Полузадушено рыкнув, Ивьерс широкими шагами вышел из гостиной синей гостевой башни. Сразу за порогом силы и злость оставили его, и он медленно сполз по стенке, после чего уткнулся лбом в собственные колени. Никогда ни в чем не знавший отказа, он впервые задумался над тем, что смертным, видимо, не зря Творец даровал свободу воли. Они весьма изобретательно ею пользуются.
Молодой вампир не был знаком с загадочным Вьером, но решил, что тот ему не конкурент. В конце-концов Хозяин ничего не говорил по поводу методов реализации его указания «разбирайтесь сами». А значит, у него развязаны руки. И свободны клыки.
***
Северус с Эрри так и сидели на диване, о чем-то тихо беседуя, как дверь в многострадальное помещение снова открылась. Не зная, каких неприятностей еще ждать, демон молча поднял глаза, тут же расплылся в совершенно идиотской улыбке и вскочил.
Через несколько секунд изумленный Северус имел возможность наблюдать, как его Эрри, всегда отличающийся сдержанностью и холодностью при посторонних, счастливо обнимается с каким-то высоким незнакомцем, исступленно рыча:
– Адди, брат… Какими судьбами?! Как я рад тебя видеть… Идем, я познакомлю тебя с Северусом.
Чуть недовольный Нгар (то, что демон ведет себя так странно, его насторожило) внимательно рассматривал гостя и с удивлением узнал того самого темноволосого ифрита, который стоял в гексаграмме. Тот еще ободряюще улыбнулся, когда сам Северус от отчаяния не знал, что ему делать.
– Радость моя, это Адиль-Азам, помнишь…
– Слишком хорошо помню, Эрри, – ухмыльнулся юноша, вспоминая путешествие демона в ОАЭ за документами, – простите, – перевел он взгляд своих темных глаз на собеседника, – но ваше имя прочно связано у меня с гашишем, гуриями и арабскими песнями о любви.
– О, свет очей моих, – клыкасто улыбнулся ифрит, – это не самая плохая ассоциация, я полагаю? Уж всяко лучше, чем воспоминания о нашей последней встрече. Эр, – его веселые ониксовые глаза нашли демона, продолжавшего совершенно по-дурацки улыбаться, – твой Нгар – просто сокровище. Он был храбр, как тигр и невозмутим, как сам Аллах во время джихада (священная война – прим. авт.). Поздравляю.
Северус с интересом разглядывал нового знакомого. Тот был высок и строен. Очень темные глаза, даже темнее, чем у самого юноши, смуглая кожа, восточные черты лица, полные губы. Если Эрри смотрелся мощно, как атлант, на плечах которого держится небесный склон, то ифрит был очень… пропорциональным. Его тело почему-то вызывало стойкую ассоциацию с легкоатлетами древности – развитыми, легкими, подвижными. Не отягощенными лишней мышечной массой. Длинные волосы напоминали черное пламя и находились в беспрестанном движении, закрывая плечи и добрую половину спины. Грудь и плечи Адиль-Азама покрывала сложная родовая татуировка, образовывающая такие себе узорные наплечники и нагрудник. На узких, идеально вылепленных бедрах низко сидели тонкие шальвары, и при каждом шаге мелодично позвякивали браслеты, украшавшие изящные щиколотки.
Северус поискал глазами так запомнившиеся ему мощные черные крылья, под стать волосам, но в наличии была только смешная пушистая кисточка, венчавшая длинный тонкий хвост, который его хозяин, в отличие от Эрри, совершенно не стеснялся оставлять голым. Ифрит был великолепен. И знал об этом. Нахально ухмыльнувшись в ответ на откровенное разглядывание его сногсшибательной персоны, он снова обратился к демону:
– Что ты не поделил с Владыкой?
– Моего Нгар, – хмуро ответил Эр, а присевший в кресло Адиль чуть не подавился персиком, который успел взять с блюда.
– Кхм, – отчетливо произнес он, наконец, обменявшись с Эрри долгими, многозначительными взглядами, – какого лысого… шакала… Сердце мое, скажи, что ты понял, что он…
– Кровь, Адди. Чертов старый маразматик хотел выпить крови моего Нгар. И мы оба знаем Его Темнейшество достаточно хорошо, чтобы быть уверенными, что, не поведись я на провокацию, он бы отобрал у меня Аэ. Просто в наказание.
– Ох, Эрри. Ну почему с тобой все время что-то происходит?
