Доктор не раз говорил, что отсюда нет выхода. Я не хочу в это верить, однако минувшие события и каждый следующий день заставляют меня поверить в правоту его слов… Мне не хочется ни с кем разговаривать…
Днем во дворе случайно столкнулась с Орловым, заехавшим в гости к Штольцу.
— Вы прекрасно выглядите, — как ни в чем не бывало произнес он.
Я отвернулась, делая вид, что не знакома с ним.
— Феридэ, не стройте из себя обиженную. Когда-то вы были ко мне не очень любезны, я ответил тем же. Теперь мы квиты. Самое время начать новые отношения.
Я снизошла до ответа этому ничтожеству:
— Я никогда не причисляла себя к категории подлецов, и поэтому общего у нас с вами быть не может.
— Вы так думаете? Между прочим, у нас со Штольцем неплохие отношения, и за определенную сумму я бы договорился с ним…
Я презрительно усмехнулась:
— Сомневаюсь, что доктор продаст меня. Он потратил слишком много сил на этот проект.
— Успокойтесь, Феридэ, все в мире покупается и продается…
— Не меряйте людей по себе. Доктор — фанатик, не забывайте про это.
— Я куплю ему еще один пансион.
— Тогда вы получите мой труп.
— Судя по тому, как профессор любит вас, вам не дадут это сделать.
Мне надоели бредни этого ненормального. Я и так слишком много позволила ему сказать…
Пансион, 17 ноября
Вечерами доктор приглашает меня на ужин. Но я отказываюсь. Мое состояние здоровья резко ухудшилось. Профессор не понимает, в чем дело.
— Условиям, в которых вы живете, остальные больные могут только позавидовать. Чего вам не хватает, Феридэ? — спросил он сегодня.
Тяжело вздохнув, я ответила:
— Я пленница — и этим все сказано.
Доктор пожал плечами:
— Каждодневные прогулки, библиотека, рояль, в конце концов, — чем не светская жизнь.
— Но это все — ваши желания. Временами мне начинает казаться, что я превратилась в машину: вы приказываете — я выполняю, вы чего-то не хотите — я не делаю…
Неожиданно для меня Штольц обрадовался:
— Прекрасно! Нам нужно продолжать работу.
Я много думала о внезапной радости профессора. Может быть, это и есть удачный эксперимент. Я вдруг представила себе, как через месяц-другой профессор покажет меня на ученом совете. Он взойдет на кафедру и скажет:
— Феридэ, пойдите выпейте воды…
— Слушаюсь, герр Штольц, — отвечу я и выполню его приказ.
— Феридэ, поднимите руки…
— Слушаюсь, герр Штольц.
— Феридэ…
— Слушаюсь.
— Феридэ…
— Слушаюсь…
Ученые шумно зааплодируют.
— Браво, профессор Штольц!
От такой картины мне становится невыносимо горько.
Пансион
Состояние моего здоровья явно ухудшается, однако меня это радует. У меня такое предчувствие, что это одна из последних записей в моем дневнике…
Хотя нет, на страничке осталось свободное место. Возможно, на несколько строк у меня еще и хватит сил… Но это будет завтра…
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
1
Приехав в Стамбул, Ихсан поселился в гостинице, которая располагалась в центре города, неподалеку от одного из красивейших фонтанов Турции. Однако офицеру было не до красот. Несколько дней он не выходил из номера, погрузившись в раздумья о своей дальнейшей судьбе. Возвращаться в армию после скандала, связанного с просьбой об отставке, ему не хотелось. Обращаться же за помощью к своему дяде паше — тоже особого желания не было. Ихсан решил некоторое время просто пожить и осмотреться. Ведь теперь, после трех месяцев отсутствия, он совершенно отвык от этой жизни.
Часто, лежа на кровати и рассматривая потолок, он вспоминал о своей несчастной любви. «Я должен забыть тебя, Феридэ, — старался убедить себя он. — Теперь ты счастлива, и в твоем сердце нет уже места для меня. Столько лет я наперекор судьбе стремился быть рядом с любимой, но — одно известие, и моя жизнь разбилась вдребезги. Что обычно предпринимают в таких ситуациях? Вешаются, стреляются, идут на войну… Мой дедушка говорил: для того чтобы забыть старую любовь, надо найти новую. Может быть, мне тоже последовать этой забытой истине?»
