- Не черт знает куда, а в Лондон. Ты был в Лондоне, Томми? – подперев подбородок кулачком, спрашивает он.

- Нет! – грубо отвечаю я, нервно переступая с ноги на ногу.

- Вот видишь, а благодаря мне побываешь. Так что, ты тут не истерить должен, а благодарить меня, – теряю дар речи от неслыханной наглости этого парня.

- Слушай сюда! Я поеду с тобой только при условии, что мы будем жить отдельно – это раз! По возвращении из Лондона, ты договариваешься о моей работе в престижном журнале – это два! Все то время, что мы будем проводить вместе в Лондоне, ты не делаешь никаких п*доростических попыток затащить меня в постель – это три! Ну, и конечно, все мои расходы ложатся на тебя – это четыре!

Смотрю в раскосые глаза с вызовом, стараясь выдержать его взгляд. А у самого ноги дрожат от напряжения, и трясет всего от порции адреналина, впрыснутого в кровь. Почти не дышу и жду его реакции, а он, с*ка, просто сидит напротив и молча разглядывает меня. От этого его молчания напрягаюсь еще больше, такое чувство, что от нереального напряжения у меня сейчас все мышцы полопаются. Уже глаза слезятся от непрерывного глядения в его чертовы омуты, а ему хоть бы хр*н, сидит и смотрит. Шумно сглатываю и часто моргаю. Чего же он ждет? Чувствую себя последним идиотом, стоя сейчас перед ним и ожидая реакции. И когда я уже теряю надежду на то, что она вообще последует, он начинает громко смеяться, держась за живот. Он ржет, а я задыхаюсь от злости, сверля его ненавидящим взглядом. Но он неожиданно прекращает смеяться и резко встает с дивана, вплотную подходя ко мне. Настолько близко, что я чувствую запах его парфюма и отчетливо могу разглядеть рисунок радужки в его глазах.

- А теперь ты меня послушай, Томми, – шипит он, не отводя от меня черного взгляда. И от этого самого взгляда у меня все внутри леденеет, – Я надеюсь, ты не фантазировал, что я приму эти твои нелепые условия? Это так глупо. Том, ты очень глупый.

- А не заткнуться ли тебе? – цежу я сквозь зубы. Мне всего-то нужно руку поднять, чтобы обхватить пальцами его тонкую шейку, да посильнее сжать их.

- Заткнуться? Мне казалось, ты пришел поговорить? – кривит губы в ухмылке, а я все гляжу на его тонкую шею, мечтая помочь ему сгинуть на тот свет.

- Ты примешь условия, или я никуда не поеду, – отчего-то шепотом говорю я, замечая, как тонкая синяя венка быстро бьется на его бледной шее. Это настолько завораживает меня, что я почти перестаю замечать что-либо вокруг, сосредоточившись только на этой пульсации.

- Поедешь… Поедешь, Томми, и причем на моих условиях, – также шепотом выдыхает он почти в мои губы. В голове проносится мысль, что надо бы отстраниться, но ничего не делаю, продолжая пялиться на белую шейку.

- Не мечтай… – отвечаю я.

Поднимаю руку и кончиками пальцев касаюсь тонкой венки, так заворожившей меня. Удивительно, насколько беззащитно выглядит его тонкая шея, насколько трогательно бьется эта тонкая венка. Прижимаю ее сильнее.

- Ты согласишься на все условия, или я тебя задушу, – улыбаюсь, как умственно больной, и сжимаю пальцы на его тонкой шее. Несильно, только для того, чтобы он почувствовал всю опасность. Но он и не думает паниковать. Перевожу взгляд с его шеи на лицо – улыбается. Так улыбается, словно я уже у него в кармане, это бесит еще больше. Я сильнее сжимаю пальцы.

- Любишь садо-мазо, Томми? – немного хрипло от нехватки кислорода спрашивает он, не переставая ухмыляться.

- Нет, лишь хочу избавить мир от такой дряни, как ты…

Неожиданно сильно отпихивает меня так, что я еле удерживаюсь на ногах, и говорит уже в полный голос:

- Ты мне не соперник, Том. Ты слаб и глуп. Мне надоел твой дешевый спектакль. В конце недели мы едем в Лондон. Жить ты будешь со мной в отдельном доме в Сохо. Это не обсуждается. Если будешь годен как специалист, так и быть, по возвращении замолвлю за тебя словечко в приличном журнале. Я буду платить тебе хорошую зарплату, этим мое содержание тебя ограничится. Все твои претензии, кажется? Ах, нет! Совсем забыл «не делать никаких п*доростических попыток затащить тебя в постель»… Томми, – томно выдыхает он мое имя и, понижая голос до шепота, добавляет, – Пройдет не так много времени, и ты сам захочешь залезть в мою постель. Вот теперь точно все.