Северус тихо фыркнул, чтобы не рассмеяться. Точнее не скажешь. Они с Азамом весело переглянулись, не обращая внимания на притворно нахмурившегося Эра.
– Спелись, – мрачно констатировал он, – тем лучше. Адди, вынужден просить тебя заменить меня в Хогвартсе до среды. Если я сейчас выйду на поверхность, то…
– Армагеддон начнется прямо сегодня. Хоть и будет носить локальный характер, – закончил за него ифрит и рассмеялся. – Восставшие из ада! Спешите видеть! Ученик школы Хар-Эрри Абигор – страшное чудовище из фильмов ужасов, пожирающее…
– Хватит, Адди. Не смешно, – прервало поток красноречия «страшное чудовище», но улыбнулось, – тем более, что это шутка лишь в очень малой степени. Ты видел мою новую истинную форму?
– Не имел удовольствия, прохлада сердца моего, – ифрит принялся за большой арбуз, непонятно, откуда появившийся, – и, боюсь, еще недостаточно повредился рассудком, чтобы угрожать Северусу с этой целью. Подожду удобного случая. Что-то мне подсказывает, что мое ожидание не затянется. Твой Нгар слишком хорош. Даже мне это очевидно. Что уж говорить об остальных… темных существах, жадных до его магии?
– Вот об этом у меня будет отдельная просьба, – нахмурился Эр. – Ты… сможешь его защитить? Там околачивается один влюбленный раб-вампир…
– Ты заполучил в рабство вампира?! О, хвала Аллаху! – дух огня захлопал в ладоши, как ребенок, – Эрри, – его голос стал вкрадчивым, – ты меня любишь?
Эрри фыркнул, но ответил:
– Не могу, Адди. Эннесараим – старший сын Главы Западного Клана. И он мне еще нужен. "Поиграть" с ним тебе не удастся.
– Ну вот, – надул и без того пухлые губки джинн, – что, и вкусить с ним плод страсти нельзя?
– А вот это – пожалуйста, – нехорошо ухмыльнулся Эрри, – но не калечить.
– Обижаааешь, – плотоядно протянул ифрит, – от моей любви еще никто не умирал. Да и проблематично навредить вампиру. У них высокая регенерация.
– Делай, что хочешь, но к моему Нгар он не должен приближаться более, чем на шесть футов!
– Наколдую линейку и буду с ней ходить, обещаю! – торжественно заявил Азам и приложил руку к сердцу. – Когда отправляемся? Кстати, – оборвал сам себя Адиль, – как я попаду Верхний мир? Я понятия не имею, где находится это место, – он красноречиво обвел рукой вокруг.
– Как же ты сюда попал? – удивился Эрри и нахмурился.
– С этого вопроса и надо было начинать, – посерьезнел джинн. – Я не знаю. Меня втянуло в красную воронку прямо из гарема. Миг – и я уже стою в вершине многолучевой звезды, а ты бесформенным куском мяса плаваешь в источнике, обагряя своей кровью Северуса.
– И ты…
– Ничуть не удивился. Вечно с тобой что-то происходит. За столько веков можно и привыкнуть. Ты выкачал у меня три четверти силы, ненасытное чудовище. Не извиняйся, – поднял в защитном жесте обе руки ифрит, – на моей памяти нет ни одного случая, когда бы ты отказал в помощи. Так что я только рад, Эрри.
– Спасибо, Адди…
– Но с вампирчиком…
– Постарайся не слишком третировать. Его папаша…
– Старина Сэвьарт? – глаза ифрита чуть сузились. – Скотина, каких мало. И сын у него, наверное, ничем не лучше. Странно, что я с ним не сталкивался…
– Ему всего девятьсот лет, – пояснил Эр.
– Ага, – что-то для себя определил Азам, – ладно. Тогда я действительно на него сначала посмотрю. Эх, жаль, что у тебя нет гарема, Хаэрри. Тут даже заняться нечем.
– Ты когда-нибудь перестаешь думать о сексе?
– Тогда, когда смотрю на Северуса, – честно признался Адиль, сохраняя серьезное выражение лица, – тогда я думаю о своих яйцах, с которыми не хочу расставаться. Как, впрочем, и с жизнью в целом.
Северус рассмеялся, а Эрри предупреждающе сложил руки на могучей груди.
– Эр…
– Я знаю, Адди. Никогда бы никуда не отпустил его даже с тобой, но у нас нет другого выхода. У Северуса – обязанности, а у меня еще не прирученная мощь. К тому же там остался бесхозный Эннесараим, которому и Люцифер не знает, что может взбрести в голову.
