Даже Йост заметил, что с братьями творится что-то неладное. А это не может не повлиять на работу всей команды. Надо признать, что Билл и Том были основными органами в теле всего механизма с известным названием. Билл, скорее всего сердце группы, он задавал ритм и настроение. От него зависят все чувства и эмоции. А Том обычно являлся мозгом группы. Он умел рассуждать здраво и никогда не поддавался панике. А к панике их обычно склонял Георг. Паникер хренов, обычно говорил Том, когда Георг переставал верить в счастливое будущее отеля. Густав- изящное спокойствие группы, его сложно вывести из себя. Но когда это все-таки удавалось сделать, тогда спасения искали все. Густи – это как бомба замедленного действия. С виду спокойный и смешной, а внутри яркий и по-настоящему искренний парень. Все четверо уже привыкли быть одним целым. Только вот этот разлад близнецов не давал никому покоя. Гео и Гус чувствовали, что с этими двумя происходит что-то невнятное. Но решили не лезть. Надо идти до конца, или Билл и Том помирятся, или группе придет конец. Дэвид начал подумывать о том же. Ребята уже завалили несколько интервью пару недель назад, плюс ещё вчерашнее. А это сильно бьет по имиджу группы. Да, фанаты не перестанут любить их из-за пары слов, но ведь есть и те, которые не фанаты. Это журналисты, которые живут только тем, что переворачивают слова близнецов, вырезают кадры из видео, комкают слова. Делают из ничего бомбу. Однажды Билл неудачно пошутил на одном из интервью, нет, он пошутил удачно, но обернулось для него это катастрофой. Он сказал, что-то вроде, что он столько смеется иногда, что ему кажется, что он родит… или как-то подобный бред. И что вы думаете, на следующий день все газетенки трепались о том, что младший Каулитц скоро жениться, что некая девушка скоро родит. Бедная мама близнецов, она привыкла ко всему и даже этот слух восприняла достойно, но это ещё ничего. В прессе появились высказывания о том, что есть конкретное видео, где Билл рассказывает о СВОЕЙ БЕРЕМЕННОСТИ. Это, так называемая, новостная утка взорвала мир. После такого трудно отмыться. Билл пытался давать опровержения, а его называли геем и просили перестать оправдываться. Он хотел ругаться, а ему говорили, что агрессия ещё больше подтверждает факты. Ему пришло в голову подать в суд, но только на кого? Кто пустил такой слух? И что самое смешное, видео такое действительно было. Только слова Билла там были местами замазаны, местами за него говорил непонятно кто. Но в наш век технологий смонтировать подобное не стоило больших усилий. Спасибо фанатам, которые как могли, отстаивали Билла и всю группу. Потому что вся эта грязь и мерзость быстро расползлась на всех участников коллектива. Вот уже Георга обвиняют в том, что он запал на младшего Кау, а Густав спит со своей сестрой. Именно этому его научил Том, который ревнует своего братика к его дружкам. Мир бредил, парней поливали помоями на каждом интервью. Тут уже не вытерпела мама близнецов, Симона выступила за сыновей, где послала всех журналистов в жаркие страны, далеко и надолго. Эта смелая женщина психологически утопила в яме с отходами одного из известнейших в Германии журналистов. Она прошлась по нему как танк, она била в самые неприятные для него места, объясняя тем самым, что в интернете можно добыть ложную информацию о всех. Те три часа интервью дались сложнее всего Биллу и Тому, которые в тот момент находились в другом городе, за тысячи километров. Они лишь за 10 минут до начала интервью узнали о нем. Было жутко знать, что их мама сейчас там одна воюет за их тушки с несколькими десятками собак, чертовых псов!!! Парни с замиранием сердца ждали звонка от матери. И были готовы броситься в Берлин прямо в ту же секунду. То интервью спасло парней, никто не знал, что было бы, если бы Симона не отстояла честь не только своих детей но и Георга с Густавом. С того момента Билл аккуратен в выражениях, те два месяца бесконечного ада никогда не выйдут из памяти.
Билл смотрит на мрачное небо. Ему кажется, что он впервые видит настолько темные тучи, настолько сердитое небо. Надоело смотреть в эти угнетающие цвета. Он наконец-то сел прямо, одновременно косясь на брата. Том, казалось, не обращает никакого внимания на это гордое существо. Хотя он на самом деле лишь секунду назад вошел в игру.
Все первые два часа их полета, пока Билл пялился в иллюминатор, Том глядел ему в спину. В руках держал мобильник, а вдруг брат повернется? А он тут такой на него смотрит, да? Ничего подобного, Том сильно зол и обижен и не собирается он смотреть на мисс гордость.
Старший Кау просто не мог оторвать глаз от спины брата. Было в этом что-то немного интимное, родное. Он знал, что брат ему доверяет, раз смог повернутся спиной. Брат его любит, просто его в очередной раз накрыла очередная шиза. Он глядел на худые плечи и вспоминал те поцелуи, которыми он одаривал их. Сразу откуда-то, изнутри, поползло что-то теплое, родное, такое чувство спокойствия. И одновременно бешеное желание стать ближе к любимому телу. Еще ближе. Просто забрать его всего себе, без остатков. Он смотрел, как иногда брат неожиданно вздрагивал, как напрягались плечи. А это чувство внизу живота, этот огонь, эта грубая, необузданная страсть. В мозгу вкус поцелуев. Первый, который Том сам украл у брата. И второй, которым брат мстил, которым он расплачивался. Надо отметить, что Том с ним был нежнее, вроде как первый раз. А Билл пришел и взял. Просто взял, он знал, это его, это принадлежит только ему. Эта невидимая игра, противостояние, которое в любом случае закончится хорошо. Том знал, он верил, что вскоре он сможет снова поцеловать брата.
От этих мыслей стало очень туго в штанах.
Билл смотрел перед собой, в экран мини телевизора. Но он и не старался понять, что там происходило. Ему гораздо интересней было глядеть в отражение на экране. Он видел брата. Видел, как тот кидает на него взгляды, как смотрит, как горят его глаза.
Вот что-что, а долго злиться на брата Билл не умел. И сейчас что-то по-новому разгоралось в его душе. Опять это желание, которое он обещал убить, с корнями вырвать. Только зачем? Для кого это надо, рассуждал Билли, не отводя глаз от экрана. Они братья, им необходимо быть рядом. Они близнецы, они одно целое, да у них наверно одна душа на двоих, сердце из одной крови.
Том уже не играл, а тупо пялился на затылок брата, который подался вперед, вплотную к телевизору. И снова оказался к нему спиной. Старший огляделся вокруг, на соседних сиденьях спали Георг и Густав. Его всегда удивляло, как эти двое могли просто вырубиться. Будто у них кнопочка где-то есть…
Билл замер, он видел, как брат огляделся по сторонам, будто соизмеряя количество свидетелей. Он напрягся от того, что встретился глазами с братом в отражении. Том понял, что близнец следил за каждым его движением, что он не смотрел телевизор и что тот так же сожалеет как и он. Том аккуратно, глядя в отражение, протянул свою руку к руке брата, замер. Билл с секунду помотал головой, не веря своему счастью. Не веря, что брат простил. Накрыл своей ладонью его руку. Их пальчики закрылись в замочек. Улыбки на губах. Том потянул за руку, худенькое тельце легко подалось назад. Билл приблизился к родным глазам, губам, к любимому лицу. Все очень тихо, безмолвное молчание. Он прильнул телом к телу брата, Том обнял его за талию. Дрожь по коже.
Рука Билла скользнула по скуле брата, к шее.
