«10 марта 1980 г.

Занятия и тренировки в УЦ отметить.

Автобиографию — в отдел кадров.

Книгу протоколов собраний отдать Иорину.

Прокладки к изд. 244 отдать С. А. Ефремову.

Необходимо:

Переобмундировать комдива.

12.03.1980 г. парадное снаряжение к кортику для капитана 1-го ранга с золотой ниткой (в отличие от обычного) для комдива?»

Я вовсе не исполнял роль флотской белошвейки и не устраивал для комдива примерку в бутике. Это я намекаю на американский фильм «Красотка», где подобная ситуация была неплохо обыграна актерами. Ничего подобного. У нас все выглядело по-советски и по-военному пристойно без капиталистических излишеств. Я пришел на склад и согласно выписанной накладной получил причитающееся комдиву обмундирование.

Хотя, с другой стороны, если утрировать ситуацию, то можно было бы на эту тему пофантазировать. Представить, например, что я, как Ричард Гир, изображаю богатенького папика, а саратовский мужик Эдуард Николаевич, как Джулия Робертс, — девицу с древним как мир ремеслом. В фильме хозяин бутика (допустим, в нашем случае это был бы начальник вещевой части тыла) качественно «облизывал» (обслуживал) Джулию Робертс в присутствии Ричарда Гира. А как бы выглядело навешивание снаряжения с золотой ниткой и кортиком в придачу — в качестве последнего штриха?

А в те времена последним писком военно-морской моды зимнего сезона у командного состава подводников было пальто на натуральном меху . Помню, как в таком пальто щеголял наш комдив Эдуард Николаевич Парамонов. Смотрелось довольно круто.

Взять у С. А. Ефремова ТВ-13ИМ.

Закончить разработку методики планов занятий.

Отпечатать в 10 экземплярах папку документов командира БЧ-3.

Подбить протоколы комсомольских собраний и заседаний комитета ВЛКСМ.

7-го марта мною были сделаны выписки тренировок торпедных расчетов и командиров в учебном центре за февраль и начало марта. Тренировок у экипажей, не занятых боевой службой (дальним походом) или отпуском, было много.

«10 марта 1980 г.

Список мичманов, которым был присвоен второй класс.

Мичман Сердечный Н. П. — «К-497-I»

Мичман Зязев Е. В. — «К-497-I»

Мичман Заборющий С. И. — «К-497-I»

Мичман Черный Н. В. — «К-497-II»

Мичман Капырин Н. Л. — «К-497-II»

Мичман Ситкин Ю. В. — «К-500-I»

Мичман Шахрай В. И. — «К-500-II»

Мичман Ситников Н. А. — «К-512-II»

Мичман Киданов В. В. — «К-523»

Мичман Ловкачев А. М. — «К-523»

Мичман Рехтин Ф. И. — «К-530»

Мичман Антипов Л. Д. — «К-530»

Старший матрос Димов — «К-500-I»

На первый взгляд расположение фамилий имеет как бы бессистемный и хаотичный характер, однако везде существует своя система, и здесь, оказывается, тоже — по тактическим номерам РПК СН, что в виде подсказки дописано в конце.

По окончании школы техников каждому мичману, как бы по определению, изначально присваивался 3-й класс квалификации по специальности. Дальнейший профессиональный рост определялся прохождением службы в конкретном подразделении и подтверждался присвоением очередного номера классности приказом по соединению после сдачи квалификационного экзамена или зачета. После третьего класса присваивался второй, затем первый класс. Наивысшим отличием классности была квалификация «Мастер военного дела». Этим знаком классного отличия гордились все, вплоть до офицеров.

Здесь уместен вопрос: «Почему наряду с молодыми мичманами ребята постарше удостоились лишь второго класса? А где мастера, ну или хотя бы первый класс?».

Естественно, что недавно сформированная дивизия не сразу смогла наладить работу по воспитанию своих классных специалистов. Поэтому всем мичманам предоставлялись равные стартовые возможности независимо от срока службы.

