Исчез из своей землянки и одноногий рыбак Миша. Поговаривали, что видимо, нашёл покой на дне Витима.

...Ушли в прошлое и те времена, когда каждый встреченный нам на пути, путник, был желанным собеседником, с которым можно почаёвничать у костерка, порасспросить о событиях в тайге, поделиться своими новостями, похвалиться трофеями, хотя оба встретились впервые на таёжной тропе и больше вряд ли встретятся.

...Долго беседовали обо всём, как беседуют случайные пассажиры в поездах дальнего следования. Нас объединяла любовь к родному краю и традиции предков.

.

Я всё меньше и меньше бывал в тайге и уже стал забывать дорогу на перевалы, и уже не уверен, что найду тропу к нашему с Антонычем зимовью.

Времени на общение с природой не хватало. Изредка, в период созревания ягод, ходил в сопки после ночного дежурства в Удоке.

Сентябрьский случай в тайге, отлучил меня от одиноких блужданий по сопкам.

В это пасмурное утро направился на северную сторону маяка (так местные жители называют самую высокую точку в сопках данной местности). Работники филиала посоветовали искать ягоду за скалистой грядой. По угадывавшемуся в облаках солнцу вышел на вершину, минуя несколько каменных свалов.

Местами тайга выгорела, и представляла жалкое зрелище. Лишь к обеду "надыбал" курешок со спелой брусникой и стал брать совком. Носил к горбовику, поставленному у сосны, и уже половину наполнил.

День клонился к вечеру. Уже подумывал возвращаться, но почувствовал, что-то изменилось в окружающей природе. Выглянувшее к вечеру солнце светит не как обычно, а как в затмение. Деревья не шумят и лишь поскрипывают тоже не так. Тайга притихла, притаилась, слышно, как в мох упала шишка. Где-то далеко коротко стрекотнула вездесущая кедровка. Ощущение такое, что я здесь не один, и кто-то наблюдает за мной. Слух обострён до предела. Не подавая вида, продолжаю заниматься ягодой, а глазами осматриваю всё вокруг, прислушиваюсь.... Ничего подозрительного нет, а тревога не покидает, что-то или кто-то за мной наблюдает. Затылком чувствовал недобрый взгляд, обходя то место, откуда, по-моему, исходила опасность.

Размышляю, может рысь или медведь могут наблюдать, а их в густом сосняке не увидишь. Опасности в это время они не представляют - сытые. С полным совком подошёл, наклонился, ссыпаю ягоду в горбовик, и слышу шлепок. От сосны прямо перед носом отлетели кусочки коры..., и только потом доносится выстрел. Над пригорком в мелком густом соснячке, успел увидеть синий дымок. Второго выстрела не ждал. Всё делал интуитивно,- думать было некогда. Откуда только прыть взялась. Подхватив свои манатки, скатываюсь с увала. Мелкий сосняк сомкнулся за мной, укрыл от посторонних глаз. Справа в ста метрах увидел бегущего с ружьём наперевес рыжеватого лохматого мужика в стежёнке вроде на голое тело. Мужик, ломясь сквозь кусты, спешил к "воротам",- проходу между высоких трудно проходимых скал, тем самым отрезал мне путь домой к филиалу. Я не знал один ли он или "охотников" несколько, но чувствовал, что идти домой не надо. Затаился до темноты и с луной преодолел скалы в другом месте.

Размышлял, что злоумышленник мог с меня поиметь. Фуфайка старая, одежда велика будет, ружья у меня нет, еды тоже минимум. Хлеб с огурцами.... Врагов, таких которые бы пошли на лихое дело, тоже нет....

На следующий день известил кого надо, и мы к вечеру посетили это место. Ранка на сосне уже затягивалась смолой. Нашли место откуда, произведён выстрел, и прочесав вершину, обнаружили на южной стороне зимовьё.

Мои "следопыты" определили, что жили трое, довольно долго и ушли утром, и больше не вернуться.

Мои спутники предположили, что это либо беглецы-уголовники, либо дезертиры, которых летом много стало шариться по тайге, и что у них было на уме - поймаем, спросим.

Как принято, перед обратной дорогой посидели у седого костерка, почаёвничали, вспоминая, всё ли осмотрели?!

