– Простите, Господин, – синхронно опустились на колени оба юноши.

– Джею так и болтаться под потолком? – поинтересовался Эр.

Ивьерс снова взмахнул рукой и на диван плюхнулся растрепанный Поттер, сверкая синими глазами.

– Ив! ТЫ! Ты… знаешь, кто?!

Северус под боком у Эрри тихо фыркнул, продолжая с интересом следить за развитием событий.

– Кто? – лукаво прищурив глаза, поинтересовался вампир.

– Сволочь! И ты, Вьер! Вы оба!

– Возможно, – вмешался Аккрафф. Потом внимательно посмотрел вампиру в глаза и расстегнул у того на груди тонкую рубашку. Обнажив белоснежную кожу, он кончиками пальцев провел над сердцем, и на том самом месте возник красный светящийся крест. Ивьерс проделал то же. С тем же результатом.

– Брат, – сказали они в один голос. А дальше произошел совсем уж непонятный разговор:

– Это он? – спросил вампир, кивая на потерявшего дар речи Джея.

– Да. А у тебя?

– Похоже на то. Сто пятьдесят лет, Акки. Сто пятьдесят долбанных лет. Как ты? Почему я не мог тебя найти?

– Это все Адольф… когда он узнал…

– Кхм, – Эрри снова дал понять коленопреклоненным юношам, что ему тоже неплохо бы понимать, о чем речь.

– Сейчас, Господин, – улыбнулся Ив, – мы вам все расскажем.

Неприкаянный Рон тем временем понуро подошел к злополучному дивану и сел около Джея, а Ивьерс с Аккраффом получили разрешение подняться и заняли два свободных кресла. Начал рассказ вампир:

– Сто пятьдесят лет назад, Господин, я был маленьким и глупым. Хотя сам для себя я свою глупость гордо именовал отвагой и бесстрашием.

«Кого-то мне это напоминает», – прошептал Северус на ухо Эрри, устраивая голову у него на плече. А Ивьерс продолжил:

– Мне нравилось убегать из-под присмотра Эннесараима и прятаться в ночном лесу.

– При этом ты топал там, как стадо африканских слонов, но мне не хотелось портить тебе игру, и я делал вид, что долго и упорно ищу тебя, красноглазый, – съязвил на это сам полуэльф и усмехнулся.

Блондинистый вампир умильно надул свои розовые губки, но продолжил, повинуясь требованию внимательных зеленых глаз Хозяина:

– В одну из таких ночей я нашел волчонка. Он был ранен. Я уже говорил, что был глуп? Так вот, моя глупость усугублялась совершенно несвойственной вампирам жалостливостью. Я срубил из веток шалаш и укрыл там несчастное животное, чтобы, вернувшись следующей ночью, попытаться ему помочь. Очистил рваную рану у него на боку, наскоро заживил ее.

– Ты обслюнявил мне бок! – возмутился ликанин.

– В моей слюне содержится заживляющее и обеззараживающее вещество, – возразил вампир, но глаза его лукаво сверкали.

– А еще – афродизиак! – обвиняющее воскликнул Вьер, но замолчал, уловив во взгляде Хозяина предупреждение.

– Так вот, – ухмыльнувшись, продолжил Ивьерс, – на следующую ночь на месте волчонка я обнаружил это несчастье – он ткнул оборотня в бок локтем. – При мысли о том, что я помог извечному врагу своего народа, меня пробрал озноб. Но найденыш выглядел таким измученным… я уже говорил, что был жалостлив? Так вот выхаживал его в течение недели. Кормил… Когда Аккрафф очнулся, он пытался меня покусать, но у него ничего не вышло. Мы подружились. Тогдашний его носитель, человек, был идеальным оборотнем. Сильным, смелым, неприхотливым. Я… не заметил, как дружба переросла в желание обменяться кровью. И сбежать из дома. Чтобы быть вместе.

Когда мне исполнилось шестьдесят, мы пошли к одной знахарке, слывшей предсказательницей судьбы. Внимательно осмотрев нас и походив вокруг с бубном и специальным посохом с ленточками, (Северус при этих словах напрягся, попытался сесть, но Эрри ласково погладил его по плечу, прося не прерывать рассказ) она задумалась. А в результате оказалось, что наша дружба подвергнется испытанию. Что между нами двумя встанет третий. Мы ничего не поняли. Сначала. А потом до нас стало доходить, что мы полюбим одну девушку. И поссоримся из-за этого. Тогда же мы стали побратимами, – он погладил свой крест на груди, – и поклялись, что как бы ни сталкивала Судьба нас лбами, мы никогда не пойдем друг против друга.