Мичманам за 2-й класс платили 5 рублей, за 1-й — 10, за «Мастера военного дела» — 15. Повышать классность можно было не ранее чем через год, в противном случае доплата не производилась. Кстати, офицерам классность почему-то обходилась дешевле, там была своя квалификационная система.

Единственный моряк срочной службы, который захотел повысить свою классность, это старший матрос Димов. Теперь он с полным правом мог повесить себе на голландку значок в виде щита с цифрой «2».

«21 марта 1980 г.

Проверка экипажа В. С. Малярова».

Сделано три замечания, а матрос Калинин инструкцию и обязанности знает и умело их исполняет. Если у меня в записях отмечено, что матрос, умело исполняет свои обязанности, значит, на моем уровне он проявил себя с положительной стороны, без всяких там натяжек.

Прибалтийские истории…

Военно-морская история, очевидцем которой оказался Леонид Иванович Лукащук.

Колонна автобусов с уволенными на берег проследовала из Павловска в поселок Тихоокеанский, двигаясь в гору, до ворот КПП. Здесь, как положено, колонна произвела остановку для проверки пропусков. В одном автобусе ее осуществляли мичман и молодой матрос, призванный из Казахской ССР со стажем службы три месяца. Оба зашли в автобус и начали проверять: один левую сторону, а другой — правую. Проверка проходила в штатном режиме, сличение лица с фотографическим дубликатом в пропуске трудностей не вызывало, но лишь до тех пор пока, молодой матрос не наткнулся на… собачью морду.

«Трехмесячный» матрос контрольно-пропускной службы в растерянном состоянии выскочил из автобуса, смешивая казахские и русские слова, сделал доклад своему командиру — мичману. Тот, учитывая экстраординарность дела, быстренько сбегал на КПП, где по прямому телефону доложил ситуацию дежурному по флотилии. От момента обнаружения собачьей морды до прибытия не то дежурного, не то его помощника вся колонна находилась в ожидании. С другой стороны, всем было интересно, что произошло и как разрешится инцидент. Наконец прибыло должностное лицо с соответствующими полномочиями, способное разрулить ситуацию.

Что оказалось на самом деле, расскажу по порядку.

Особый отдел КГБ был недоволен пресной жизнью и отсутствием приключений при проведении проверок на предмет преданности личного состава идеям своей страны. Ни шпионов нет, ни даже диверсантов. Захотелось проверить какую-нибудь службу и сделать это не просто абы как, а проявить оперативную смекалку и выдумку с безудержным полетом фантазии. Чтобы поразвлечься, а заодно и проверить бдительность службы контрольно-пропускного поста, особый отдел решился на смелый и выдающийся «производственный эксперимент», а фактически на глумление над формой советского морского офицера. Нашли бульдога, надели на него военно-морской кителек, сфотографировали и даже подобрали особиста с похожей физиономией, вручили ему шутовскую «ксиву» и, благословив, отправили на совершение подвига. Глупость, конечно, но ведь эффект-то был достигнут!

В результате бдительности дежурных КПП ими была выдержана изощренная и издевательская проверка, к которой очень серьезно и с творческим подходом готовился особый отдел. Сам особый отдел с затеей не то чтобы провалился, но был удовлетворен работой контрольно-пропускной службы. Она еще раз вознеслась на недосягаемую высоту, впрочем, она и так там была, так как возвышалась над всей флотилией, на господствующей высоте. А бдительный матрос, обнаруживший собачью морду на пропуске, всему КПП был поставлен в пример и премирован десятисуточным отпуском с выездом на родину.

«26 марта 1980 г.

Партсобрание.

Строгий контроль кандидатов в МВД.

К 1 июня направить военнослужащих в ШТ (школу техников) для обучения.

Первые два вопроса касаются работы с личным составом: выдача направлений (путевок) для работы в милиции и отбор кандидатов для учебы в Школе техников ВМФ во Владивостоке. В первом случае видна ротация кадров с их перетеканием из министерства обороны в правоохранительные органы, во втором — удержание моряков с переводом в более высокую мичманскую «лигу».

Ужесточить контроль по СДП (секретное делопроизводство).