© Калгин В. Н., текст, 2019

© Цой В. Р., стихи, по лицензии ООО «Национальное музыкальное издательство», 2019

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2019

Прошло почти 29 лет со дня гибели лидера группы «КИНО». Но до сих пор многочисленные поклонники собираются около стены Цоя на Арбате, песни «КИНО» звучат в эфире популярных радиостанций и их перепевают современные исполнители. Виктор Цой. Это имя стало легендой для нескольких поколений молодых людей. Каким он был на самом деле? Где заканчивается правда и начинает твориться легенда? Давайте попробуем если не восстановить истину, то хотя бы приблизиться к ней. Автор книги попытался рассказать о невымышленном Викторе Цое, попробовал детально восстановить факты его биографии и творческой жизни. Впервые в таком объеме публикуются откровенные свидетельства родных, близких, друзей, музыкантов – коллег Цоя, а также уникальные материалы – рассказы очевидцев, фотографии, письма, документы из личных архивов.

Виктор Цой. Лидер группы «КИНО». Поэт, музыкант. Он погиб «в солнечный день в ослепительных снах», завершив перед этим запись своего последнего альбома, в котором голос его, кажется, уже тогда звучал из совершенно иного мира. Смерть Цоя стала его вторым рождением. На следующий же день после его гибели родился миф, его легенда, и случилось это в далеком от нас сегодняшних августе 1990 года.

Сегодня, даже по прошествии почти тридцати лет с момента его трагической смерти, для многих в нашей стране никогда не вравший и не лицедействовавший Цой значит гораздо больше, чем иные политические лидеры, артисты и писатели. Он всегда был самим собой. Ему нельзя не верить. Одинокая, справедливая, добрая и честная романтика Цоя привлекала людей всегда – и тогда, и сейчас. Сейчас, возможно, еще больше.

В конце 1997 года в журнале «Ровесник» журналист Алексей Поликовский написал такие слова:

«Миф о “КИНО“ отпечатался на серой штукатурке домов, где с помощью баллончика с краской было выведено краткое, как лозунг: “Виктор Цой жив!“ Это миф о рокере в черном, взлетевшем на небо в своем покореженном, всмятку разбитом автомобиле, миф о поэте, который, несмотря на смерть (или благодаря смерти), все равно остался здесь, с нами».

В 1990 году мне, автору этой книги, было 9 лет. Хорошо помню, как смерть Цоя, которого я уже тогда слушал, потрясла моих старших сестру и брата. Не буду рассказывать о себе – истории, подобные моей, можно прочесть в книге Ольги Лехтонен «Дети одного Солнца».

Удивительная музыка группы «КИНО» и неожиданная, странная смерть Цоя, повлекшая за собой суициды поклонников, побудили меня, как и сотни других, начать собирать свой собственный архив материалов о Викторе Цое и его группе. Я хотел знать о них все! Это было для меня необходимостью, подобной воздуху…

Сначала появились кассеты для обычного советского кассетника «Романтик» с ужасного качества записями, вырезки из газет, журналов, мутные фотографии Цоя, продававшиеся в газетных киосках («А у вас Цой есть?»), и жуткие переводные картинки, которые нужно было гладить горячим утюгом, чтобы приклеить их к белоснежной футболке…

Это сегодня двенадцати-пятнадцатилетние поклонники «КИНО» закачивают в MP3-плееры музыку, у них есть сканеры, принтеры, к их услугам магазины рок-атрибутики. А у нас, советских еще «киноманов», не было ничего. Мы ходили в драных джинсах (особый кайф был, если удавалось достать черные, в которых мы парились даже летом, в самую сильную жару), резиновых кедах советского производства, курили «Космос» (как и они!), сидели в подвалах и слушали «КИНО». Раз в неделю мы ездили на «сходку». На одной из пригородных железнодорожных станций собиралась сотня таких же, как мы, «пэтэушников», жаждущих информации, музыки и общения.

Сегодня, глядя на неформалов, раскрашенных красками для волос, в косухах, с пирсингом и дорогим татуажем, я с грустью вспоминаю своих друзей-панков по началу 90-х. Один красил волосы зеленкой (краски было не найти), носил цепочки от унитаза на шее, второй сам разрисовал ужасную «вареную» куртку, вшивал в рукава огромные молнии-тракторы, третий отливал из свинца необходимую атрибутику анархии и все такое прочее. Значки с Цоем я делал сам. Помню, как с завистью все разглядывали мои поделки…

Позже появились первые компакт-диски, книги, рок-журналы, цветные постеры, всевозможные модные неформальные вещи. Помню частые походы в городскую библиотеку, сидя в читальном зале которой я потихоньку острым скальпелем вырезал нужные мне материалы о Цое. Помню родительский видеомагнитофон «AKAI», переписанные у Оксаны Печкобей концерты «КИНО» и бесконечную боль от того, что Цоя больше нет…

Помню групповые набеги на наконец-то появившийся местный рок-салон, в котором (чего уж тут скрывать) пока одни отвлекали продавцов, другие попросту воровали вещи, связанные с Цоем (богатые должны делиться!)…

Помню гопников, промышлявших у дверей этого салона, помню массовые драки с рэперами и мост «имени Цоя» (навсегда!).

