Северус не отреагировал. Если он хоть что-то понимал, то так ласково обращаться к нему мог только муж. Он теперь не раб и, откликнувшись на такое прозвище, признает за Князем право на фамильярность. Хоть Эр и говорил не перечить… но чувствовал, что поступает правильно.

– О, поздравляю, Эр, – усмехнулся Повелитель, – он еще и не дурак. Встаньте, Шестая Милость. Не бойтесь.

Нгар Шестого Герцога медленно, с достоинством поднялся и взглянул на того, от кого зависели судьбы всех обитателей этого мира.

Князь был высок. Его удивительно белые волосы были как будто сотканы из света, а такие же белые глаза, очерченные по ободку радужки черным, перерезал черный же вертикальный зрачок. Черными были и брови, ломаная линия которых объясняла, откуда все земные художники знали, как изображать нечистого. Все остальные черты, конечно, далеки от правды, но вот брови вызывали удивительное единодушие среди живописцев всех эпох.

Одет Великий Дракон, как еще его называли, был в странный камзол, разнокалиберные складки которого шли от узкой талии, причудливо собирая тяжелую парчу, шитую золотом, и спускали ее до середины голени – спереди, и до самого пола – сзади. Сверху этот наряд напоминал что-то среднее между мундиром и сюртуком, туго обтягивающим мощный торс. Не было видно ни крыльев, ни рогов. Только три абсолютно разных хвоста занимались, казалось, каждый своим – толстый, с черной пушистой кисточкой, решил, видимо, смахнуть несуществующую пыль с сапог Князя, тонкий, увенчанный белой пикой, похлопывал по полу, а третий, ровный, – заигрывал с хвостом самого Эра.

– Ммм, какая сила. Какой характер, – изогнул бровь Князь, видя, что Нгар его Герцога не собирается опускать взгляд, – понимаю…

Белая ладонь Его Темнейшества обхватывает Северуса за подбородок, большой палец чуть поглаживает губы.

– Какой милый, – ухмыляется Князь, и его черный хвост оплетает талию чужого супруга, причиняя тому боль, силовые линии наливаются нестерпимым светом. Северус неподвижен. Он стойко терпит неудобства, причиняемые браслетами и брачным узором. Тут он уже не в силах помешать Князю, если тот что-то задумал.

– Повелитель, – голос Эра звучит равнодушно, – Аэтэрос отдан мне Магией.

– Так я его и не отбираю у тебя, Хаэрри, – в низком голосе веселье и предвкушение, – зачем мне чужой Нгар? Просто давно не видел такой красоты и силы.

Хвост, перевивший талию Северуса, начинает медленно поглаживать его ягодицы, вторя движениям пальцев Князя на его лице.

– Не бойся, человечек, больно не будет, – в голосе ласка, он околдовывает, уговаривает сдаться, подчиниться, – ты такой забавный. Хорошая игрушка. Прочная.

– Повелитель, – в голосе Эра проскальзывает предупреждение, – вы же знаете обстоятельства. Зачем вам это?

– Ты требуешь ответ? От меня? – Князь чуть ослабил объятия и расхохотался. – Вы оба такие странные. Правду говорят – парует Вседержитель. Может, мне интересно, Шестая Светлость, как быстро ты взорвешься, проявишь свою истинную суть и бросишься на меня с кулаками? А, может… мне просто нравится твой малыш? А? Что тогда делать будем?

– Повелитель…

– Ну что заладил? Отвечай! – в голосе приказ.

– Не стоит проверять, ПОВЕЛИТЕЛЬ.

– Угрожаешь? – нехорошая, клыкастая ухмылка. – Стой, где стоишь, Герцог, – белые глаза впились в зеленые, а длинный раздвоенный язык Князя вылизывает шею Северуса, – лучше расскажи, какой он на вкус, твой Нгар? Как тысячелетнее эльфийское вино? Как кровь пятнадцатилетней демонессы–девственницы? Как огонь ифрита? Как крылья вейлы? Или… еще лучше? Что такого в этом мальчике, что ты из жизни в жизнь преследуешь его? Вдруг он нашел бы себе красивую смертную, завел бы детишек? А так он – пустоцвет. Его бытие не имеет смысла, ибо не дает продолжения. Ты нарушаешь законы Великой, мой Герцог.

– За то я отвечу перед Вседержителем, Повелитель.

Князь лишь усмехается, не прекращая ласкать юношу в своих объятиях. Впрочем, не переходя пока что определенного предела.

