З. Таким образом, абстракция второго порядка затрагивает также и доминирующий атрибут (лишая его господствующего положения и превращая в подчиненный). Производящее само становится производимым: блокирующий атрибут действительно производит производящий в качестве такового (поскольку это свойство, быть производящим, отсутствует у атрибута в первом агрегатном состоянии) - в результате же вторичной абстракции, отвлекающейся от процесса абстрагирования, это свойство произведености в отрыве от его конкретного содержания («в качестве производящего») приписывается блокирующему атрибуту.

Поскольку же то самопредшествование невозможного, которое разворачивается в этом бесконечном ряде, является самопредшествованием удерживания-вместе-разделенного, «до» и «после», удерживаемые вместе каждым из его звеньев, определены как «разделенное» и как «совместное»; диахроническое движение ряда поэтому может приобрести двоякий характер, быть ориентировано либо как движение от разделенного к совместному, и в таком случае ряд приобретает характер бесконечного объединения множественного, либо как движение от совместного к разделенному, и в таком случае ряд приобретает характер бесконечного раздробления единого. Удерживание-вместе как сотворенное самопредшествующим и самопроизводящим невозможным, таким образом, представляет собой бесконечное противонаправленное движение двух рядов. Именно такой непрекращающийся конфликт между объединением разделенного и разделением соединенного определяет первичный способ данности действительности в ее состоянии двойственного коллапса. Каждый из подобных актов диахронического разложения самопредшествования первопричины является модусом субстанции, конкретным способом удерживания вместе того или иного разделенного. Из изложенного выше следует, что модус субстанции всегда является двойственным: он совмещает в себе тот или иной конкретный способ удерживания­-вместе-разделенного, или способность, и тот или иной способ раздробления единого, или противостоящий этой способности мир.

E

Субстанция для модуса и модус для субстанции.

Ряды нестерпимого и узлы замыкания.

1. Экономика двойной абстракции - ультимативное оружие Имманентного Невозможного, позволяющее ему не только завершить процесс экспроприации реальности совпадения, но и скрыть следы этой экспроприации. Реальность в ее стихийном состоянии - это реальность модального, то есть реальность порабощения, отчуждения и отчуждения от отчуждения. Удерживание-вместе­разделенного существует здесь лишь постольку, поскольку служит сосудом для разворачивания самопредшествования causa sui, и мера его действительности определяется действительностью этого разворачивания.

2. Подробности этого порабощения многообразны и бесконечны (поскольку вся область модального вообще является областью бесконечного); однако нас они интересуют лишь постольку, поскольку знание о них служит необходимым условием разработки стратегии освобождения. Поэтому для наших целей здесь будет достаточно отметить следующее:

а. Двойственность невозможного объекта как производимого и предшествующего отражается также и в его наличии-для-модуса. В своем порабощенном состоянии удерживание-вместе-разделенного принимает форму удерживания-вместе двух диахронических серий расщепления единого и соединения множественного - миров и способностей. С одной стороны, невозможное дано в этом разворачивании как недостижимый предел одновременности самопредшествования удерживания и разделения (то есть как невозможное данной конкретной ситуации, которое дано как ее предел и зависит от нее). С другой стороны, в совокупности агрегатного состояния модального causa sui дано как бесконечное множество подобных пределов; как прерывистый континуум виртуальных точек синхронности, возникаюших как тень над диахронными стычками - но задающих меру, в соответствии с которой эти стычки являются реальными (то есть предшествующих их существованию и не зависящих от него).