Никогда не забуду август 2000 года – 10 лет без Цоя… Приезд в Питер, желтые розы Богословки, траурные ленты, ментовские буханки, забитые «киноманами», каменный уголь «Камчатки» и тепло ее топок, тогда еще не разобранных, не разбитых, не уступивших место столам, уставленным пивом… Куча дорогих друзей из разных городов страны и девушка, которую я встретил на Богословском кладбище, ставшая впоследствии моей женой. Помню обыкновенные почтовые письма, приходившие пачками, помню удивление родителей, вытаскивавших их из почтового ящика, помню посылки и бандероли с кассетами, на которых были раритетные записи акустических концертов «КИНО»…

Осенью 2010 года случился ряд событий, которые привели к тому, что я задумался о написании книги про Виктора Цоя. Книги, которая бы стала альтернативой уже написанному. Писатель Александр Житинский как-то сказал, что за все 20 лет, прошедшие со дня смерти Цоя, ни одной нормальной книги о нем написано не было. Пришло решение восполнить этот пробел.

И когда решение созрело, вышла книга самого Александра Житинского «Цой forever», и я почему-то решил, что это и есть то, что нужно. Но, увы, – я ошибся. Ошибся, как и большинство поклонников «КИНО». Многостраничный труд оказался переработкой старого материала – книги 1991 года, написанной им в соавторстве с Марьяной Цой, с включением небольших дополнений и изменений. К сожалению, там не оказалось того, что все мы хотели прочесть…

Не было ни интервью, ни комментариев участников группы «КИНО», ни редких, ранее не изданных материалов, а самое главное – в книге было мало правды, той правды, которую должны знать поклонники «КИНО».

Моя подруга Мария Бурдакова (администратор сайта www.posledniy-geroy.ru), приняв мое предложение помочь с подготовкой материала и работой над некоторыми главами, написала на книгу «Цой forever» рецензию, впоследствии опубликованную на сайте издательского дома «Новый Взгляд». В своем читательском отклике она просто и внятно изложила то, что разочаровало ее в книге Александра Житинского. Александр Николаевич ей ответил:

«Со многим согласен, написал о том, что знал и видел. Привел свидетельства, собранные мною лично (на 90 %), что и считаю своей главной заслугой. Я не журналист, не музыкальный критик, не исследователь. Я свободный писатель. В этой книжке тот же ”рок-дилетантский“ подход, что был в ”Путешествии“ и в ”Библии киномана“. И рассчитана она в первую очередь на любителей музыки Цоя, которые, начиная слушать, еще мало знают о нем. Недостатки книги в недостаточном освещении сторон жизни и творчества, которые я либо не знаю, либо не понимаю. Но в том, что я знаю и понимаю, я не вру. И Вы, кажется, это заметили. Обдумывая претензии к книге, я понял, что ее недостатки, как это часто бывает, – это продолжение ее достоинств. А достоинство ее, как мне кажется, в том, что Виктор предстает героем чистым и романтичным, то есть таким, каким он был в первый, ”ленинградский“ период. Бедный гордый поэт. И таким я его люблю. Он ведь для меня литературный герой, и мне совершенно все равно, что какие-то картины остались за кадром. Сумбурное, искреннее и, может быть, даже придуманное отчасти письмо ко мне Наташи Науменко важнее для меня, чем перечень альбомов группы ”КИНО“ и всякая фактография. Жаль только, что Наташа опубликовала его раньше, чем вышла книга. ”Московский“ период с Наталией Разлоговой, Айзеншписом и прочими, безусловно, очень важен для Цоя, но я даже рад в результате, что я коснулся его поверхностно, иначе мне пришлось бы либо врать, либо обнажать картину музыкального шоу-бизнеса, который Витю ”схавал“, чего греха таить. Герой пал в этой борьбе и погиб чисто физически. Это трагедия, писать об этом надо, но мне милее Цой, каким я вижу его в записках Натальи, которые для меня являются стержнем книги, ее камертоном, если хотите. Цой и Наташа вместе купают Женьку Науменко – идиллическая картина».