— Вот это я тебе и предлагаю!
— Ну да! — В глазах липового бездомного появилось что-то наподобие недоверия.
— Кроме того, — воодушевился радетель, — у тебя будет даже своя комната.
— Наверное, твой дядя — бог…
Скромная улыбка озарила лицо рыжего.
— Просто у него доброе сердце…
— И тяжелый карман, что тоже немаловажно… — осек собиравшегося перейти на поэтические образы студента Ихсан.
Тот растерялся от неожиданного продолжения своей тирады и, позабыв о том, что собирался сказать, сухо произнес:
— Так вы едете?
— Более привлекательных предложений на сегодняшний вечер у меня не было…
12
Коляска выехала на окраину города и катила по разбитой дождями и временем дороге. Ихсан молчал, слушая неумолкаемую болтовню студента обо всех прелестях жизни в пансионе и душевных качествах его дяди.
Наконец они въехали во двор какой-то усадьбы, и возничий громким «тр-р-р» остановил лошадь.
— Вот мы и на месте, — объявил студент и выпрыгнул из коляски.
Майор последовал за ним. Оказавшись на твердом грунте, Ихсан огляделся. Среди раскидистых деревьев, разбросанных по всей усадьбе, и мелких подсобных построек возвышались два здания: высокий каменный флигель с остроконечной крышей и небольшой одноэтажный домик из тесаных бревен.
— Вот это и есть пансион. — Рыжий указал пальцем на деревянный домик. — Там ты и будешь жить.
Ихсан зашагал к домику.
— Эй, ты куда? — остановил его голос студента. — Вначале мы должны познакомиться с дядей.
— Ах, да, — вспомнил майор и вернулся назад.
— Нравится? — поинтересовался рыжий.
— Аккуратный дворик, — заметил офицер. — Да и домик вроде бы получше ночлежки… Чисто вокруг.
— О, аккуратность и чистота свойственны моему дяде! — воскликнул парень. — Он ведь немец.
— А живет дядя, конечно, там? — Ихсан указал на флигель.
— Да. Как раз сейчас я и собирался отвести вас туда. Нужно решить кое-какие формальности.
— Так, значит, от меня что-то требуется?.. Но у меня нет даже документов…
Студент усмехнулся:
— Не беспокойтесь. От вас ничего не требуется, кроме вас самих. Идем.
Вслед за студентом Ихсан поплелся во флигель. Поднявшись по винтовой лестнице на второй этаж, они очутились перед закрытой дверью.
— Можно? — постучался рыжий.
— Да-да, — донесся голос.
Студент не спеша открыл дверь, и майор увидел сидящего за кедровым столом лысого мужчину. На носу у него поблескивали очки. Офицеру почему-то сразу пришла аналогия между сверкающей лысиной и блеском очков. Он хотел было даже отпустить на этот счет комплимент сверкающему родственнику рыжего, но сдержался.
— Ну, как вам, профессор, мой новый экземплярчик? — засуетился студент, указывая на свою добычу. — К тому же интеллигент!
— Та-а-ак, — протянул лысый, внимательно разглядывая гостя. — Как зовут?
— Христо, — пробубнил Ихсан наспех придуманное имя и, не спрашивая разрешения, уселся в кресло напротив профессора.
— Кем работаете?
— Да уже давно как не работаю…
— Почему?
Ихсан на мгновение опешил. Во-первых, потому, что вся эта процедура ему напоминала допрос, а во-вторых, он просто не знал, что бы такое соврать насчет работы.
— Я был инженером на шахтах в России… Приехал лишь год назад…
Профессор спросил что-то по-русски.
— Да мне и там было трудно с этим языком, — по-болгарски ответил майор, понимая, что насчет работы выкрутился не лучшим образом.
— Ясненько, — проговорил лысый и, сурово посмотрев на студента, спросил: — И где же ты выкопал этот экземплярчик?
— На вокзале. Где же еще… — пожал плечами студент, почему-то начиная волноваться. — Этот пьянчужка чуть ли не сам напросился…
Профессор подозвал к себе рыжего и что-то прошептал ему на ухо. Тот неожиданно побелел и выбежал за дверь. Ихсану стало тревожно на душе. Он сделал несколько грубейших ошибок и теперь понимал, что нужно быть осторожнее.
Рыжий возвратился минут через пять, держа в руке колбу с прозрачной жидкостью. Профессор достал из стола стакан и, поставив его на стол, взял из рук студента колбу. Налив до половины в стакан прозрачную жидкость, лысый подвинул его к Ихсану.
