– Я за тобой, папочка, – быстро проговорила мисс Тревик. – Господин Боуринг ждет вас в библиотеке.

– Боуринг! – следом за ней повторил сэр Ганнибал, рассерженно краснея. – Что же господину Боурингу от меня нужно?

– Не знаю. Он приехал из Гранджа на своем автомобиле и очень хотел увидеться с тобой. Скорее всего, у него какое-то важное дело.

– Он мог бы выбрать другой день, когда я не так занят, – вздохнул сэр Ганнибал Тревик, однако, подумав несколько мгновений, повернул в сторону дома. – Я должен увидеться с ним, – скривившись, заметил баронет. – Он мой самый богатый арендатор, миллионер. Но и самый придирчивый. Мисс Стреттон, вы простите меня? Дерика, прошу тебя, составь компанию нашей гостье.

И он ушел, бросив прощальный взгляд на Энн, которая, понурившись, осталась стоять, чертя зонтиком круги на песчаной дорожке.

– Не хотите ли чего-нибудь освежающего? – сухо поинтересовалась у нее мисс Тревик.

– Спасибо, – вымолвила мисс Стреттон с любезной улыбкой, скрывающей злобу оттого, что ее прогулку прервали самым ненадлежащим образом. – Пожалуй, мне нужно что-то купить, чтобы поддержать ярмарку.

– Можете попробовать узнать будущее, – улыбаясь, предложил господин Форд. – Вон шатер гадальщицы мисс Уорри, она всегда предсказывает удивительнейшие вещи.

– А вам она что предсказала? – спросила темноволосая красавица, кинув взгляд на Дерику.

– О, об этом вы и сами догадаетесь без труда, – ответил Освальд, снова улыбнувшись.

Энн тряхнула головой:

– Так вы суеверны?

– Я всего лишь считаю, что на Небе и на Земле есть многое, о чем наши философы и понятия не имеют, – сухо ответил молодой человек.

– Могли бы процитировать Шекспира и поточнее.

– Скажите спасибо Бэкону[4], – рассмеялась Дерика.

– Где уж мне с моим умишком разобраться, где Бэкон, а где Шекспир. То ли дело вы!

– Ах, мисс Стреттон, вы меня захвалили!

Невозможно сказать, как далеко зашел бы этот словесный поединок, но присутствие господина Форда сдерживало девушек, и им ничего не оставалось, как умолкнуть и обменяться многозначительными взглядами. Потом Энн отвернулась, продемонстрировав напоследок натянутую улыбку, скрывающую подлинные чувства.

– Пойду прогуляюсь, а вы пока можете репетировать «Ромео и Джульетту», – насмешливо фыркнула она.

Однако в этот миг мисс Тревик больше напоминала леди Макбет.

– Как я ненавижу эту женщину, – тихо проговорила она, сжав кулачки, когда гостья удалилась. – Она авантюристка и…

– Ты, дорогая, слишком сурова по отношению к ней, – возразил Освальд.

– Нет, она настоящая авантюристка. Приехала сюда, делает вид, что пишет картины, а сама ищет, кого бы на себе женить.

– Ходят слухи, она положила глаз на Пенрифа.

– А я вот слышала, что она охотится за моим отцом.

– Пф! Сэр Ганнибал слишком стар, чтобы думать о браке.

– Мужчина никогда не бывает слишком стар, когда речь идет о женщине, – с ядом в голосе заметила Дерика.

– Мне ли не знать, в мои-то преклонные двадцать семь, – весело заметил Форд.

В сердцах девушка ущипнула его за руку:

– Какой же ты ослик!

– Будь ты добрее, не поскупилась бы добавить прилагательное, – ехидно улыбнулся ее собеседник.

– Глупенький ослик! Вместо того чтобы отвечать на оскорбление, молодой человек поцеловал свою возлюбленную.

– Когда ты позволишь мне поговорить о нас с твоим отцом? – мягко поинтересовался адвокат.

– Поговори завтра, прежде чем вернуться в город. Думаю, папа не станет возражать, дорогой. Он уже устал от меня и, подозреваю, будет рад переложить бремя заботы обо мне на другие плечи.

– Драгоценное бремя… – прошептал Освальд, обнимая ее, но тут же спустился с небес на землю. – А какие дела у господина Боуринга с твоим отцом? Я слышал, что они старинные друзья.

