Подводная лодка «С-54» тип «С» IX-бис серии под командованием капитана 3-го ранга Дмитрия Кондратьевича Братишко в последний поход к мысу Берлевог вышла 5-го марта 1944 года. 10-го марта лодка сообщила, что идет на базу после боя с противником, но туда не прибыла. По поводу гибели «С-54» существует две версии: либо она погибла на мине заграждения «NW-31» 7 или 8 марта 1944 года, которую поставил минный заградитель «Ostmark» в июле 1943-го года, либо в результате полученных повреждений по пути на базу. На борту «С-54» в момент гибели находилось 50 человек.
Подводная лодка «С-55» тип «С» IX-бис серии под командованием капитана 2-го ранга Льва Михайловича Сушкина в боевой поход вышла в район Тана-фьорда (позиция № 2) 04.12.1943 года в 19.40. В дальнейшем на связь не выходила и в базу не вернулась. Вечером 21.12.1943 года не ответила на приказ о возвращении, в дальнейшем — на неоднократные запросы. По германским данным 08.12.1943 года в 10.20 в районе мыса Омганга в точке 71.03 северной широты 28.30 восточной долготы конвой, идущий на восток, лидировавшийся большим охотником «Uj 1209», подвергся безрезультатной атаке ПЛ (зафиксировано прохождение двух торпед, одна из которых попала в корму норвежского транспорта «Валер» водоизмещением 1016 брутто тонн, но не взорвалась). Данных о противолодочной атаке и ее результатах нет. Возможные причины гибели: подрыв на мине заграждений «Карин», «NW-27», «NW-28», подрыв на плавающей мине, а также ошибка личного состава или отказ техники. Весьма вероятна гибель на минных заграждениях, которые командир ПЛ Л. М. Сушкин привык форсировать в весьма рискованных положениях. Возможно, что обнаруженный в 1996-м году на дне в районе мыса Слетнес (в нескольких сотнях метров от остова транспорта «Штурцзее») остов ПЛ является останками ПЛ «С-55». На ПЛ погибло 52 члена экипажа.
Подводная лодка «Л-19» тип «Л» XIII-й серии под командованием капитана 3-го ранга Анатолия Степановича Кононенко 19.08.1945 года в 20.10 ч. вышла из базы для следования на позицию у порта Румой, 21.08.1945 года в 15.30 ч. заняла позицию. 22.08.1945 года утром от ПЛ получено донесение о том, что в южной части района ее пребывания мин не обнаружено, что дозорных кораблей там нет. В день 22.08.1945 в 21.30 ч. командиром бригады ПЛ было дано распоряжение об уходе из района, так как в тот район, на основании приказания Военного совета, вышла из базы ПЛ «С-52». Радиодонесение командира бригады ПЛ гласило: «Перейти залив Анива, действовать на подходах к Отомари с задачей топить корабли противника. В проливе Лаперуза противник выставил мины, спешно эвакуирует Сахалин». В очередном донесении командир ПЛ сообщил, что «в точке Ш=44°08' Д=141°30' потопил транспорт, второй повредил, он возвратился в порт Румой. Дозоров нет, обследовал весь район — мин нет». По уточненным данным разведки, оба транспорта, атакованные ПЛ «Л-19», затонули. После того, как на ПЛ было передано приказание, запрещающее топить корабли, командир ПЛ запросил, как ему понимать свою задачу. Командир бригады ПЛ ответил: «Находиться Анива, ваша задача разведка. Получение подтвердить». Днем 23.08.1945 года в 5.50 ч. командир ПЛ подтвердил получение радиодонесения. Далее 23.08.1945 года в 15.22 от командира ПЛ было получено донесение следующего содержания: «10.22 Ш=45°13' Д=140°00'. Атакован ПЛ противника. Уклонился. Начну форсирование пролива в 19.00». Это было последнее донесение с ПЛ «Л-19». В дальнейшем ПЛ запрашивалась всеми видами связи, но ответа не дала и в базу из боевого похода не возвратилась. Как позднее стало известно, в проливе Лаперуза было выставлено несколько линий минных заграждений в местах наибольших глубин в проливе. Положениями и руководящими документами рекомендовалось форсировать минные поля на предельной глубине, так как сила взрыва мины идет по линии меньшего сопротивления, вверх. Командир ПЛ «Л-19» капитан 3-го ранга А. С. Кононенко всегда педантично выполнял все положения и, что наиболее вероятно, при форсировании пролива на предельной глубине подорвался на донной мине. ПЛ «Л-19» затонула со всем экипажем — 64 человека.
