Изначально Виктор с Алексеем планировали сделать несколько фотографий в «новоромантическом виде» (с пистолетами в руках и в рубашках с жабо), чтобы использовать их в оформлении обложки альбома, но впоследствии от этой идеи отказались. Решено было взять за основу принцип оформления альбомов «Аквариума», обложки к которым делал Андрей «Вилли» Усов.
Ученик Андрея Тропилло, Алексей Вишня, к тому времени уже подружившийся с «КИНО», сделал несколько вполне приемлемых фотографий, и с их помощью ребята качественно оформили обратную сторону обложки, красиво написав названия песен и выходные данные. И вот альбом «родился»…
Виктор Цой:
«Альбом был акустическим, но даже на таком уровне записи это было очень сложно… Он стал довольно популярным в узких кругах любителей рок-музыки, хотя это и не рекламировалось, и не снималось на телевидении».
В интервью журналу «Рокси» Цой называет песни «45» «бардовским вариантом» и признается, что был против выпуска этого альбома, поскольку запись, с его точки зрения, получилась сырой.
Всеволод Гаккель:
«Мне, конечно же, нравились песни Цоя, но я не был его поклонником и не мог быть. Мы все принадлежали к одному кругу, все были друг с другом так или иначе знакомы, как это бывает в любом сообществе, объединенном одними интересами. Это было подвижное пространство, мы были просто приятелями, друзьями, некоторые даже дружили семьями. Группа ”КИНО“ была всего лишь одной из групп этого круга. То, что Цой (я так и не могу называть его Виктором, а ”Витька“ сейчас звучит как-то неправильно) стал известен более других, а ранняя смерть и вовсе возвела его в разряд ”небожителей“, – это уже совсем другая история. Когда он только появился в нашей компании, мы восприняли это нормально, обычно: вот появился еще один парень. Боб раньше других разглядел в Цое что-то особенное, увидел какой-то материал, из которого можно что-то слепить, и взял Цоя под свое крыло. Однако первый альбом, ”45“, записанный Андреем Тропилло под неусыпным оком Боба, едва не угробил эту группу на корню. Безусловно, его стали слушать, потому что в самих песнях было то, что заставляло их слушать. Но конечный ”продукт“ совершенно неудобоварим… В это же время в этой же студии, учась друг на друге, писались и другие группы. Кто-то преуспел в студийной работе больше, кто-то меньше, но первый альбом ”КИНО“ – это что-то за гранью добра и зла. Впрочем, к старости мы становимся сентиментальными, проходит время, и какие-то вещи кажутся вполне допустимыми. Но альбом ”45“ – это брак, это нельзя было выпускать. Услышав такой результат, надо было все переписывать. Ужасная драм-машина, лязгающая гитара. Это невозможно, Цой так не играл. Я слышал его очень близко, я помню, как звучал этот же самый голос, и когда Цой играл один, и когда они с Рыбой играли в натуральных условиях. То есть нужно было просто правильно расставить микрофоны и включить уши, сделать так, чтобы два инструмента и голос звучали адекватно, чтобы между ними был нормальный баланс. Если бы я тогда умел это делать, я мог бы на этот процесс повлиять. Но мне казалось, что мои друзья понимают в этом лучше меня. При всей моей любви ко всем этим людям, я считаю, что это была катастрофа. Бобу и Тропилло не стоило браться за это дело, надо было оставить этих двух мальчиков играть на гитарах и петь свои песенки про алюминиевые огурцы, восьмиклассницу и так далее. В этом была проблема. Мы все хотели играть в какую-то чужую игру. Мне не избавиться от своего ощущения ”Аквариума“ – ведь это дни, месяцы, годы музицирования: помню, как мы звучали в реальности, когда играли дома. И звучали мы на порядок лучше, чем это было записано. Но многим людям хотелось звучать современно, ведь с течением времени музыка менялась, менялось ее звучание и ее ощущение. Хотелось быть ”в тренде“ и соответствовать тенденциям того времени, так виделось движение вперед. Но при этом чуть ли не половина записей, сделанных в то время, – брак. Ни один звукозаписывающий лейбл, будь они в то время, не согласился бы выпустить такой альбом как продукт. Не было института продюсеров, которые могли бы беспристрастно оценить результат. И была очень завышенная самооценка. И в эпоху магнитоальбома можно было самим ”выпускать“ все, что угодно. Хотя Тропилло пытался что-то перенять у знакомых звукорежиссеров фирмы ”Мелодия“ и брал у них на время какие-то микрофоны и студийные магнитофоны, обращался он со всем этим по наитию. Иногда получались неплохие результаты, но то, что было проделано с группой ”КИНО“ на их первом альбоме при участии их старших товарищей из группы ”Аквариум“, – это ужасно».
Скептически оценивал альбом и Рыбин – правда, спустя много лет:
«Единственное, что в ”45“ есть хорошего, – это трогательная непосредственность песен. Сами же песни представлены на альбоме очень наивно, а аранжировки отсутствуют как класс. Не скажу точно, какое значение имеют эти песни для меня, но вот в музыкальном плане мне очень интересен ”Бездельник № 2“, ”Мои друзья“ очень хорошая песня… Собственно, там все хорошие, от души написаны…».
