-"Ты здесь скорость попридержи!.." - это голос Лёши заставили меня вздрогнуть и очнуться от воспоминаний.
-"Здесь дорожники в прошлом году мост разобрали и могли не починить!.."
Ударил по тормозам.
Автомобиль остановился у самой кромки разобранного полотна.
Вышли, осмотрелись, обнаружили рядом объезд.
...К вечеру добрались до Романовки.
Остановились у придорожной столовой, обслуживающей водителей этой северной трассы на Богдарино. Попытки выйти из машины не увенчались успехом, двери не открывались.... Наш "самолёт" обледенел! Надеяться на помощь прохожих не приходилось, видимо мороз к вечеру перевалил за пятьдесят, и на что указывали дымы из труб деревенских хат напоминающие "грибы". Нас не встречают даже северные собаки, - обычные попрошайки. Видимо попрятались с хозяевами по хатам от стужи.
Рискнули..., и, не повредив дверь, вышибли её ногами.
Столовая удивила искусно приготовленными кушаньями, вкусными, "с пылу, с жару", хотя посетителей из-за морозов не было. Соскучившиеся, весёлые официантки щебетали вокруг нас, предлагая откушать то или иное блюдо. Только здесь в глуши можно встретить такое обслуживание и гостеприимство. Порции огромные и стоят недорого, "за всё про всё" отдали три рубля. От отдыха на их постоялом дворе - так называлась "гостиница", мы отказались. Там уже "отдыхали" водители, заморозившие мосты и коробки передач во время гостеприимного обеда, ждали потепления. Через 30 мин залезли в остывший автомобиль, отогрели дверцы кипятком..., и полетели дальше. К ночи добрались.
...Поселение ничем примечательным не выделялось. Всё та же колхозная убогость и неустроенность бросалась в глаза и гармонировала с бедной низкорослой северной тайгой, заросшей ерником и чахлыми кривыми лиственницами. Даже огромное озеро с пологими пустынными берегами не украшало расположившийся на его берегах районный центр. Отдалённость от республиканского центра и отсутствие приличных дорог ещё более усугубляло бедственное положение таких сёл. Молодой народ, умеющий и желающий работать, бежал в города.
...Нас уже как будто ждали. Хозяин радушно встретил нас в пригоне и сразу пригласил пройти в дом, а сам побеспокоился о нашей машине - побежал к механику, просить разрешения поставить в тепле...
Заходили в хату в облаке пара, ничего не видя вокруг, и сразу покатились к дальней стене. Упав на кровать, заметил, что изба напоминает тонущий корабль с полами под довольно большим уклоном. У печки привычно стояла хозяйка и жарила ароматные котлеты.
Как жильцы перемещаются по наклонной плоскости пола, так и осталось для меня загадкой, - я так не научился ходить..., и делал это, держась за стены.
Вернулся хозяин с сыном и успокоил нас:
- "...Москвича затащили на руках в котельную и поставили между котлами..."
...Засиделись допоздна, пока не обсудили все новости, под водочку и изумительного вкуса котлеты, которые уминали в большом количестве. Я не мог догадаться, из чего они сделаны: - свинина? - не свинина!.., курица? - не курица!.. Хозяева на мои вопросы не отвечали, а лишь хитро посмеивались:
- Ешьте гости дорогие, не потравитесь. Мы на энтих коклетках круглый год живём!..
Утром в сопровождении хозяина отправились на подлёдный лов.* Озеро дымилось от завихрений снежной пыли и тумана. Канонада трескающего от мороза льда, глушила издали. У горизонта заметили кучку людей с лошадью, поначалу принимаемых нами за рыбаков-любителей. Оказывается, это колхозная артель рыбаков тянула при помощи лошадей невод. До берега не дошли - мороз вернул нас назад. Решили купить у них в артели рыбу, чебаков и окуней по тридцать - пятьдесят копеек за килограмм.
...И к обеду загрузив мешки с рыбой, пустились в обратный путь.
Провидение было к нам благосклонно, обошлось без происшествий. Потеплело до тридцати. Поздно ночью неимоверно усталые..., и довольные, добрались до дому.
