— С каждым днем состояние больного улучшается, — утверждал доктор.

— В таком случае мы можем высадить его на берег, — обрадовался молодой офицер.

— Но мы ведь не знаем даже, кто он?

— Там разберутся.

— Но захотят ли там принять иностранца?

— Вы уверены, что он не русский?

— Еще с большим успехом можно утверждать, что он — француз. Нашим языком он владеет более-менее сносно.

— Если судить по двум словам…

— Но представьте ситуацию, французы высаживают француза в чужой стране и говорят: забирайте. Как вам это нравится?

Младший офицер почесал подбородок.

— Мне это совсем не нравится. Но здесь спасенный тоже не может находиться. По крайней мере мне на это намекал капитан.

— Назад же в воду его не бросите.

— Тоже верно.

На мгновение младший офицер задумался.

— Скоро ли мы сможем допросить его?

— Думаю, со дня на день. То, что он пошел на поправку, бесспорно.

— Нужно его немедленно расспросить обо всем, — настаивал молодой офицер.

— Пока не стоит. Мой вам совет — подождите два дня.

— Но, я думаю, несколько вопросов его не утомят.

— Несколько — нет.

Молодой офицер решительно направился к кровати. Подойдя, он взял меня за руку и слегка потряс.

— Ответьте мне на один вопрос. — Убедившись, что я в сознании, он продолжил: — Как вас зовут?

— Кямран, — простонал я.

— Интересное имя, — удивился доктор. — Откуда же вы?

— Из Турции.

— В таком случае смею вам сообщить, что у берегов вашей страны мы окажемся не раньше чем через полгода.

— Что же мне делать?

— Доктор говорит, что вам необходим постельный режим в течение месяца. Ведь правда, доктор?

— Да, — ответил тот, поправив очки.

— У меня дома жена, и я должен вернуться как можно быстрее, — взмолился я.

— Хорошо, — согласился доктор, — но через месяц. Кстати, если не секрет, у вас сеть деньги для возвращения?

— Нет.

— А для лечения?

— Тоже нет.

Доктор улыбнулся и проговорил:

— Так что сидите здесь и не думайте о переезде. Всему свое время.

— Но я смогу отправить телеграмму по прибытии… Кстати, куда вы направляетесь?

— В Одессу.

— Куда-куда?

— В Одессу, — повторил молодой офицер и добавил: — Однако не забывайте, что вы находитесь на военном корабле. А это значит, что на целый ряд вопросов вы не получите ответов.

— И не волнуйтесь по пустякам, — поддержал молодого офицера доктор.

Мне хотелось поделиться с военными своими мыслями и спросить у них о многом, но неожиданно я снова впал в беспамятство. Это состояние тянулось долго: я то терял сознание, то снова приходил в себя. В какое-то мгновение мне показалось, что ситуация критическая, и я даже слышал, как доктор сказал молодому офицеру:

— Если он выживет, можете меня поздравить.

Но однажды, открыв глаза, я понял, что чувствую себя абсолютно нормально. Рядом никого не оказалось, а мне страшно хотелось пить. На свой страх и риск я с трудом поднялся с постели и вышел в коридор. Военный корабль мало чем отличался от пассажирского, поэтому ориентироваться там было нетрудно.

Я пошел прямо по коридору, но вдруг услышал какие-то голоса в каюте. Мне показалось, что в разговоре упоминалось мое имя. Подойдя к двери, я прислушался.

— Что будем делать с этим нежелательным гостем? — Голос принадлежал молодому офицеру.

— Его надо немедленно убирать с корабля, — ответил ему неизвестный мне человек, но судя по твердым интонациям — капитан.

— Но как это сделать? — поинтересовался его подчиненный.

— Высадим турка в России, и пусть добирается домой сам.

— Но у него же нет денег, — робко возразил доктор.

— Это уже не наши проблемы, мы и так оказали ему немалую услугу, когда спасли от смерти.

Мне не оставалось ничего другого, как тихо вернуться к себе. Положение осложнялось.

Судя по настроению команды, я был на корабле нежелательным гостем. Но судьба распорядилась иначе.

В Одессу мы так и не зашли. Не знаю, каковы были причины этого, но военный корабль простоял у берегов России несколько дней, даже не заходя в порт.