«Я думаю, что Цою хотелось, вероятно, не совсем того, что получилось, – вспоминал Гребенщиков. – Скорее всего, ему хотелось рок-н-ролльного звука – звука ”КИНО“, который возник на их альбомах впоследствии. Но из-за нехватки людей, из-за моего неумения сделать то, чего они хотят, и их неумения объяснить, чего именно они хотят, получилось ”45”».
Художник Сергей Бугаев, приятель Виктора Цоя, вспоминал:
«Гребенщиков так внимательно и по-дружески, по-отцовски, по-братски воспринял появление Цоя. Я тогда жил у Гребенщикова, на улице Софьи Перовской. Цой принес ему первую кассету с ”45“ – пленку – тогда еще кассет не было фактически…».
Показательно, что ленинградская рок-тусовка альбом поначалу вообще не заметила, а московский подпольный журнал «Ухо» назвал песни «КИНО» «расслабленным бряцаньем по струнам», в котором «серной кислотой вытравлены всякий смысл и содержание». В тот момент сложно было поверить, что спустя буквально несколько лет большая часть композиций из «45» будет звучать чуть ли не в каждом дворе под приблизительный аккомпанемент ненастроенных шестиструнных гитар…
Илья Смирнов:
«Первую реакцию на концерты новоявленной группы ”КИНО“ запечатлел журнал ”Ухо“, там появились две рецензии – в номере 2 ругательная, в номере 3 за тот же 1982 год положительная… Ругали за то, что от этой музыки хочется спать. Во-первых, из нее “серной кислотой вытравлен всякий смысл”, всякие там “вторые планы”, “мысли” и прочая туфта. ”КИНО“ тогда представляло собой акустический дуэт “Виктор Цой – Алексей Рыбин”, плюс необязательный ударник с бонгами, иногда еще дискотечная колонка, через которую подключали гитару. В роли рекламного агента обычно выступал Гребенщиков: ”Пригласите обязательно ’КИНО‘, не пожалеете…”. Многие потом жалели. Понять почему, можно с помощью самиздатовского журнала ”Ухо“. Там была напечатана (на папиросной бумаге, 10 закладок под копирку) статья ”Романтики в лайковых перчатках“. КИНОшникам поставили в вину: первое – внешний вид, ”как они выходят выступать: в кружевах, жилетках, бабочках, только что не во фраках“. А это ведь напяливалось не просто так, а в подражание последнему англосаксонскому рок-поветрию, ”неоромантикам“. Не то чтобы рецензенты ”Уха“ были против моды, все прекрасно понимали, что вся рок-музыка – ”депеша эта с Запада“ и распространилась у нас именно как мода, но преувеличенное внимание к внешней атрибутике, ”модничество“, оно не приветствовалось. Кроме того, подражать панкам в наших условиях можно было легко и непринужденно, смотри старую песню Володи Сигачева из ”ДДТ“ ”Мой дедушка панк“, а неоромантики советской сборки выглядели как Эллочка Людоедка в мексиканском тушкане. И вторая претензия журнала ”Ухо“ к Цою и Рыбе касалась уже содержания песен: то, что они ”нанизывают цепочку впечатлений и простейших реакций трехлетнего ребенка. Слушаешь, слушаешь куплет за куплетом, да, холодно, да, ”ношу шапку и шерстяные носки“… Летом, конечно, лучше. Ну и что дальше? А ничего. Просто ребята рассказали нам под музыку, что зимой холодно, а летом жарко. Мерси, но чем это лучше… эстрадных поделок про радугу над полем и весну в соловьях?.. Масса повторов”. Информативная ценность минимальна, как и во всех песнях ”КИНО“, зато музыка вколачивает в сознание каждое слово… Простая электричка превращается в некое почти мистическое средство передвижения, наподобие чичиковской тройки у Гоголя… Творчество группы ”КИНО“ изначально наивное, бесхитростное и искреннее (как Рыбин писал про Цоя: ”За 20 минут сочинил… песню ’Восьмиклассница‘, вернее, не сочинил, а зарифмовал все то, что с ним происходило на самом деле, от ’конфеты ешь‘, до ’по географии трояк’, в дальнейшем это самовыражение было вписано в определенную культурную среду”. Математик Гребенщиков. Физик Андрей Тропилло, который хоть и назвал Цоя пэтэушником, но записывал их музыку на своей самодельной студии, и не просто записывал, а по ходу обучал ремеслу. Пианист-парадоксалист Сергей Курёхин. И многие, многие другие. Что такое, например, альбом ”КИНО“ “45”? Два человека из ”КИНО” и четыре из “Аквариума”. Для Гребенщикова случайная встреча с Рыбой и Цоем в электричке стала как раз долгожданным воплощением его мечты: ”Где та молодая шпана?”»
