– А идите за мной! – и, не дожидаясь реакции со стороны молодого демона, старик совершенно безбоязненно повернулся к нему спиной и шустро поковылял куда-то в глубину своих владений.
Стараясь ничем не выдать своего невежливого изумления, Гарри ловко поймал свою челюсть у самого пола и, стараясь ничего не задевать крыльями, отправился за ним.
– Циля, Роза, ви токо посмотрите, кого таки нам послало небо! Это жи дите того самого Абигора (шоб его догнал его собственный инфаркт), шо бил у нас годов з 50 тому! – кричал заполошный старик кому-то. – Ах, какой плащик я ему тогда файный* справил!
Гарри мужественно старался ничему не удивляться. Наконец, поплутав несколько минут по темным лабиринтам, они вышли в большую светлую комнату. Посередине стоял огромный стол для раскройки, заваленный невообразимым количеством образцов тканей всех фактур и расцветок, в углу притаилась довольно старая швейная машинка. Старик расположил Гарри по центру необычной комнаты и начал внимательно его рассматривать. Потрогал место, где крылья переходили в лопатки, бесцеремонно приспустив джинсы, выпустил на свободу хвост. Молодому человеку отчего-то стало неловко. Хвост казался голым и вызвал приступ стыдливости, как если бы пришлось демонстрировать голые ягодицы или член.
– Ай, вот только не надо, я вас умоляю, стесняться! Деда Абрам все равно что врач! Только лучше!
Гарри попытался расслабиться. Хвост никак не хотел униматься и нервно метался из стороны в сторону. Да еще и пришла в голову мысль, что с момента прибытия портключом, он не произнес ни слова. Его ни о чем не спросили, только помянули демона, давшего ему жизнь, и ощупали в довольно интимных местах.
Старый портной стянул с шеи совершенно обычный старенький метр и, покряхтывая, принялся собственноручно снимать мерки, что-то негромко ворча себе под нос. Где-то примерно через 40 минут, только с хвоста сняв около 20 замеров, когда Гарри уже весь извелся, старик, наконец, отложил свой инструмент.
– Слушайте сюда, ребенок! Я вот шо себе думаю. Три бручных костюма, до каждого по две сорочки под запонки, дюжина мантий из капушоном, шоб таки прикрыть ваши чудесные рожки, десять смен белья, три домашних комплекта одежды, пыжама, халаты и прочее барахло. Как вам это нравится?
– Ээээ, думаю, что хотел бы уточнить пару деталей…
Следующие полчаса, отчаянно споря и немилосердно торгуясь, Гарри все-таки удалось «справить» небольшой гардероб на первое время. Остальное он мог заказать и из каталога по почте. Поначалу не поняв, как нужно ответить на вопрос «И шо старый Абрам будет с этого иметь?», демон все же оплатил достаточно недешевые услуги портного и, весьма довольный им и собой, выбрал из готовой одежды простые черные брюки и белую рубашку с разъемами под крылья. Обувь нашлась в соседней лавочке у такого же колоритного старичка. Как ни странно, хотя обувь подстраивалась под ноги сама, и у сапожника пришлось пережить еще серию примерок. Заказав не менее десяти пар на все случаи жизни под индивидуальные запросы, Гарри вздохнул свободнее. И почувствовал, что проголодался. Раздумывая, куда направиться, он вспомнил, что гоблины обещали подготовить одно крыло выбранного для проживания замка уже к обеду.
Сгорая от нетерпения, молодой человек накинул на себя иллюзию невидимости и взмыл в небо. Вволю накувыркавшись в облаках, он обнаружил, что понятия не имеет, куда лететь.
«Дошло, наконец, – съязвило несносное «второе Я», – И что бы мы без меня делали?»
Гарри на это заявление только фыркнул.
«Ладно, бестолочь. Представь себе свой Дом. Крепость, которую будешь защищать до последнего вздоха. Место, куда приведешь своего партнера, где безопасно, тепло и уютно. Там горит камин, а перед ним лежит огромная белая медвежья шкура, на которой так здорово валяться обнаженным, ласкать своего избранника, смотреть, как багряные отсветы огня играют на его бледной коже…»
Гарри закрыл глаза и вдруг отчетливо увидел замок из серого камня. Он гордо вонзает остроконечные башенки в яркое синее небо, стены оплетает темно-зеленый плющ, тяжелые толстые цепи держат подъемный мост, перекинутый через глубокий ров. В этом рве водятся небольшие водяные драконы. Их влажные черные спины показываются то тут, то там, маслянисто отливая на солнце. Сердце пропустило удар. Дом. У него есть Дом. Неведомая сила потянула его куда-то на юг. Сильные крылья распороли воздух, и мощное тело рвануло в заданном направлении с невероятной скоростью.