— Вы работали в России, значит, должны любить русскую водку.
— Но я хотел бы выпить с вами, — решил перестраховаться майор.
— О, нет, нет, — замахал руками профессор. — Я такие крепкие напитки не пью. А вам, по-моему, в самый раз… Пейте, не стесняйтесь.
Ихсан предположил самое худшее. Майору показалось, что его инкогнито раскрыто и теперь с помощью снотворного или какого-нибудь яда хозяин хочет избавиться от непрошеного гостя. Однако это было лишь предположение.
— Вы не пьете водки? — удивленно спросил офицер.
— Нет.
Ихсан указал на колбу.
— Значит, это все мое?
— Ну конечно, — улыбнулся хозяин усадьбы. — Все ваше. Смелее.
Майор чувствовал, что не должен пить, и поэтому тянул время. Но также он понимал: если его еще не разоблачили, то после отказа сделают это наверняка. Решение пришло само собой. Ихсан взял колбу с оставшейся водкой и пододвинул стакан к себе, оставив на самом краю стола.
— Я долью?
— Как вам будет угодно.
Майор опрокинул колбу, стараясь наливать так, чтобы выступающая над столом часть стакана перевесила. Наконец стакан не удержался на поверхности и, слегка качнувшись, свалился на пол.
— Ай-яй-яй! — простонал офицер и, поставив колбу на стол, нагнулся за стаканом.
— Ай-яй-яй! — услышал он на этот раз голос студента, а за ним и звон бьющегося стекла.
Разогнувшись, Ихсан растерянно произнес:
— Столько добра загубил.
— Ничего, ничего, — раздосадованно проговорил лысый. — Сейчас студент все уберет.
Рыжеволосый юноша исчез за дверью. Профессор взглянул на ручные часы и недовольно замотал головой:
— Меня ждут мои пациенты… Извините, я должен минут на двадцать отлучиться.
Встав из-за стола, он вышел, оставив дверь приоткрытой. Ихсан, оказавшись один, решил, что пришло время действовать. Его еще в самом начале привлекла кипа разложенных на столе бумаг. «В них могут значиться имена тех, кто попадал к профессору», — подумал Ихсан и принялся бегло просматривать исписанные мелким почерком листки. К его большому огорчению, большинство из них было написано на немецком языке. Ему также удалось отыскать какие-то списки с пометками на латыни, но содержания их майор не смог понять. Наконец в его руки попала тетрадь и… «О, Аллах всемогущий! — содрогнулся Ихсан. — Это же дневник Феридэ!» Майор открыл последнюю исписанную почерком любимой станицу и прочитал:
«Сегодня во сне я видела Смерть… Она сказала мне, что вернется через несколько дней, чтобы забрать меня навсегда…
Это был всего лишь сон, но я чувствую, что действительно больше трех дней вряд ли протяну…
Каждое слово, выведенное в дневнике, мне дается с трудом. Руки отказываются повиноваться…
Уже больше недели я не в силах подняться… Меня пичкают каким-то странным лекарством, от которого становится хуже и хуже… Я говорила об этом доктору, но он считает, что нужно продолжать прием его препарата… На всякий случай — прощайте…
Феридэ».
Вместо даты под записью была нарисована девочка, а рядом с ней орнамент. «Неужели я опоздал?» — с ужасом подумал Ихсан.
— Вы любите художественную литературу? — обжег майора внезапно раздавшийся голос.
Он обернулся и увидел в дверях профессора. Дальше играть не имело смысла, и поэтому офицер открыто спросил:
— Где Феридэ?
— Вас интересует судьба этой женщины? — иронично усмехнулся хозяин усадьбы.
— Да.
Профессор не спеша прошел через всю комнату и уселся за свой рабочий стол.
— Она покинула нас… Такой ответ вас устраивает? — Взгляд хозяина усадьбы, казалось, проникал сквозь Ихсана.
— Нет.
— Вам не кажется, что вы недостаточно интеллигентны? Задавать вопросы и что-то требовать в этом доме — моя прерогатива. Вы что, думаете, я поверил хоть одному вашему слову? Да посмотрите на себя — у вас походка военного, не говоря уже об остальном… Лучше признавайтесь: на чью разведку вы работаете. Я знаю, что вас интересует не женщина, а мой препарат!