– Скорее уж старинные враги, – заметила Дерика, скривившись. – Господин Боуринг познакомился с папой в Африке много лет назад, когда я была еще маленьким ребенком. Именно тогда он заработал кучу денег и попросил папу, чтобы тот сдал ему в аренду Грандж – наше семейное поместье. Он предложил хорошую плату. Но папа и господин Боуринг очень редко видятся и никогда не ездят друг к другу в гости.

– Но сейчас господин Боуринг приехал к нему.

– Да, и я думаю, нам надо пойти в дом и посмотреть, в чем дело.

– Нет необходимости, – возразил юноша, удерживая свою возлюбленную.

– Есть, еще как есть, – решительно объявила мисс Тревик. – Папочка во многом как ребенок, мне приходится все за него решать. К тому же характер у него очень вспыльчивый, а господин Боуринг на редкость грубый человек. Не знаю, что и случится, если они поссорятся.

– Тогда позволь, я пойду с тобой.

– Нет, останься здесь. Люди и так уже шушукаются, видя нас вместе.

– Ну и пусть себе шушукаются! Мы же, считай, уже помолвлены!

– Нет уж, подожди, пока о нашей помолвке не объявят официально, – быстро сказала Дерика. – Вот тогда я точно не буду возражать. Ненавижу сплетни, да и мой папа подобных вещей не одобряет.

– Неужели его слово для тебя так важно?

– Конечно. Да и я сама люблю во всем порядок. Все считают папу человеком сильной воли и твердого характера. Но, сказать по правде, за ним стоят моя воля и мой характер.

– Какая жена у меня будет! – шутливо произнес господин Форд. – Ты будешь мной командовать, как тебе вздумается.

– Тогда я начну прямо сейчас, – объявила девушка, со смехом разглядывая его красивое лицо. – Приказываю тебе: оставайся тут. Я вернусь, как только узнаю, зачем приехал господин Боуринг. Папа не может вести дела без меня.

Освальд, чувствуя себя несколько раздраженным, закурил и застыл, глядя, как волны накатывают на берег, в то время как его возлюбленная быстро пошла к дому. У девушки и в самом деле были причины для беспокойства, так как, насколько ей было известно, отец не ладил с арендатором. Как она и сказала, Боуринг был человеком грубым – ей пару раз приходилось с ним видеться. Прожив много лет вдали от цивилизации, он совершенно разучился вести себя в обществе. Слабый и изнеженный сэр Тревик в споре не имел против него никаких шансов. Выходец из Южной Африки наверняка попробует взять верх над своим арендодателем. Но в присутствии Дерики такой номер не прошел бы. Боуринг же, с другой стороны, не имел никаких возражений против присутствия девушки при беседах с ее отцом, так как откровенно восхищался ею.

Но опасения мисс Тревик, что разразится скандал, не оправдались: когда она подошла к кабинету отца, то увидела, как он провожает своего посетителя. Баронет казался немного взволнованным, а господин Боуринг выглядел совершенно спокойным.

Миллионер был могучим и седым, словно старый волк, его растрепанные волосы обрамляли обширную лысину. Мохнатые брови нависали над серыми, проницательными глазами. У него была длинная лохматая борода, но его кожа, несмотря на шестидесятилетний возраст, казалась такой же свежей и розовой, как и у смотревшей на него девушки. С презрением, которое богатые мужчины порой испытывают к своему туалету, он носил потертый черный костюм с африканской фетровой черной шляпой. Перчаток на нем не было, а в руках он вертел странную резную палку, какие обычно бывают у зулусских знахарей.

На фоне сэра Ганнибала, отутюженного, статного и аккуратно одетого, господин Джон Боуринг выглядел как дикарь, но дикарь, обладающий могучим разумом.

Строгие глаза старика чуть потеплели, когда он увидел Дерику, которая в свою очередь глядела на него, словно зачарованная его силой.

– Добрый день, мисс, – сказал он глубоким, резким голосом, постаравшись заставить его звучать как можно добродушнее. – Мы уже поговорили, и ваш отец, мой старый друг, – он бросил косой взгляд на баронета, – желает вернуться к веселью.

– Дерика проводит вас, – поспешно сказал сэр Тревик. – А где мисс Стреттон, моя дорогая?

– Она в шатре Тайн, – небрежно ответила девушка. – По крайней мере, я посоветовала ей пойти туда, чтобы ей погадали.