— И так же по-прежнему любишь меня?

— А что, у тебя есть основания сомневаться в моих чувствах?

— Да, есть.

— Интересно было бы узнать.

— Вот скажи, когда ты последний раз признавался мне в любви?

— А зачем вслух об этом говорить, когда ты сама прекрасно знаешь об этом.

— А мне хочется, чтобы ты говорил каждый день. Твое признание в любви для меня сладостная музыка, и я хочу, чтобы она никогда не кончалась!

— Ты сегодня какая-то другая.

— Я всегда такая, и мне грустно, что ты перестал это замечать.

За ужином Алексей заметил, что жена ест без аппетита и о чем-то думает. Он хотел расспросить ее по поводу предстоящего директорства, но Настя неожиданно спросила сама:

— Знаешь, где я сейчас была?

— Если скажешь, узнаю.

— Я была на приеме у первого секретаря городского райкома партии… — и стала рассказывать, какая милая беседа состоялась между ними.

Когда она замолчала, Алексей некоторое время задумчиво смотрел на нее, потом тихо произнес:

— Это не в твою пользу. Директором тебе не быть! Он тебе этого не простит.

— А кто он такой, чтобы меня прощать? Я не коммунист, чтобы его бояться.

— Настя, ты очень примитивно рассуждаешь. У него неограниченная власть не только над коммунистами. Он может…

— Я примитивно не рассуждаю! — оборвала его Настя, обидевшись. — И давай не будем разводить дискуссию. Я устала.

Утром в школе Настя услышала от директора:

— Анастасия Александровна, вчера вечером мне домой звонил первый секретарь райкома партии. Он дал «добро», чтобы, минуя членство в партии, назначить вас директором. Попросил, чтобы мы его пригласили в школу, когда районо издаст приказ о вашем назначении: поздравит вас со вступлением в должность. Звонили из районо, сегодня в 14 часов мы должны быть там.

— Виктор Трофимович…

— Знаю, что вы хотите сказать, — прервал он ее. — Назначить другого человека директором школы проблем не будет. Желающих много, но школу могу доверить только вам, и коллектив учителей ждет вашего согласия. Соглашайтесь.

Она хотела ответить отказом, но неожиданно для себя произнесла:

— Я согласна.

Он с благодарностью посмотрел на нее.

— Спасибо! Теперь мне со спокойной совестью можно уходить на пенсию.

В 14 часов они были у заведующей районо Федоровой. Та еще утром получила от первого секретаря райкома партии соответствующее указание и тут же объявила им, с каким трудом ей удалось убедить Егорова, чтобы он дал согласие на директорство Соколовой. Они молча слушали, и каждый в душе усмехался над уловкой заведующей, желающей показать в этом деле свою роль. Под конец Федорова предупредила их, что представлять нового директора педагогическому коллективу школы будет сам Егоров лично и что к его встрече надо школу основательно подготовить. Она дала указания, чтобы в течение двух дней вместо занятий в школе сделали генеральную уборку.

Вечером, придя домой, Настя будничным голосом произнесла:

— Можешь поздравить. С сегодняшнего дня я директор школы.

— Поздравляю! — весело произнес Алексей, но, увидев грустные глаза жены, удивленно спросил: — Ты что, не рада?

— А чему радоваться? Радоваться, что на шею свалился непосильный мужской труд? Радоваться, что в школе сантехника пришла в негодность и в классах первого этажа нет тепла? Этому радоваться?

Алексей молча слушал жену и был рад, что у нее появились другие заботы. Он хотел, чтобы они немного отвлекли жену от постоянной боли за него…

В пятницу в школу приехал первый секретарь райкома партии. У входа его встречали заведующая гороно Федорова и два директора — бывший и вновь назначенный. Егоров, словно не замечая заведующей гороно, подошел к Соколовой, подал ей руку.

— Поздравляю.

— Спасибо, — ответила Настя и уступила ему дорогу

Тот твердой и уверенной походкой хозяина вошел в школу. Настя пропустила вперед заведующую, которая быстро догнала Егорова и показала, куда надо идти. Настя с улыбкой посмотрела вслед заведующей. Всегда надменная и недоступная для своих коллег по работе, перед секретарем она выглядела кроткой овечкой.