b. Это регулирование реальности стычек - и, соответственно, разделение между ними - может быть рассмотрено как с точки зрения субстанции, так и с точки зрения модуса; причем первая из этих точек зрения отсутствует в стихийном состоянии модальности и может быть лишь привнесена в него (субстанция в стихийном состоянии слепа и может смотреть на себя лишь чуждым взгядом). Для самого же модуса невозможное носит характер нестерпимого, того, что не может быть включено в рамки данной ситуации (однако является именно ее специфическим невключаемым). Соответственно, causa sui для модусов - это своего рода хребты невыносимостей, бесконечные ряды точек нестерпимого. Для каждой ситуации существует, с одной стороны, ее собственное невыносимое, ее специфически «неукладывающееся», которое не может быть ни до конца усвоено и освоено способностью, ни до конца распылено миром; и именно эта «неукладываемость» является истоком того беспокойства и брожения, которое делает борьбу между способностью и миром бесконечной и нерешаемой. Однако это невыносимое все еще остается частным - хотя и бесконечным, но бесконечным именно этой конкретной стычки. Невыносимое же как таковое - это невыносимое всех невыносимостей, то что делает невыносимое невыносимым; внутри ситуации оно не представлено вообще - но присутствует как непроницаемость и спрессованность «всего остального», не имеющего отношения к этой конкретной борьбе.

с. Для субстанции же реальность каждой ситуации определяется той степенью резкости и разрешения, которая может быть достигнута в ее рамках. Невозможное, определяющее меру реальности каждой ситуации, с точки зрения субстанции является точкой сгущения или узлом замыкания, нодом /nod/ - регулятором, определяющим, какая степень интенсивности удерживания-вместе-разделенного возможна в рамках данного положения вещей. Эти точки представляют из себя замки, запирающие «черные ящики» ситуации: в них производится nервоnриравнивание или первосмыкание, определяющее, что именно в рамках данной ситуации будет мыслиться как единое, и, соответственно, до какого предела удерживание-вместе­-разделенного будет узнаваться и признаваться как таковое. (Так, например, первозамыкающим ситуации «второе агрегатное состояние субстанции» является приравнивание удерживания-вместе-разделенного к производству невозможного).

Эти узловые точки затем расфасовываются и запаковываются, множественно воспроизводясь во вторичных центрах смыкания, представляющих из себя своего рода «командные высоты», за которые ведутся бои в рамках данного конкретного столкновения (например, в истории философии последних двухсот лет подобными командными высотами являются «трансцендентальное», «бытие», «событие», «насыщенный феномен» и другие претенденты на исполнение роли «производителя имманентного невозможного»). Размыкание же ситуаций возможно лишь путем нахождения черного ящика, или точки первозамыкания, в которой производится акт первичного запирания, определяющий границы данной ситуации.

d. Более подробно способ функционирования этих черных ящиков будет описан во второй части, в ходе рассмотрения стратегий и тактик их взламывания. Пока же достаточно сказать, что с точки зрения субстанции различные ситуации соотносятся друг с другом как накладывающиеся друг на друга срезы зум-карты с различными степенями разрешения. Верхний и нижний пределы у этой карты отсутствуют: экран, на котором она размещена (то есть субстанция), возникает каждый раз, когда совершается переход от одной ситуации к другой, поскольку у этого экрана и нет никакого иного способа существования и никакой иной сущности, кроме как быть тем «под», с помощью которого ситуации удерживаются вместе, и поэтому интенсивность его существования увеличивается пропорционально количеству переходов. Само же число этих переходов бесконечно, так как в любой ситуации может быть найдена точка узла уплотнения, расширение которой зум-движением, указывающим на то, что на месте единого находятся два (и впервые реально создающего это два-на-месте-одного), приводит к переходу к новой ситуации, с более высокой степенью разрешения (существенным, однако, здесь является то, что эту точку следует именно искать: поверхность ситуации не-гомогенна, в большей ее части попытка увеличения резкости приведет лишь к утрате всякой видимости). Мы можем бесконечно двигаться от вселенных к планетам, от планет к материкам, от материков к странам и городам, от городов к улицам, от улиц к домам, микробам, и микромирам, каждый из которых содержит в себе новые вселенные. И именно такое движение и есть маршрут следования фронта освобождения субстанции: в нем и благодаря ему субстанция как удерживание-вместе-разделенного делается реальной - становится реальной с каждым увеличивающим степень разрешения жестом, раскалывающим единое надвое. Однако это движение - не туристическая прогулка: силы имманентного невозможного блокируют подходы к узлам переключения, и их нахождение и тем более размыкание всегда связано с преодолением сопротивления