Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Он замолчал, подошел к сейфу, достал коробку с ампулами морфина, положил перед ней.

— Возьми. Будешь поддерживать оставшуюся жизнь.

Настя, по-прежнему дрожа всем телом, тихо плакала.

Доктор налил в стакан воды, из стеклянного флакончика вылил зуда несколько успокоительных капель, протянул ей. Настя отсутствующим взглядом посмотрела на врача, неожиданно вскочила и побежала к двери. Он успел перехватить ее. Вся дрожа, она пыталась вырваться. С большим трудом он посадил девушку, поднес стакан к ее губам.

— Выпей!

В кабинет вошла медсестра.

— Укол, — мельком взглянув на нее, приказал врач.

Та поняла без слов, выбежала из ординаторской и спустя минуту вернулась.

После укола, немного погодя, уже осмысленно глядя на врача, Настя спросила:

— Почему молчали?

— Я уже тебе сказал: твоя мать не хотела, чтобы ты знала о ее болезни.

После обеда Настя забрала мать и на «скорой помощи» увезла домой. Днем и ночью она не отходила от ее постели. Та почти не приходила в себя. С Настей в доме постоянно находились люди, но она, кроме матери, никого не видела. На третьи сутки, под утро, Настя увидела, как у матери открылись глаза. Она пыталась что-то сказать, Настя наклонилась к ней.

— Мама, что ты хочешь сказать?

— Прости… — прошептали губы матери.

Настя поняла, что это значит, и громко крикнула:

— Ма…ма!.. Не смей! Ты слышишь? Не смей!..

Веки матери медленно закрывались. Последние силы покидали ее. Света становилось все меньше и меньше, приближалась черная мгла. Становилось очень страшно и одиноко.

— Ма…мочка!.. Родненькая! Не уходи…

Словно во сне прошли похороны. Несколько дней Валентина Петровна не отходила от Насти. За все дни Настя не проронила ни слова, словно онемев. Валентина Петровна хотела забрать ее к себе домой, но Настя отрицательно покачала головой. Оставшись одна, на работу больше не выходила. С утра уходила на кладбище и целыми днями безмолвно сидела у могилы матери. Лишь с наступлением темноты возвращалась домой, ложилась на кровать матери и, обнимая подушку словно мать, жалобно плакала. Мать для нее была источником света, тепла и самой надежной подругой.

Валентину Петровну ни на минуту не покидали мысли о судьбе девушки. После работы, возвращаясь домой, заглядывала к Насте и каждый раз видела одну и ту же картину: неподвижно лежавшую на кровати девушку. Все попытки добиться от нее хотя бы одного слова ни к чему не приводили. Словно набрав в рот воды, Настя по-прежнему молчала. За несколько дней, прошедших после смерти матери, она так изменилась, что ее трудно было узнать. Былая красавица превратилась в постаревшую и сгорбленную женщину.

Однажды вечером, возвращаясь с работы, как обычно, Валентина Петровна заглянула к Насте. Войдя в комнату, увидела ее в той же неизменной позе, лежавшей на кровати. На звук открывшейся двери Настя даже не повернула голову. Валентина села рядом, рукой коснулась ее плеча.

— Настя!

Но та не отзывалась.

Предчувствуя недоброе Валентина резко повернула ее к себе. Безжизненные глаза смотрели мимо нее. На постели валялись таблетки,

— О Господи! — простонала Валентина и, ударяя ее по щекам, громко закричала: — Настя!

Настя не подавала признаков жизни. Приложив ухо к ее груди, Валентина с трудом уловила слабое биение, выбежала на улицу. Спустя несколько минут на грузовой машине она доставила ее в больницу. До самого утра Валентина не отходила от Насти, хотя врач успокоил: просто девушка выпила большую дозу снотворного, но недостаточную, чтобы умереть. Проспала Настя больше суток. Открыв глаза, увидела рядом Валентину Петровну. Та хотела поругать ее, но, увидев слезы на глазах Насти, передумала и, словно ничего с той не случилось, будничным голосом произнесла:

— С сегодняшнего дня жить будешь у меня.

Прожила Настя у нее с месяц. Все это время Валентина Петровна осторожно вела разговор о том, что девушке надо готовиться к поступлению в институт. Вначале Настя не хотела об этом даже слышать, но та настояла на своем. Было решено, что Настя поедет поступать в Армавирский пединститут, чтобы было удобно в выходные дни приезжать домой.