...Февраль потихоньку подходил к концу, развлекая потеплениями и метелями.
В природе чувствовалось, что зиме когда-то будет конец. Свиристели и снегири вытеснили синиц из посёлка в леса..., и своим пением "ворожили" приход весны.
. - ...Подходя вечером к конторе, заметил сторожа, спешащего мне навстречу с ружьём, и волочившимися охотничьими лыжами на верёвке. Встретить здесь я его совсем не ожидал. Знал, что он на зиму устроился сторожить филиал за хребтом в тайге. Раньше мы никогда не держали там сторожа. В последние годы повадились лихие люди зимой в филиал. Жгли строения, рамы утаскивали, печи разбирали и забирали всякие мелочи. Местные коренные забайкальцы такими делами не баловались, скорее это дело рук дачников, расплодившихся в округе.
Каждую весну стали направлять в филиал ревизионную комиссию, подсчитывать убытки.
Сочли целесообразным нанять сторожа на зимние месяцы.
Согласился поработать сторожем дедушка - старый таёжник. Зимогорил сторож в Удоке по договору. Завезли его с собаками и припасами на зиму. От лошади дед отказался, не хотел лишних хлопот Раз в месяц мы отправляли за ним машину, чтобы повидался с родственниками, сходил в баньку и пополнил запасы продуктов. До очередного приезда его было ещё далеко.
...Поджидаю его..., и гадаю:
- "Какая нужда заставила покинуть свой пост? Может, заболел?"-
По лицу и заикающемуся говору понял - что-то случилось. С трудом смог добиться от сторожа пояснений и понять суть беды приключившейся в филиале.
... В февральское глухозимье пришли волки и осадили сторожку.
Дедок отстреливался, подранки тут же съедались. Осада продолжалась несколько дней. По ночам оголодавшие твари выли, ломились в дверь, в ярости грызли углы. Собаки ночью были в сторожке, жались к хозяину, а днём пытались отстоять территорию, но силы были неравны, и скоро осталась одна собачка. Дед за эти дни натерпелся страху.
Говорил, заикаясь и вытирая слёзы, как боролся за свою жизнь и больше назад ни в какую не поедет.
Плакал, рассказывая, как они не давали даже днём сходить за дровами и снегом. Не открывая дверь, отстреливался, стараясь отпугнуть серых, грызущих дверь. Изрешечённая пулями дверь уже не грела, дрова кончились, патроны на исходе. Ночами сжёг полы, перегородки ещё раньше разобрал и забил ими окна. Днём волки разодрали последнюю дворнягу и видимо занятые делёжкой, проворонили старика, сумевшего на лыжах добежать до трассы и сесть на попутку.
Больше мы никого не посылали, знали, что лучшей охраны нам нынче не найти.... А старый охотник так и не оправился от потрясений, остался заикой до самой смерти.
... Быстро летели..., то медленно текли времена забайкальского года...
Как-то незаметно, с годами, приспособились к длительному ожиданию весны. К малоснежной и морозной зиме так и не привыкли, хоть и не ограничивали себя в общении с природой.
...С двадцатого июля в последние годы находился на сорокадневных военных сборах. Лета не видел, участвовал в развёртывании и стрельбах бригады большой мощности. Знакомство с секретной техникой, вызывали гордость и чувство удовлетворения за нашу армию.
Дослужился до командира батареи управления и звания капитан запаса.
Вспоминать об этой "каторге" и своих подчинённых-"партизанах" не хочется, хотя приключений хватило бы на большой роман. Жаль времени и здоровья потраченного в военных играх, проходивших вдоль границы.
За дачкой в моё отсутствие ухаживали артисты Приморского драматического театра, ежегодно приезжающие с гастролями в Читу. Это были друзья и однокашники моего свояка и свояченицы по Дальневосточному институту искусств. Жена с удовольствием приобщалась к жизни актёров, и посетила по контрамаркам, наверное, все выездные спектакли режиссёров Басина и Табачникова. Мне больше нравились музыкальные комедии, которых было немного в репертуаре, а застолья во главе с помощником режиссёра и главным художником театра, напрягали головной болью по утрам и приелись ещё во Владивостоке.