Медленно подхожу к нему и, наклонившись к его уху, практически выплевываю:

- Я. НИ. ПРИ. КАКИХ. УСЛОВИЯХ. НЕ. ЗАХОЧУ. В. ТВОЮ. БЛ*ДСКУЮ. ПОСТЕЛЬ! Ясно?

Он не отвечает, а лишь ухмыляется, словно уже наперед знает, как все будет.

- Я согласен с последними условиями, – бросаю я в конце и спешу покинуть квартиру Билла. Господи, как же мы будем уживаться вместе?

Что за день такой, сначала перед Катариной облажался, потом перед этим! Только сажусь в машину, как тут же звонит телефон.

- Да?

- Том, ну, как все прошло? – слышу из трубки возбужденный голос Андре.

- Х*ево. Этот гад меня сделал. Но ничего, у меня много времени, чтоб отыграться!

- Боже, Том, давай заезжай ко мне. Сходим, поедим, и ты мне все расскажешь, а-то у меня со вчерашнего дня во рту маковой росинки не было, – жалостливо говорит трубка, голосом лучшего друга.

- Сейчас буду…

- А давай устроим прощальную вечеринку? Проводим тебя, как следует! – оживленно жестикулируя, предлагает Андре.

– Впору поминки устраивать, – бурчу я. У меня нет никакого желания праздновать свой отъезд. Как подумаю, что мне придется находиться двадцать четыре часа в сутки рядом с этим отморозком, вообще пропадает желание жить, не то что праздновать.

- Ну, хочешь просто нажремся вдвоем в каком-нибудь клубе? Том! Ты, в конце концов, оставляешь меня на целых два месяца! – не унимается друг.

- Может быть, Андре, я оставляю тебя навсегда, – заунывным голосом отвечаю я, глядя в никуда.

- Хватит делать из этого трагедию! Я бы на твоем месте был бы счастлив! – закатив глаза, заявляет мой друг.

- Но ты не на моем месте, и этому психу от тебя ничего не надо! А я, между прочим, опасаюсь за свою жизнь! Эта гадина на все способна, – возмущенно цежу я.

- С таким настроем он точно тебя проглотит, не жуя! Посмотри на себя, я тебя просто не узнаю! Где мой друг, Том Трюмпер, которому все трынь-трава? Что это за стонущая амеба тут передо мной?! – Андре издевательски похлопал меня по щекам, отчего я недовольно засопел и отодвинулся.

- Да я сам себя не узнаю. Но он какой-то непробиваемый, понимаешь? Я не могу найти его слабых мест!

- На это у тебя будет два месяца, мой возлюбленный друг, – усмехается Андре. Молчаливо с ним соглашаюсь, понимая, что он абсолютно прав – терять себя и свою уверенность из-за какого-то женоподобного, размалеванного гада я более не намерен.

– Не спейся тут без меня, – шутливо наставляю друга на прощанье, обнимая и похлопывая его по спине.

- Возвращайся натуралом, – говорит в ответ Андре.

- Гад ты все-таки! – смеюсь я и усаживаюсь в машину.

Третий чемодан еле закрывается. А я и не знал, что у меня столько вещей! Весь день хожу потерянный из угла в угол, пытаясь понять, что же мне может пригодиться в Лондоне? Какая там температура этой весной, и достаточно ли двух теплых курток или лучше взять еще пару ветровок? В голове полный сумбур, никогда не умел самостоятельно собираться, вечно беру с собой кучу ненужных вещей, а все самое необходимое оставляю дома. Утомленно вздыхаю и забираюсь на диван. Даже не верится, что завтра утром буду в Лондоне. В животе бегают щекотные мурашки от предвкушения путешествия, несмотря на то, что оно будет проходить не в самой приятной компании.

Из мыслей меня выводит настойчивый звонок. Тянусь к телефону.

- Алло, – устало выдыхаю в трубку.

- Привет, Том, как твои дела? Собрался? – подозрительно ласково спрашивает из трубки Билл.

- Почти… Не могу решить, сколько курток брать. Какая там погода? – на удивление мило поддерживаю разговор.