За несколько дней перед отъездом в институт Настя пришла в свой дом и стала отбирать вещи. Комнату надо было сдать завхозу школы и необходимо было ее освободить. Перебирая учебники и методическую литературу матери, в одной папке увидела пожелтевший пакет. Неожиданно почувствовав волнение, вскрыла пакет и увидела групповую фотографию. В глаза сразу бросилось размытое лицо мужчины, словно его пытались стереть ластиком. Рядом с ним, счастливо улыбаясь, прижавшись к нему, стояла мама. Она быстро перевернула фотографию. На обратной стороне материнским почерком были написаны фамилии. Одна из них была стерта. Внизу фотографии подпись: «Пятый курс филологического факультета МГУ. 1952 год». Настя вновь посмотрела на стертое лицо и невольно произнесла: «Он!» Сомнения не было, рядом с мамой стоял отец. Отложив в сторону фотографию, задумалась. Мать ни разу не рассказывала, как училась в МГУ. Она вспомнила, как после окончания школы, когда сказала матери, что поедет поступать в МГУ, та запротестовала. Настя вновь посмотрела на стертое лицо и чем дольше всматривалась, тем сильнее разгоралось чувство обиды за мать. Главным виновником в смерти матери был он и, словно разговаривая с ним, Настя тихо произнесла:

— Я разыщу тебя! Ты слышишь? Разыщу! Хочу посмотреть в твои бесстыжие глаза!

Валентина Петровна была удивлена, когда Настя сообщила ей, что поедет поступать в МГУ на филологический факультет. Попробовала возражать:

— Настя, Армавир рядом, по выходным станешь приезжать домой, да и мне легче будет обеспечить тебя продуктами. А если уедешь в Москву, будет очень трудно.

— Валентина Петровна, пожалуйста, не переживайте за меня. Там учится моя подруга Надя Ковалева. В трудной ситуации поможет.

— И все-таки, я посоветовала бы хорошенько подумать, прежде чем одной ехать в такую даль.

— Я уже подумала. Поеду в Москву.

Глава вторая. ПРЕДАТЕЛЬСТВО НЕ ПРОЩАЕТСЯ

Перед отъездом в Москву Настя пошла к Надиным родителям. Давно начались студенческие каникулы, а подруги не было. Родители сказали, что Надя со своей группой, в составе студотряда, уехала на работу в Сибирь.

В Москве прямо с вокзала Настя поехала в университет, в приемную комиссию сдала документы, взяла направление в общежитие. До экзаменов оставались считанные дни. Многое было забыто, ей предстояло с утра до вечера сидеть в университетской библиотеке, чтобы восстановить знания. Желание поступить было настолько сильно, что за короткий срок она восстановила в памяти все забытое.

Первый же экзамен, сочинение, она, как и в прошлом году, сдала на «отлично» и с учетом, что у нее золотая медаль, автоматически стала студенткой. До начала занятий был целый месяц. Домой не хотелось, да и попусту тратить на дорогу оставшиеся деньги не стоило, было стыдно брать их у Валентины Петровны, которая, чтобы собрать ее в дорогу, продала единственного бычка.

Настя решила в оставшийся месяц до учебы поработать. В Москве повсюду требовались рабочие руки, и ей без проблем удалось устроиться продавцом мороженого. Когда впервые с переносным ящиком, набитым мороженым, она встала на углу улицы и к ней подошел первый покупатель, неожиданно почувствовала волнение, но увидев доброжелательное, улыбающееся лицо женщины, успокоилась. К обеду она продала все мороженое и пошла в магазин сдавать деньги. Директор магазина удивилась:

— Так быстро продала?

Настя протянула ей деньги. Та пересчитала их, записала в тетрадь, повернулась к девушке.

— Может, еще поработаешь?

Когда девушка взяла ящик с мороженым и вышла, директор магазина молча проводила ее взглядом. Необыкновенной красоты девушка резко отличалась от всех окружающих, но директор ни разу не заметила, чтобы девушка улыбалась. В ее больших зеленых глазах постоянно стояла грусть.

18
{"b":"554787","o":1}