– Билл... – от слов парня смутился еще сильнее. – Билл, что ты со мной делаешь...
– Побудешь со мной, ладно?
– У меня есть варианты? – улыбнулся.
– Нет...
За окнами уже потемнело, а в комнате виднелись только силуэты мебели. Они лежали на кровати, Том обнимал парня со спины, выдыхая в его шею. Билл прижимал его ладонь к своему животу и был самым счастливым на свете. Парень не уставал улыбаться, иногда оглядываясь на мужчину, лица которого уже почти не было видно в темноте комнаты.
– Мне пора уже... – Том прошептал это в длинную шею.
Билл развернулся в его руках, укладывая свою ладошку на его щеку.
– Если тебе пора, то я тебя провожу, ладно?
– Не надо, – шепчет.
– А ты ведь так и не сказал о том, что думаешь обо всем этом...
– Билл, я ведь рядом с тобой? Да?
– Но ты сейчас уйдешь... – немного грустно, но он постарался скрыть это.
– Давай завтра по городу покатаемся? – предложил Том. – Сколько у тебя пар?
– Твоя последняя... – обнял мужчину, когда тот склонился над его лицом. – Том, – водил ладонью по его щеке, – поцелуй меня?
– Ну, губы ведь болеть будут... – усмехнулся, но поцеловал.
– Тогда пока...
Браян ходил по комнате, каждую минуту одергивая себя от его самой ужасной привычки – грызть ногти. Он любил свои руки, а за ногтями ухаживал и сейчас ненавидел Тома даже за то, что из-за него страдает красота. Психолог не мог взять себя в руки, хотелось рвать на себе волосы, а лучше не на себе, а на выскочке студенте. Браян знал, что Том остался после пар и направился прямиком в студенческий кампус... Случилось это еще три часа назад. И о чем там можно разговаривать столько времени?
Когда дверь в квартиру открылась, Браян тут же метнулся в прихожую. Он смирил друга взглядом и, сложив руки на груди, сощурился, ожидая, пока Том пройдет в комнату. Если бы его сейчас попросили вытянуть руки, то можно было бы легко увидеть то, с какой силой дрожат его пальцы. Он не мог придти в себя от тех картинок, которые мелькали перед глазами все эти три часа.
– Ты не имеешь права так со мной поступать! – не выдержал Браян, хотя знал, что Том навряд ли сейчас хоть что-нибудь ответит. Он знал, что друг не заводит разговоров в прихожей, а после работы и подавно должно пройти несколько часов, прежде чем Том будет готов поговорить.
Маерс с секунду смотрел на друга, после чего отвернулся, медленно стаскивая с ног ботинки. Весь его вид говорил о том, что он устал, будто запутался или слишком волнуется, а может даже боится. Браян видел, что любимый сосед выглядел очень плохо: бледный, губы искусаны, на лице ни одной эмоции, явно усталый. Но эмоции самого психолога бились через край, он не верил, что Том вот так просто пошел на это. Его Том, который снова и снова отталкивал лучшего друга, бил, запрещал даже тему эту поднимать, заставлял Браяна ломать себя... Его Том... Будто за мгновение стал чужим, купившись на какого-то студента.
– Не смей, Том... Это я люблю тебя так долго... – вторая попытка тоже не принесла ничего, кроме очередного забитого взгляда Тома. Мужчина устало вздохнул, оставил куртку в прихожей, а сам прошествовал мимо друга, прямо на кухню. Там он сел на табурет, придвинулся к окну, ножки с неприятным звуком скользнули по полу. Том устроил руки на подоконнике и уложил на них голову, глядя на небо, где то и дело падали звезды. Он ведь даже свет не включил. Да и это было не важно. В голове билась единственная мысль: «Мне понравился мальчик!». Именно в таком ее виде. Откуда-то он понял, что Билл точно ему понравился, было жаль, что он не может ни с кем поделиться своим открытием, которое было для него очень важным. Том толком не мог объяснить, что именно ему понравилось в Билле, но может оно и не важно. Просто ему легко с этим человеком и так ли важен вопрос пола? Ведь по коже бегут мурашки, особенно если заглядываешь в его карие глаза в тот момент, когда Билл улыбается. Лежать с ним рядом и понимать, что все гораздо проще, чем оно есть: Билл просто нужен. Может и каких-то определенных чувств Том еще не испытывал, он на самом деле не знал, как себя вести с мальчиком, он не думал о сексе, не мечтал касаться его постоянно, скорее, наоборот: было неприятно от того, что губы от долгих поцелуев болят. Но и это было ерундой. Даже тишина рядом с Биллом другая, особенно, если за этой тишиной не замечаешь того момента, когда полностью начинаешь тонуть в глубине карих глаз. Том на самом деле не знал, как надо вести себя с мальчиком, если он тебе «как-то вдруг» понравился. Его ведь этому никто не учил, а единственный человек, который мог хоть что-то объяснить, стоит сейчас за спиной и о чем-то говорит...
– Ты меня даже не слушаешь, да? – Браян схватил друга за плечо, разворачивая его к себе, будто запрещая смотреть на небо, усыпанное звездами. Но как только психолог увидел лицо Маерса, он отдернул руку, в нерешительности замирая возле него.
Сейчас, подойдя к другу ближе, Браян увидел то, чего не видел еще никогда. Том был другим. На лице рисовалась необъяснимая тоска, растерянность, а взгляд был каким-то детским, искренним, таким невинным. Злость в груди Браяна как-то моментально утихла, стало как-то не по себе от того, что он только что наговорил другу столько разных гадостей. И имел ли он право оставлять Тома в такой нелегкой для него ситуации?
– Я его сам целовал... – нарушил тишину Том. Ему нужно было с кем-то поговорить.
– И что ты за придурок такой... – Браян осел на пол, рядом с коленями друга. Он облокотился спиной на кухонные тумбы и громко выдохнул, глядя перед собой.
– Браян, почему всё так? – голос Тома был тих, спокойный тон. Он на самом деле уже принял ситуацию, но ему нужно было понять свои мотивы. И, как его смогло так резко развернуть, всего за пару дней? Почему то, что было таким чужеродным, теперь кажется нормальным?
– Знал бы – ответил. Том, не бросай меня...
– Я впервые в жизни почувствовал себя на своем месте, Браян...
– Почему не я? – смотрят друг другу в глаза.