Во время стоянки у пирса в базе (Николаевск-на-Амуре) на подводной лодке «Щ-138» тип «Щ» X-бис серии под командованием капитан-лейтенанта Владимира Ивановича Гидульянова 18.07.1942 года произошел взрыв четырех запасных стеллажных торпед во втором отсеке. В результате взрыва полностью уничтожена носовая часть подводной лодки до 40-го шпангоута, механизмы и оборудование в первом, втором, третьем и частично четвертом отсеках, а также часть прочного и легкого корпуса в этом районе были разорваны на крупные и мелкие куски и отброшены взрывом на расстояние до 500-1000 метров от места стоянки. Подводная лодка затонула. Прочный корпус стоявшей рядом с ПЛ «Щ-118» тот же взрыв разрушил в районе 23-30 шпангоутов (второй отсек) по левому борту (размер пробоины 5 на 1 метр). До взрыва подводная лодка стояла с открытым рубочным люком и люком первого отсека и с отдраенными междуотсечными переборками. Так как во втором отсеке образовалась пробоина, вода быстро затопила первый, второй, третий, четвертый, пятый отсеки и подводная лодка затонула. Личный состав в количестве двадцати человек сгруппировался в загерметизированных шестом и седьмом отсеках. Через 5 часов после подъема кормовой части краном команду подводной лодки удалось вывести из лодки. Одной из причин аварии считалась диверсия, так как помощник командира ПЛ «Щ-138» П. С. Егоров покончил жизнь самоубийством. На ПЛ «Щ-138» погибло 36 (35?) членов экипажа.
Этот обелиск воспринимался нами, молодыми, отчужденно, как дань истории, напоминание о чем-то очень далеком, пока не коснулось нас настоящее событие, после которого он уже воспринимался, как память о реальных потерях, наших потерях в Холодной войне. Имеется в виду гибель тринадцати моряков и одного мичмана на подводной лодке «К-122» 659-го проекта из состава 26-й дивизии в 1980 году в результате пожара. В день похорон подводников я все еще находился в отпуске. Моряки штабной команды, участвовавшие в них, на словах передали мне атмосферу этого тягостного события. Было много народу, «куча адмиралов», родственники погибших, от невыносимого горя — плач, стоны, обмороки. Погибших похоронили на сопке, где впоследствии возвели новый памятник. Кроме всего, этот памятник стал еще одним напоминанием морякам, что может случиться, если ты на корабле потеряешь бдительность или проявишь недисциплинированность при выполнении какого-нибудь самого последнего пункта самой распоследней эксплуатационной инструкции самого незначительного агрегата подводной лодки.
Вот что писали об этой катастрофе в статье «Катастрофы под водой» М. Лукин и К. Урбан (журнал «Власть», № 31):
«Атомная подводная лодка «К-122» проекта 659Т под командованием капитана 2-го ранга Геннадия Михайловича Сизова, 21 (20) августа 1980 года, 85 миль (160 километров) восточнее острова Окинава (Япония).
Лодка в спешном порядке была отправлена на боевую службу с новым командиром и старшим помощником. В подводном положении под руководством начальника штаба дивизии проводились тренировки по борьбе за спасение лодки. При переводе нагрузки с одного борта на другой в седьмом отсеке возник пожар. Только через восемь минут личный состав покинул отсек и туда подали огнегаситель. В соседние отсеки стал поступать дым, и несколько подводников отравились из-за нехватки средств индивидуальной защиты (незадолго до пожара произошло возгорание гидроакустической станции, и дыхательные аппараты перенесли в центральные отсеки). Лодка всплыла, но осталась без хода и связи, большую часть экипажа вывели на верхнюю палубу. Моряки смогли вручную заглушить реактор, сняв лист в прочном корпусе над реакторным отсеком (проникнуть туда через соседние отсеки было невозможно). Сигнальными ракетами экипаж привлек внимание проходившего рядом английского газовоза «Harry», с которого удалось передать донесение об аварии в штаб ВМФ. Через девять часов к месту аварии подошло учебное судно «Меридиан» Владивостокского мореходного училища, на которое перешла большая часть экипажа.