Наконец отважившись, Ихсан поднялся с кровати и вышел на улицу. Первым делом он решил навестить свою сестру Нериме, которая не так давно вышла замуж и жила в Стамбуле. Прихватив по дороге охапку цветов, офицер направился в особняк ее мужа, одного из высоких чинов в министерстве.
Ворота ему открыла молодая служанка. По всей видимости, она была из новеньких.
— Могу ли я видеть чету Ресми? — вежливо обратился майор.
— Хафыз-бей на службе, но дома Нериме-ханым.
— Вот и прекрасно. Передайте ей вот это, — Ихсан протянул букет, — и скажите, что ее любимый брат очень хочет повидаться с ней.
— Извините, я только два дня тут работаю и поэтому еще всех не знаю, — виновато произнесла девушка, взяв цветы. — Проходите в сад, а я тем временем сообщу о вас госпоже.
Ихсан направился в сад и, заметив на своем пути скамейку, примостился на ней. Ждать пришлось недолго. Неожиданно кто-то, подкравшись сзади, закрыл ему глаза.
— Нериме, это ты?
За спиной послышался задорный смех.
— Ну кто же еще может так фамильярно вести себя с тобой, как не сестра? — продолжая смеяться, Нериме присела рядом. — Где пропадал так долго наш герой?
— Были дела… в Болгарии, — уклончиво ответил офицер.
— А мы-то думали — ты в свадебном путешествии…
Ихсан горько вздохнул.
— Если бы так…
— Майор, не переигрывайте. Ваши вздохи глубже и трагичнее, чем в провинциальных театрах, но до стамбульского все-таки не дотягивают. Кстати, как ваша единственная и неповторимая любовь?
— О ком это ты, сестрица?
— А ты и не подозреваешь! О Феридэ, конечно. Ведь ты службу не ради меня бросил…
Ихсан, вначале поддавшийся беззаботному настроению Нериме, вдруг стал мрачнее тучи.
— Давай не будем о Феридэ.
— Это почему же? — запротестовала сестра. — В Болгарию ты, кажется, собирался вместе с ней. Вместе с ней мог бы и явиться ко мне. Я не ретроградка и смогла бы все понять. Меня мало беспокоят людские толки…
— У нее есть муж, она счастлива с ним, и я не хочу нарушать их семейного покоя.
— С каких это пор ты стал донжуаном?
Ихсан строго посмотрел на сестру:
— Прекрати свои глупые шуточки.
Нериме, закатив глаза, посмотрела на небо.
— Это последние теплые дни уходящего года, — неожиданно проговорила она и затем спросила: — Так сколько, ты говоришь, не был в Стамбуле?
Майор пожал плечами:
— Месяца три. А какое это имеет значение?
— Какого, ты говоришь, возвратился? — не унималась сестра.
— Второго октября. — Ихсана уже начинал раздражать этот беспредметный разговор.
— А сегодня какое число?
— Наверное, пятое. Отстань.
— Сегодня, — с пафосом произнесла Нериме, — пят-над-ца-то-е!
Вначале сообщение сестры офицеру показалось розыгрышем, но, подумав и проанализировав проведенное в Стамбуле время, он вынужден был согласиться с Нериме. От этого внезапного открытия Ихсан даже присвистнул.
— Вот так-то, дорогой братишка! — торжествовала победу кузина.
— Сдаюсь! — Ихсан поднял вверх руки.
— Значит, вопросы буду задавать я?
— Уговорила. — Офицер откинулся на спинку скамейки.
— Так где Феридэ?
— Опять ты за свое!.. Я помог ей отыскать Кямрана и возвратился домой. Теперь их отношения меня не интересуют… И попрошу при мне больше не вспоминать имя Феридэ. Я начинаю новую жизнь. Хочу любить и быть любимым, а не истязать себя бредовыми идеями…
Офицер замолчал, но через мгновение с любопытством взглянул на сестру:
— А почему ты об этом спрашиваешь?
— Потому что Кямран уже полтора месяца, как в Стамбуле…