Гарри упивался полетом. Казалось, нет ничего естественнее, чем нестись вот так, подставив лицо солнцу. Несмотря на, казалось бы, невероятные физические усилия, он совершенно не чувствовал усталости. Могущественная древняя магия пронизывала все его существо, наполняя энергией.
Время в пути пролетело невероятно быстро, и вскоре глазам молодого демона предстала невероятная картина: на фоне иссиня-зеленой морской глади возвышался Дом. Именно такой, как он увидел в своих мечтах. На месте были и башенки, и плющ, и ров с драконами. Лицо юноши расплылось в невероятно счастливой улыбке. Неужели это все его? Только сейчас он ощутил, как сильно изменилась его жизнь за последние сутки.
Последний взмах мощных крыльев, и вот уже Гарри стоит посреди внутреннего вымощенного камнем дворика, скидывает невидимость. Оббитые металлическими полосками центральные двери бесшумно распахнулись, и навстречу юноше двинулась небольшая процессия. Впереди шел очень старый домовой эльф. Он был одет в красивую ливрею, шитую золотом. Гарри с удивлением увидел гербы Поттеров и Блэков вышитые у него на груди. Огромные уши существа радостно подрагивали, а волоски, торчащие из них, были седы до белизны. За ним следовало еще несколько менее древних домовиков. Не доходя до юного демона всего нескольких метров, они дружно рухнули ниц. Молча.
Гарри даже несколько растерялся. Но инстинкты сделали все за него.
– Можете встать, я принимаю ваше служение, – сказал он спокойно.
Старый домовик приподнялся и, все еще стоя на коленях, проговорил:
– Ринки очень рад служить такому могущественному Господину. Он и прочие эльфы Блэк-мэнора будут верно служить прекрасному Хозяину и его Аэтэросу.
Гарри здраво рассудил, что Аэтэрос – это его партнер. Причем это вряд ли его имя. Надо будет посмотреть в библиотеке. При мысли о библиотеке он вспомнил о Гермионе. Потом о Роне. И внезапно понял, что эти двое утратили для него свое значение. Он не скучал по ним, ему было все равно, как они отреагируют на его новую природу. Гарри даже не был уверен, стоит ли им об этом сообщать. Поразительное равнодушие к людям, которые так долго были его друзьями. Точно! ЛЮДЯМ! А он теперь, видимо, не совсем человек. Или совсем не человек. Задумавшись, юноша совсем забыл о домовиках, по-прежнему распростертых прямо на голых камнях. Спохватившись, он произнес:
– От своего имени и имени Аэтэроса принимаю ваше служение. Будьте верны мне, – и, совсем уже другим голосом, не так торжественно, добавил: – Я есть хочу.
Всех, кроме Ринки, как ветром сдуло.
– Извольте следовать за Ринки, Господин.
Гарри пошел за домовиком.
Замок превосходил все его самые смелые мечты – он был… невероятным… великолепным… родным. Ничто в мире теперь не заставило бы его отказаться от Дома. Серые стены холла, прикрытые живыми гобеленами, уходили ввысь, теряясь в сумраке сводчатых потолков. Огромные витражные окна пропускали солнечный свет, причудливо преломляя его своими цветными стеклышками. Гарри следовал за домовиком, стараясь не открывать неприлично рот, разглядывая доставшееся ему великолепие. Наконец, старый эльф распахнул перед ним высокие двустворчатые двери темного дерева, и юноша оказался в парадной столовой.
Огромное магическое панорамное окно (столь несвойственное древним замкам с их бойницами) занимало всю дальнюю стену,и, далеко вдаваясь полукруглым эркером, нависая над пропастью, открывало потрясающий вид на Ла-Манш. Бирюзовые воды пролива раскинулись до самого горизонта, маня, обещая, даря невероятное ощущение свободы. Хотелось раскинуть крылья и лететь, нестись навстречу яркому августовскому солнцу, как будто застрявшему в зените. Темно-красная тяжелая бархатная портьера прикрывала часть этого великолепия. От самой двери до окна тянулся темный лакированный стол, за который легко могли одновременно сесть не менее сорока человек. Чопорные стулья, оббитые красным сафьяном, гордо выгибая свои резные спинки, разместились по обе стороны от этого гиганта. Дальний конец стола был по-королевски сервирован на одну персону. А эта самая персона, одетая в простые темные брюки и белую рубашку, застыла в немом изумлении у двери.