Дальше… – Ив прерывисто вздохнул, и ликанин обнял его за плечи, – мой клан выследил нас и убил Акки. Мне пытались внушить, что ничего не было. Потом наказали. Я вообще почти никуда не выходил. До той самой Ночи Охоты, когда… встретил вас, Господин. Но вот сегодня… Мы снова вместе. Да, Акки? Кстати, почему Хозяин называет тебя Вьер?

– После смерти я взял это имя в память о тебе. Ведь так ты позволил называть себя когда-то?

– Да, – грустно улыбнулся вампир, – что с тобой стало? Чего ты такой заморыш? Как подросток, ей-богу! Где так восхищавшие меня широченные плечи, где мускулистая грудь, сильные, быстрые ноги?

– Адольф…

– Твой старший брат? – уточнил Ивьерс, нехорошо прищурившись.

– Да. Так вот. Он тоже узнал о нашей связи. И когда пришло время мне снова прийти в мир людей, он специально выбрал мне самого паршивого человека. С детства я видел от него только зелья, отречение от второй личности. Полнолуния в подвале. Страх. Постоянный, сводящий с ума, тошнотворный страх. Ни разу он не прислушался ко мне. Не дал мне развиться. Вот я и стал…. таким.

– Кто этот ненормальный? – прошипел вампир. – Я его…

– И опять сто пятьдесят лет ждать? Нет уж. Хватит. Я, конечно, не в восторге от моего человека, но убивать его – глупо, Ив.

– Можно разделить сущности, – подал с дивана голос Северус, – где-то я видел такой ритуал. Но, опять-таки, нужен нормальный носитель. Причем – человек.

– Хозяин? – две пары умоляющих глаз – янтарные и вишневые – уставились на Эрри.

Демон коротко вздохнул и сказал:

– Посмотрим. Что с Джеем?

– О, Джей – наш третий, хоть он и не девушка, да Акки?

– Угу. Только он от нас шарахается, как от чумы, – нахмурился ликанин.

– Говори за себя, желтоглазый. Мы с ним целовались, – поддел Ив и получил толчок в грудь, от которого, перекинув кресло, полетел на пол, трансформируясь в небольшую черную пантеру с вишневыми глазами.

Эннесараим под нос себе проворчал что-то вроде «позер» и даже не пошевелился.

Ликанин же обернулся волком, и животные сцепились, катаясь по полу. Вскоре вампир восседал сверху, а волк обиженно поскуливал. Легко поднявшись, Ив встряхнул животное за шкирку, и оно снова стало юношей.

– Я так не играю, – с наигранной обидой, скрывавшей беспокойство, заявил вампир, отпуская волосы Аккраффа. – Ты совсем дохлый. Раньше я никогда не мог тебя одолеть, да еще и так быстро.

Потирая ушибленный бок, ликанин снова сел на место. Выглядел он одновременно и обиженным, и смущенным.

– Да ну не сердись ты! – прикрикнул на него Ивьерс. – Джей сопротивлялся. Все время твердил: «Ах Вьер, ах он мой друг. Расстроится. Я ему обещал». Но разве кто-то сможет устоять против меня? – он самодовольно поправил волосы и изобразил голливудскую улыбку. – Так что наш малыш не виноват, Акки. Правда, Джи?

Синеглазый сидел с таким упрямым выражением лица, что Северус даже фыркнул. Такая гримаса была ему хорошо знакома по двум поколениям Поттеров. Означала она только одно. И оборотню, и вампиру придется хорошенько попрыгать, чтобы убедить врожденного гриффиндорца, что все было по-честному, и его никто не обманул.

– Господин, – опять синхронно опустились на колени давние сообщники, – просим разрешения заключить тройственный союз.

– Хммм, – демон задумчиво разглядывал всех троих, – я, в общем, ничего не имею против. Но, – пресек он на корню бурное проявление восторга, – только после того, как меня об этом попросит сам Джеймс. И еще. Я хочу знать, что именно сказала вам провидица. Слово в слово.

Оба юноши молчали и отводили глаза.

– Ив? Мне приказать? Ты же знаешь, что не сможешь мне лгать.

Вампир с ликанином переглянулись и снова потупились. Эр терпеливо ждал, перебирая волосы Северуса.

– Она сказала, – наконец, очень тихо заговорил Ивьерс, – что нашему третьему придется выбирать между нами. И если… он не сможет определиться, то Магия выберет сама наиболее подходящего из нас двоих ему в пару. А второй умрет. Вот мы и хотим, чтобы Джею не пришлось делать выбор.