Однако узнал я об этом гораздо позже, когда мы уже возвратились во Францию.

Однажды мне нанес визит капитан. Это был высокий седоволосый мужчина с обветренным лицом морского волка. Он вызывал своим видом желание вытянуться в струнку, что я и попытался сделать, когда капитан зашел ко мне в каюту.

— Вы и есть так называемый турецкий подданный? — задал он вопрос, сверля меня взглядом.

— Да, — негромко ответил я.

— Вы знаете, что у нас с Турцией не лучшие отношения?

Строгий голос капитана заставил меня почувствовать себя виноватым.

— Поэтому мы, хотя и будем проходить мимо этой страны, не сможем высадить вас на берег.

Мне стало не по себе. Но здесь я не был хозяином. Скорее, мне отводилась роль пленника. На это и намекнул капитан в своей следующей фразе:

— Мы возьмем вас во Францию, и там, до выяснения личности, вы не будете иметь права никуда отлучаться.

— Я что, буду находиться на корабле?

— Конечно, нет. Вас поместят в специальное место и изолируют от остальных людей.

— Но мне надо сообщить семье, что я жив и здоров. Они волнуются, считая меня пропавшим без вести…

— Если с вашей биографией окажется все нормально, через месяц вы уже попадете домой.

Через месяц! Слова капитана повергли меня в ужас.

Но все оказалось не так сложно, как я предполагал. Во Франции, куда мы попали лишь через месяц, я связался со знакомыми дяди дипломата. Они подтвердили мою личность, дали мне денег на покупку билета и даже посадили на корабль в Стамбул.

Я летел как на крыльях, мечтая увидеть тебя, Феридэ. Но, когда я переступил порог дома, на меня обрушилась страшная новость о твоем отъезде в Болгарию. Мне никто не сказал, что ты отправилась меня искать.

Феридэ задумчиво теребила край платья.

— Кямран, но ведь историю твоей смерти я услышала из уст Хуршида.

— Это отдельный рассказ… Если у тебя есть еще десять минут свободного времени, то я поведаю тебе и об этом мерзавце…

Молодая женщина посмотрела на часы. Уже полчаса, как она должна была вернуться в гостиницу к Ихсану.

Но что-то в глазах бывшего мужа заставило Чалыкушу ответить:

— Хорошо, я выслушаю и о Хуршиде. Тем более мне самой интересно узнать некоторые подробности. Находясь в пансионе Штольца, я прочитала один журнал, где подробно описывалось крушение корабля. Мне показалась знакомой эта история. И тут я вдруг вспомнила, что именно Хуршид поведал ее нам. Причем слово в слово, как было написано в журнале…

— Этого я не знал, — задумчиво протянул Кямран. — Но, видимо, он не был уверен в своих способностях рассказчика и поэтому выучил наизусть этот отрывок, дополнив его, конечно, новыми подробностями.

Было видно, что новость потрясла мужчину. Он сидел на скамейке, пытаясь сосредоточиться.

— Вы что-то хотели мне рассказать, — напомнила Чалыкушу.

— Да, сейчас соберусь с мыслями, — с волнением в голосе проговорил Кямран. — Приехав домой, я немало испугал своим появлением мать и сестру. Это было как воскрешение с того света. Но уставший и разбитый с дороги, я решил немного отдохнуть. В это время и появился Хуршид. Узнав у Неджмие о возвращений «погибшего», он, ни слова не говоря, мгновенно исчез, чем немало удивил мою сестрицу.

— Я думаю, — воскликнула Феридэ, — ведь Неджмие влюбилась в этого негодяя и искренне рассчитывала на продолжение отношений!

— Мне сразу показался подозрительным этот тип. Еще на корабле по пути в Варну я серьезно повздорил с ним…

— Да, я знала об этом. Когда мы с Ихсаном искали свидетелей твоей гибели, некоторые из пассажиров утверждали, что вы терпеть друг друга не могли. Хотя Хуршид утверждал обратное.

— Мы не разговаривали с ним после того, как этот мерзавец позволил себе непростительные высказывания насчет вас, Феридэ.

— О Аллах! Я же познакомилась с ним перед отправлением в Болгарию. Что же ему могло не понравиться…