- Отрежешь мне кусочек, ладно?

Томас провел рукой по щеке альфы. Восточник вздрогнул.

- Отведи к столу, хорошо? - рука сжалась. Кристиана потянули в сторону стола. Пододвинули стул. Звук скольжения чашки по столу. Нож. Тихое дыхание омеги.

- Ты хорошо себя чувствуешь? - в ответ тихое «угу». - Скоро ты будешь разговаривать, -Кристиан улыбнулся и нащупал ручку чашки.

Томас вздохнул. Альфа поднял чашку к губам. Молоко. Омега запомнил, что восточник без ума от него. На сердце стало приятно.

Кристиан молчал. Что сказать в такой момент? Он чувствовал запах течки и это напрягало. Но мысль о том, что это тот самый блондин, которого он нашел без сознания в школе, немножко охлаждала. Альфа хотел связать себя с этим человеком. Он хотел быть рядом с Томом. С таким, какой он есть. С немым, с больным, со светловолосым, с зеленоглазым, с улыбающимся. С настоящим.

От подобных мыслей сердце стучало быстрее, а дыхание сбивалось. Мысли начинали путаться до тех пор, пока дыхание не перехватит новая волна воздуха пахнущего ванилью. Он рядом. Почти незнакомый и почти знакомый. Далекий. Тревожный. Радостный и расстроенный. Томас Майер. Необыкновенный чистый омега. Его омега.

Кристиан открыл глаза. Нечеткие очертания комнаты. Черно-белые картинки. Определенно, он успокаивается. Восточник повернулся к Тому. Расплывчатые контуры лица. Омега смотрит на него. В руках сыр.

Альфа протянул руку к кусочку. Промахнулся.

- Я еще плохо вижу, - хмыкнул. Том взял его руку. Разжал пальцы. Прохладный мягкий кусочек лег в ладонь. - Спасибо.

Альфа смотрел на нечеткую улыбку. Наверное, это так же смешно, как и печально. От чего-то хочется смеяться, а от чего-то плакать. Наверное, это нормальное состояние в такой момент. Или наоборот.

Губы коснулись губ. Крис открыл глаза. Язык прошелся по губам. Слюна омеги сладкая и приятная. Словно это не слюна вовсе. Так странно. Сказали бы ему раньше, что ему понравится чья-то слюна, он бы скривился от отвращения. А теперь это кажется не таким уж и противным. Все бывает впервые. И белое кажется черным. А черное – белым.

Кристиан положил недоеденный кусочек на стол. Рука легла на талию. Том подошел ближе. Рука скользнула ниже. Упругий зад. Ягодицы. Выше. Левее. Живот. Грудь. Шея. Волосы на плечах. Подбородок.

Томас обнял альфу. Волосы. Щекотно. Кристиан фыркнул. Голова уткнулась грудь. Кофта пахла порошком и омегой.

- Это наверно странно, - восточник положил руки на упругие, чуть полноватые ягодицы, - но я схожу с ума и понимаю, что безумно влюблен в тебя.

Омега прижался сильнее. Руки скользнули в волосы. Пряди отдернули. Горячее дыхание на губах. Кристиан до боли хочет увидеть лицо омеги. Влажный язык скользит во рту. Они задыхаются. За окнами метет. Жужжит холодильник. Том стонет и отстраняется, попутно вложив в руку раньше брошенный кусочек сыра.

Кристиан глотает воздух и пытается хоть что-то понять. Стало невыносимо жарко. Внизу живота покалывает. В голову начали возвращаться воспоминания о том, как тихо стонал омега, пока восточник отсасывал ему на полу, как они целовались, как Том кусал его и царапал плечи. Как Том сказал его имя.

Том мазнул рукой по щеке, и тихо вздохнув, пошел в сторону лестницы.

