-то и мог представить себе возможность подобного апокалипсиса в каких-то местах на Земле, то Европа, колыбель и центр Просвещения, рассматривавшая себя как образец высочайшего развития человеческого духа, казалась наименее вероятной ареной для буйства самых злых и разрушительных сил. То, что Европа оказалась обречена в это время превратиться в ад, было не менее поразительно, чем то, что ей немногим более чем за 400 лет до этого было суждено начать преобразование планеты и человечества. Все предыдущие достижения оказались разбазаренными в течение тридцати одного года самым дичайшим образом.

К 1945 году вся Европа стала оккупированной территорией с очень условным суверенитетом (если не сказать приостановленным и подвешенным в неопределенном статусе), разоренной войной, коллаборационизмом и Сопротивлением. Европейцы, казалось, остолбенели, осознав, в каких монстров они превратились, осмыслив глубину своей трусости и слабости. И еще они поняли, что величие годов и десятилетий, предшествовавших Первой мировой войне, было не что иное, как внешний лоск, скрывавший такие темные стороны Европы, какие нельзя было и вообразить. С этим осознанием улетучилось и европейское доминирование в мировых делах, причем при полном согласии европейцев. Они охотно «сдали вахту», признав, что империи, которые строились на протяжении более чем четырех веков, за которые боролись ценой громадных усилий и множества человеческих жизней, стали просто никому ненужными, бессмысленными геополитическими игрушками. После всех битв за господство над миром Европа потеряла способность проявлять какой-либо интерес к этому.

Как и во всех великих трагедиях, те же причины, которые привели к возвеличиванию Европы, вызвали и ее падение. Принципы государственности и право наций на самоопределение, прославляемые Просвещением, эволюционировали в шовинизм и ксенофобию, ненависть к чужакам. Невероятные достижения в науке имели в основе крайний скептицизм, который, будучи автоматически распространенным и на духовное познание, привел к низвержению моральных принципов. Технологии, позволившие изменить внешний материальный мир, создали и невообразимые орудия убийства. Властвование над миром привело к перманентному конфликту с ним, равно как и к внутреннему противостоянию за право на такое господство. Каждый шаг, утверждавший величие, нес в себе и зародыши будущей катастрофы.

Катастрофа надвигалась, но почти никто не смог разглядеть ее неясные очертания. Знаменитый писатель, публицист, пацифист Норман Энджелл (Norman Angell), в тридцатые годы получивший Нобелевскую премию мира, в 1909 году опубликовал замечательную книгу под названием «Великая иллюзия» (The Great Illusion). В ней он доказывал, что война в Европе стала невозможной из-за высочайшей степени взаимозависимости европейских стран и в торговле, и в инвестициях. Война ведет к полному параличу экономик воюющих стран из-за нарушения связей между ними, а следовательно, к опустошению и разорению и проигравших, и победителей. Поэтому, заключал Энджелл, войны быть не может.

Такие аргументы звучали весьма убедительно и весомо, особенно для финансовых элит, к которым они, собственно, и были обращены. В основе этого лежал хоть и небесспорный, но очевидным образом выдвигавшийся на передний план факт того, что именно финансовые элиты (а не чисто политические или чисто военные) перехватили контроль над мировым развитием. Их интересы, за которыми стояло практически все накопленное богатство, должны были защитить мир от «основных» милитаристских инстинктов, ведь их выход из-под контроля угрожал этому богатству. Финансисты опутывали весь мир паутиной экономических связей, обрыв которых, по идее, не был выгоден никому, а поэтому защищали мир от самого себя. Тогда, как и сейчас, возможность делать деньги ставилась во главу угла всех человеческих взаимоотношений, что приводило к выводу: если вам удается делать деньги, то вы не заинтересованы в войне; если всем позволено делать деньги, то никто в войне не заинтересован, поэтому война невозможна. Энджелл был очень умен, но он оказался неправ.