13

Коинсидентальный метод, таким образом, является средством фокусирования и прямой наводки: задействуя соединяющую интенсивность совпадения, он позволяет использовать происходящее с нами как средство кристаллизации той точки, в которой сделается возможной диверсия, избавляющая ситуацию от ее неадекватности самой себе. В некотором отношении этот модус функционирования близок предлагаемой лурианской каббалой стратегии «поднятия искр святости»: мы находимся в ситуации смешанности, и нашей основной задачей является ее прояснение и отделение частиц абсолюта от окружающих их сил внешнего. При этом прояснение это не абстрактно: для каждого и в каждой ситуации существуют искры, которые могут быть прояснены только им; причем «корень души», определяющий, каковы эти искры, определяется местом в основном конфликте - глобальном противостоянии «каинистического» и «авелистического», фундированном также в изначальной зум-телесности «примордиального Адама» (как противостояние правого и левого плеча; при этом, однако, каждый орган включает в себя все остальные, или обладает собственной перспективой на тело, так что точным адресом, определяющим корень души, является, например, «пятка-для-правого­-плеча).

Однако важным моментом в этой коинсидентальной деятельности по «поднятию искр святости из оболочек нечистоты» (и материалистической апроприации лурианских теорий) является понимание того факта, что «святость» и «оболочка» неразличимо смешаны друг с другом и с точки зрения той ситуации, в которой мы находимся, являются единым целым; отделение одного от другого возможно только пост-фактум, после того, как операция расщепления уже осуществлена, а внешняя точка зрения невозможна и является лишь гипостазированием этого состояния после разделения. В этом отношении неточен и сам термин «оболочка» (клunа), поскольку сама локализация клипы в качестве таковой может быть осуществлена только ретроактивно. До осуществления раскола оболочка не расположена «по краям», смешанность характеризует все пространство ситуации и присутствует на любом ее участке, в любом, сколь угодно малом, сегменте; кожура распределена по всему объему плода и повсюду мы имеем дело с неразличимым конгломератом «кожура-плод», являющимся, с точки зрения ситуации, монолитным единством.

Это вообще важно помнить в отношении основного принципа материалистической диалектики «на месте единого находятся два»: до осуществления операции расщепления ядра (главной операции диалектического метода) нерасщепленное единое не только кажется монолитным целым, но и в действительности является таковым (в этом смысле сознание, представляющее его целым, лишь адекватно выражает истину той ложной ситуации, в которой оно находится). Возможность деления должна быть именно «найдена» - поскольку обычный раскол единого приводит вовсе не к тому, что оно делится надвое, а к тому, что единое умножается: на месте одной отрубленной головы появляются две точно такие же новые; деление ведет лишь к дурной бесконечности воспроизводства, когда на месте одного появляются не два, но «два раза по точно такому же одному».

Таким образом, главной задачей здесь становится поиск точки переключения - того места, где в едином может быть обнаружена линия раскола и разлома, той точки, приложение усилия к которой может реально осуществить «нахождение двух» на месте одного. Определенная констелляция соединения святости и нечистоты, революционного и реакционного, того и не того определяет каждый сегмент и каждый атом данной нам ситуации: никакие поиски не приведут к обнаружению зоны, свободной от заражения: и пусть даже доза «сил внешнего» ничтожно мала, она, тем не менее, распределена повсюду и инфицирует собой все.

Однако это вовсе не значит, что необходимо произвести операцию разделения в каждом атоме и каждом сегменте (что было бы невыполнимо): существуют замыкающие ситуацию точки запирания, черные ящики - зоны «слабого звена». Расщепление и переключение может быть проведено только в этих точках: но если оно произведено в них, распадается вся цепь. Достаточно убить вожака стаи зомби - но надо знать, как его найти.

Фокусировка, осуществляемая путем детерриториализации конфликта, и есть коинсидентальный метод «обнаружения вожака».

14

«...Дунаев судорожно засунул в рот еще одну ложку сгущенки. И, зажмурившись, вошел в ЭТО. Что-то мягкое и густое, как бы пушистое, облепило его, слегка покалывая и ласкаясь. Он с трудом открыл глаза, но напрасно - это лезло в глаза, в нос, было везде. Только теперь Дунаев понял, что это такое - это был пух. Колоссальный необозримый массив равномерно взвешенного, плывущега, мягчайшего и нежнейшего пуха. Пораженный, он продвигался в его глубину. Дышать было почти невозможно - пух лез в рот забивался в ноздри. Из последних сил Дунаев продолжал глотать сгущенку, давясь ею, как калом. Пух лип к ложке, сладкое тягучее попадало в рот уже облепленное ангельским покровом - парторг заставлял себя глотать и улыбаться, ни на что не надеясь...

В этот момент он ощутил, что нечто безликое и нежное из бесконечной глубины пуха смотрит на него, точнее, сама сущность этого пухового массива внезапно осознала его присутствие. Этот «взгляд» был, как Дунаев сразу почувствовал, нацелен на баночку сгущенки в его руках. И хотя он не видел ничего напоминающего глаза или лицо, тем не менее он ясно ощущал, что взгляд этот наполнен застенчиво-­бесстыдным, простодушно-младенческим желанием сладкого.

– Что, хочется? - крикнул он злорадно. - А вот хуй тебе! Сам все дое...

Он не успел произнести последний звук «м» - пух окончательно забил ему рот, он стал задыхаться. «Сейчас умру», - еще раз подумалось ему. Вместе с тем он вдруг ощутил, что пытается дотянуться до отдаленной и в то же время невероятно тонкой, паутинообразной конструкции, напоминающей по форме рычаг. Эта конструкция была нематериальна, она обнаруживалась не в пухе, а в сознании (не совсем ясно было, в чьем именно сознании), но дотянуться, дотронуться до нее было мучительно трудно. Однако чем больше концентрировался взгляд пуха на сладкой баночке в его руках, тем ближе парторг был к рычагу. Внезапно рычаг стал доступным: мысленным усилием Дунаев легко повернул его.

Раздался отчетливый, негромкий щелчок^[23].

В этом фрагменте «Мифогенной любви каст» достаточно адекватно описано то усилие, которое необходимо для выявления конфликта - и для обнаружения в глубинах слипшегося пухового массива точки переключения. Однако каким именно образом осуществляется перещелкивание? Это, пожалуй, и есть главный и наиболее существенный вопрос метода.

Отказ от участия в империалистической войне невозможного вовсе не означает неангажированности или отстраненности. Главной целью его является создание революционной ситуации, когда с наибольшей ясностью становится очевидна невозможность присваивания узла замыкания ни одной из противостоящих сторон: ни доминирующими «верхами», ни проигрывающими «низами». Разрешающая дефиниция коинсидентального метода не только выявляет основной конфликт, избавляя его от наслоений патологического, не только делает возможным взгляд в центр циклона, фокусирующийся на первосомкнутом; она также и предельно увеличивает напряжение в этом первосомкнутом, делая очевидной необходимость размыкания его давящих тисков. (Точнее же было бы сказать, что эти три аспекта взаимосвязаны и по сути являются различными моментами одного и того же процесса: детерриториализация конфликтов не может не приводить к фокусирующему сгущению ядра стоящего на кону, а сам факт этого «наведения резкости» увеличивает степень напряженности внутри этого ядра, которое уже не может скрывать суть своей нерешаемости.) Однако это обнаружение слабого звена еще не является самой революцией: самого по себе увеличения напряжения недостаточно для осуществления раскола. Для размыкания первосомкнутого необходим переход ко второй фазе коинсидентального разрешения: стадии резолюции.