- Кстати, я не уверен, что доберусь обратно живым, - Кристиан дожевал сыр. Омега взял его за руку. – Да, доведи меня до кроватки, – Томас хмыкнул и, дав легкий подзатыльник, потянул альфу в комнату.

*****

Кристиан слушал тихий стук сердца Томаса. Он ощущал, как омега смотрит на него, попутно наверчивая слегка закрученные волосы. Наверное, пора их, немножко, обрезать. Честно, альфе не нравились его волосы. Точнее цвет волос. Этот ужасно черный цвет иногда нагонял тоску, хотя с синими глазами смотрелся эффектно, не поспоришь. Вот волосы Тома Кристиану нравились. Хотя, в омеге ему нравилось все. Наверное, это состояние и называется любовью.

Том тихо вдохнул, и альфа почувствовал, как по щеке скользнули горячие пальцы. Интересно, что чувствует омега? Как он ощущает запах альфы? Что движет им в этот момент? Кристиан перевернулся лицом к омеге. Рука скользнула по груди, Том хмыкнул и пододвинулся ближе.

- Кажется, я обещал тебе песню, - альфа почувствовал, как Том скользнул по его руке. – Но знаешь, - синие глаза открылись, - петь мы будем вместе.

Том удивленно раскрыл глаза. Цвета возвращались, и Кристиан смог увидеть легкую улыбку на светло-розовых губах омеги. Он для себя решил, что научит Тома восточному языку и обычаям. И петь колыбельные тоже научит. И омега будет петь, только вместе с ним.

- Не удивляйся, - альфа вдохнул ванильный воздух. - Томас Майер, прошла твоя очередь удивляться.

Кристиан знал лишь одно: он до боли в груди хочет поцеловать блондина. И это вполне нормально, для их состояния. Теперь, столько продержавшись с течным омегой, он мог бы поставить рекорд.

Томас первый потянулся к альфе, зарываясь длинными пальцами в волосы и притягивая ближе. Омега сразу же скользнул ниже, к горьковато-сладким губам. Крис перехватил длинные волосы на затылке и тоже притянул омегу ближе. Тихое шуршание соскользнувшей простыни заставило омегу разорвать поцелуй. Альфа улыбнулся и быстро перелез на сторону Тома, попутно стягивая футболку.

Восточник сразу сориентировался, когда Том инстинктивно раздвинул ноги, давая возможность альфе проскользнуть ближе. Омега рассмеялся и притянул Кристиан за шею к себе. Теперь, вдыхая сладкий омежий запах, Кристиан сходил с ума. Он и не думал о том, чтобы начать себя контролировать. Да и не хотел. Сейчас, когда Томас тянется к нему, когда горячие руки пахнущие ванилью скользят по его груди, Крис начинает действительно понимать слова своих друзей о том, что течка с любимым человеком действительно потрясающая.

Сладкие губы омеги скользят по шее вниз, прикусывая нежную кожу. Том шумно дышит, до боли сжимая широкие плечи. Восточник лишь тихо вздыхает, медленно опускаясь к животу блондина. И когда Томас успел снять футболку?

Кристиан отстраняется, стягивая штаны. Легкая эйфорийная улыбка не сходит с покрасневших губ омеги, который, легко подняв ноги, стягивает с себя трусы. Альфа наблюдает, как Томас глубоко дышит, как светлые волосы спутались на кровати, как скользят по покрывалу при уличном свете светлые бедра. Это действительно нечто.

Восточник медленно скользит по стройному омежьему телу и вспоминает, что нужны презервативы, как не крути. Томас смеется и машет рукой в сторону рабочего стола. Значит, он давно их принес, или это родители постарались?

Кристиан отбрасывает золотистые конвертики, рядом на кровать. Он видел тело омеги раньше, но сейчас Том кажется ему просто чудом. Эта ровная спина, эти ягодицы, эти ноги… Альфа садится между широко раздвинутых ног. Боже, он так хочет растянуть этот момент. Растянуть момент удовольствия, запомнить каждую секунду.