– Не каждому дано поднять партнера на достойный уровень, – продолжил он размышления вслух. – Еще тысячу лет назад он был рабом, твой Аэ. А сейчас? Нгар Герцога. Повелителя шестой части Инферно. Четвертого по силе после меня… Неужели ты думаешь, что мне не интересен твой секрет? Наверняка этот смертный чем-то особенный. И именно он приложил руку к тому, чтобы из тебя, безродного полукровки, сделать Герцога.

– Я просто его люблю, – в голосе Эра звякает металл.

– Расскажешь, что это такое? – язык Князя снова скользит по белой коже того, кто принадлежит только Эрри. – Эта воспетая смертными "любовь"?

Белоснежные клыки Повелителя обнажаются, готовые впиться в нежную шею, но в этот момент вся огромная сила демона, объединенная с силой его Нгар, свиваясь в тугой жгут, рванула Северуса из крепких объятий Люцифера.

Эрри только и успевает, что мимолетно коснуться тонких губ, ласково взглянуть в испуганные черные глаза и заставить любимого исчезнуть из этого опасного места.

Через мгновение Аэ оказывается в Замке Шестого Герцога, у Источника, вздрагивая от пережитого, уже поднимается на ноги, чтобы вернуться. Он знает, как никто, что всевозможные тираны не любят неповиновения. И Эр… будет наказан.

Но своим измененным зрением он видит, как смыкаются над Замком мощнейшие щиты, укрывая самое дорогое для Эрри от гнева Князя. Замок сотрясает дрожь от самого фундамента до остроконечного шпиля, увенчанного штандартом. Он уходит в глухую оборону, намертво запечатывая находящихся внутри, укрывая от всего остального мира, обращаясь в неприступный конгломерат, который не по зубам и самому Великому Дракону. Таков был приказ Хозяина. Беречь Нгар.

Даже если сам демон никогда не сможет к нему вернуться.

– И что это было, Эрри? – обманчиво-ласково интересуется Повелитель у опустившегося на оба колена Герцога, ожидающего наказания. Красивый жезл лежит прямо перед ним, голова опущена, но на сердце радость. Аэ в безопасности.

– Это и есть любовь, Ваше Темнейшество, – просто отвечает он, – мое принадлежит только мне.

– Ты не мог не знать, что будет с тобой за неповиновение… – в красивом голосе еле слышное удивление.

– Знал. Но это не имеет значения. Я сам для себя – ничто. Мой Аэ для меня важнее.

Кнут Князя, сотканный, кажется, из самОй раскаленной плазмы, проплавляет на мраморном полу широкую борозду, обещая много незабываемых мгновений провинившемуся.

– Начнем, Твоя Светлость. Давненько мне не перечили мои собственные слуги.

И светящаяся змея Кнута рассекает воздух.

Глава 75. Последствия самоволия или как выжить в Инферно

Северус упал на колени у Источника и завыл. Отчаянно, как раненое животное. При мысли о том, что делает с его Эрри это белоглазое чудовище, сердце останавливалось. И помочь нельзя никак. Какого черта он не позволил Князю… Хотя, это же Эр. Он бы ни за что не допустил, чтобы кто-то другой…

Что же делать? Что делать?! Просто ждать нельзя. Если Князь убьет его? Что будет тогда? Как жить дальше? Всеблагой Творец, пусть обойдется. Пусть с этим чертовым гордым демоном все будет хорошо… Внезапно появившийся рядом Муфаса, о котором Северус успел позабыть, замурлыкал и потерся о его плечо, утешая. Юноша уткнулся в теплую белую гриву и разрыдался, как в детстве. От тоски, страха и безысходности. Только наедине с самим собой он мог себе такое позволить. Ну, и еще вот с Муфасой. Горячие, выедающие глаза слезы катились по белоснежной шерсти фамильяра Шестого Герцога, а он сам только тоскливо вздыхал и тыкался мокрым носом в плечо своего безутешного хозяина.

– Скажи, Муфаса. Что с ним все будет хорошо, – пошептал юноша, немного успокоившись.

Огромный белоснежный лев только вздохнул и отвел свои красные глаза. Северус понял. Надежды очень мало. Погладив любимца между острых рожек, он тяжело поднялся. У Нгар не может быть слабостей. Во всяком случае таких, которые были бы очевидны для остальных. Муфаса одобрительно мурлыкнул и, исчезнув на мгновение, вернулся с небольшой колбочкой. Быстро проглотив успокоительное, Северус сосредоточился, привычно отсекая все ненужные мысли и чувства. Несколько минут – и его плечи расправлены, взгляд тверд.