В актовом зале сидел весь педагогический коллектив школы. Для всех посещение первого секретаря было большим событием.

Поднявшись на сцену, Егоров добродушно улыбнулся, окинул взглядом присутствующих.

— Здравствуйте, товарищи.

С места раздались голоса приветствия. По-прежнему улыбаясь, Егоров посмотрел на свои наручные часы.

— Чтобы не отнимать вашего времени, я буду краток. Виктор Трофимович уходит на заслуженный отдых… — Егоров вручил Виктору Трофимовичу грамоту райкома КПСС. Потом перевел разговор на вновь назначенного директора школы. Насте было неприятно слушать его хвалебную речь в свой адрес, ей было так неуютно, что она стеснялась смотреть в глаза учителям. Егоров пожелал ей успеха в работе и перед уходом обратился к учителям:

— Товарищи, если у кого есть личные вопросы ко мне, прошу, не стесняйтесь.

— Можно? — встала с места учительница Цакулова.

— Пожалуйста.

— Евгений Петрович, из Афганистана без ног вернулся мой сын. Мы живем на пятом этаже. Для нас одно мучение с пятого этажа спускаться и подниматься с коляской. Помогите, пожалуйста, получить квартиру на первом этаже.

— Вы с этим вопросом к кому-нибудь обращались?

— Кроме вас, ко всем обращалась, все сочувственно смотрят на меня и разводят руками.

Первый повернулся к Соколовой.

— Анастасия Александровна, завтра зайдите ко мне и мы с вами обсудим этот вопрос.

Он вновь повернулся к учителям и увидел десятки поднятых рук. Ни один вопрос он не оставил без внимания, на каждый давал обнадеживающий ответ. Слушая его, Настя пыталась понять: действительно он такой или за этим что-то кроется? И когда заметила, как он, отвечая на вопросы учителей, постоянно поглядывает в ее сторону, поняла, что это значит. В душе усмехнулась: «Зря стараетесь!»

Попрощавшись с учителями, Егоров в сопровождении Федоровой удалился. Впечатление о себе он оставил хорошее, и учителя оживленно заговорили о нем. Настя с улыбкой смотрела на них. Когда все притихли, она тоже произнесла:

— Спасибо за ваше доверие. Постараюсь поддержать традиции дружного педагогического коллектива школы которые десятилетиями создавал Виктор Трофимович. А в остальном вы знаете меня и мои требования. Думаю, мы так же будем работать, как и работали. Если вопросов нет, до свидания.

Учителя продолжали сидеть. Она вопросительно посмотрела на них. Поднялась председатель профсоюзного комитета Маркова.

— Анастасия Александровна, мы приглашаем вас в столовую.

Она хотела отказаться, но, увидев улыбающиеся лица, поняла, что те приготовили ей сюрприз, и не ошиблась. В столовой школы, в честь такого события, учителя устроили чаепитие…

И дома Настю ожидал красиво накрытый стол. Растроганно обнимая мужа, нежно целуя его, она прошептала:

— Спасибо!

За ужином Настя оживленно рассказывала о том, как учителя восприняли ее в должности директора, и вскользь упомянула, что в школу приезжал первый секретарь райкома партии.

На следующий день Настя пошла в райком партии. Не успела она войти в приемную, как секретарша, угодливо улыбаясь, произнесла:

— Проходите, пожалуйста, он вас давно ждет.

Настя не пропустила ее двусмысленный взгляд и от этого ей стало противно. Не успела она переступить порог кабинета, как Егоров поднялся навстречу. Подойдя к ней, неотрывно глядя в глаза, он взял ее руку, поцеловал.

— Как прошел первый день в должности директора?

— Я не заметила.

Первый, словно позабыв, зачем ее пригласил, не переставая улыбаться, молча смотрел на нее. Насте стало неприятно такое продолжительное молчание.

— Евгений Петрович, как насчет просьбы учительницы Цакуловой?

— Проблем нет. Я удовлетворил ее просьбу. Передайте ей, чтобы завтра пошла в райисполком в 15-й кабинет.

— Спасибо, Евгений Петрович.

— Анастасия Александровна, а у вас ко мне нет личной просьбы? Не стесняйтесь. Для вас я все сделаю. Может, и вам квартиру поменять?