Сравнивали случившееся со мной происшествие с известными случаями в недавнем и далёком прошлом нашего края.

Наш неторопливый задумчивый разговор постепенно завёл нас такие дебри далеких лет, о которых я не знал.

Лежал, нежась в пламени шаявшего костерка, и слушал рассказы своих собеседников:

- "...Таёжные люди баяли: - что кандальники с забайкальских рудников пускались в бега по весне.

...Шли по тайге, избегая людского глаза, обходя кордоны и заставы. Питались тем, что встречали: - лиственничной хвоёй и шишечками, рогозом, колбой, яйцами и птенцами из гнёзд; лягушками и прочей живностью; трутовиками и белыми грибами, а в октябре после первого снега - мокрухами, зеленушками.... Лишь иногда разживались провизией на погостах. Особо ценили красные мухоморы, придающие силы..., и могли шагать без сна по нескольку суток..., до Иркутска.

-...Может и твои "убивцы" - Тьфу!.. - чур, меня, прости господи!..- тоже таких мухоморов объелись?

Мне не хотелось поддерживать этот разговор.

Лежал на мху, и дышал, по-осеннему, прохладным воздухом с ароматами княжника и сосновой живицы.... Наслаждался дымком с запахом горящих осиновых веток.

Вечерело. Навалилась бездумная, безмятежная то ли усталость, то ли лень. Товарищи меня не торопили....

...Мои спутники переключились на воспоминания о недавней охоте.

Благодаря какой-то звериной интуиции, я избежал несчастья. И в дальнейшем всегда настораживался при появлении этого загадочного чувства практически не поддающегося описанию.

Долго размышлял над происшествием и пришёл к выводу, что интуиция есть у каждого человека. Это подсознательный опыт твой и твоих предков, не поддающийся твоему умственному анализу. В таких случаях люди говорят: - небесные силы вмешались, или рука лиходея дрогнула? Или его величество случай вмешался? Все, слава богу, обошлось! Решил, что не надо лишний раз испытывать судьбу..., и постарался забыть о печальном.

Зима в Забайкалье выдалась на редкость свирепая и долгая. Уже середина февраля, а морозы не отпускают, держаться по утрам под -50 С. Синоптики Москвы обещают потепление и уже неделю предают по ТВ температуру -15-20 С, пробуждая желание сбегать на рыбалку.

Нервы стали сдавать от ежедневной круговерти производственного вопросов, и круглосуточного технологического процесса. В очередной выходной, не дожидаясь потепления, отправился с сослуживцем на рыбалку. Лёша был родом из Сосновки и агитировал посетить его родину.

Село Сосновка находилось в 300 км на север от города, на берегу Еравнинского озера, и славилось изобилием разнообразной рыбы.

Выехали рано утром с запасом горючего на служебном москвиче-каблучке, прихватив всё, что может потребоваться в этом рискованном путешествии, так как на трассе в выходной при такой погоде вряд ли можно надеяться на помощь водителей. Их просто нет, все автомобили попрятались от мороза в тёплых гаражах, а стоящие на улице машины не заведёшь.

...Как пилоты легкомоторного самолёта летели по вершинам ярко освещённых сопок над облаками густого морозного тумана, скопившегося в низинах, ныряли в эти облака сумрака и жутчайшего холода, с трудом угадывая запорошенную колею по белым бесконечным полосам, по которым видимо и вчера никто не проезжал. Машина ведёт себя надёжно, вселяет уверенность. Через час колёса нагрелись, и мы уже не тряслись как на телеге. В кабине тепло, двигатель приятно урчит, и слегка меня клонит в сон. Лёша уже давно подрёмывает, запрокинув голову к окну.

Мне такая пустая дорога уже наскучила. Поглядываю по сторонам, стараюсь увидеть хоть что-нибудь живое в этом белёсом безмолвии, сопровождающем путников уже который час.

Изредка мелькали в блёстках изморози пирамидки на обочине. Их красные звёзды напоминали путникам о трагедиях, разыгравшихся на дороге.

...Где-то здесь погибли охотники, не сумевшие завести свой остывший автомобиль. Сожгли в пламени костра всё, что только можно, но так и не дождались проезжающей машины. На них, сидящих у потухшего костра, с обугленными руками, наткнулись водители колонны везущей грузы в Якутию.