Наемник не сомневался, что донора выведут — помощник Епископа уже наверняка обнаружил пустые листы вместо похищенного досье, и поймет, что саботаж направлен на уничтожение мальчишки. Еще давно изучив психологический портрет Епископа — благо, у бывшего полицейского всегда остаются нужные связи — он пришел к выводу, что бизнесмен будет защищать свое до конца, даже если сейчас и не видит пользы в этом. Да и его появление вряд ли прошло незамеченным — слишком тесным был Забытый город, все друг друга знают. Маскировка хорошая в незнакомом месте — там, где ты можешь принять личину любого персонажа, не заботясь о том, что встретишь за углом друга или заклятого врага. И они будут спасать донора, ожидая, что группа наемников вломиться в помещение под покровом огня.

Теперь главное, чтобы это чувство никуда не пропало. Чтобы неуверенность не захватила мысли — такое тоже бывало, и Рик слишком хорошо помнил последствия. Не сомневаться — отдать команды, какими бы они не казались со стороны, и сделать свою работу.

Главное, чтобы церковники вывели из здания всех доноров. Рик не сомневался, что переводить в основное помещение их будут, но вот вопрос — всех ли. Судя по отсутствию помпезности, которой всегда симпатизировали Церковники, с деньгами у организации сейчас настоящие нелады — приют давно не ремонтировался, охраны немного, и нет привычных элементов роскоши. Швейцары, парковка, выбор напитков для гостей — несколько лет назад это было привычное статьей расходов для Церкви, на которую никто не обращал внимания. Сейчас этого уже нет — значит, будем надеяться, что парни будут пытаться спасти от огня весь товар. Стэтт не должен ошибиться — уж что-то, а поджигать он умеет. У него в этом большой опыт.

Рик взял с тумбочки блокнот, принялся рисовать схему операции. В углу комнаты на полу сидела Алиса, всхлипывая и перебирая досье, украденные из приюта.

— Мы не можем выпустить их всех? — спросила девушка, исподлобья глядя на наемника.

— Мы не должны этого делать. Зачем?

— Тут графики операций. В день умирает несколько человек.

— У нас есть задание, мы должны его выполнить. Все остальное тебя касаться не должно. Да и не выживут они на улицах.

— Но ведь они люди.

— Все люди. Что лучше, умереть под наркозом в палате доктора, или быть застреленным в трущобах? Или еще хуже, попасть в рабство на плантации к Картелю? Какой судьбы ты хочешь им?

— Я хочу, чтобы они жили, — всхлипнула девочка, держа бумагу с фотографией мальчика без зрачков.

— Они и проживут. Какое-то время. Не отвлекай меня. Операция сегодня — попробуешь себя в новом амплуа. Надеюсь, водить машину ты умеешь.

Рик достал спутниковый телефон и набрал знакомый номер. Прокуренный голос в трубке раздался через секунду после гудков.

— Ты как ждал меня? — ухмыляясь, спросил Рик.

— Ждал, но тебя. Слишком у тебя настроение боевое. Не нравится мне это, — ответил Стэтт.

— Правильно сказал. Дело есть, интересное, опасное. Денежное.

— Что, не нашел других помощников?

— Двое против всех, детка. Кто лучше тебя поработает с огнем?

— Когда?

— Сегодня, Стэтт. Сегодня. И нужно быть аккуратным.

Алиса вжалась в угол и рассматривала план схему подвала приюта. Нужный им парень содержался во втором блоке, вместе с десятком ожидающих операцию.

Палец Крысеныша покачивался на курсе. «Еще секунда, еще одна, и я покончу с этим», — думал парень, ощущая холодную сталь пистолета на висках. Епископ молчал — или обдумывал ситуацию, или просто не хотел говорить вслух, опасаясь лишних ушей. Так и есть.

— Я выезжаю. Оставайся на месте и ничего не трогай, — наконец прозвучал голос в трубке. Несколько коротких гудков, тишина.

Крысеныш убрал руку от головы. В недоумении посмотрел на оружие. На курке блестела капля крови — оцарапал фалангу пальца о защиту, когда колебался, стрелять или нет. Глубокий вдох через нос, выдох через рот. Положить пистолет на стол. Встать, поднять руки вверх, опустить, положить ладони на колени. Так несколько раз. Не думать, просто делать. Парень приложил руку к груди — сердце прекратило попытки выпрыгнуть из груди, кровь медленнее циркулировала по венам. Выдохнув еще раз, он посмотрел на телефон.

Конечно, он забыл подключить «призму» — небольшое устройство, разработанное несколько десятков лет назад учеными Церкви. Стоит ждать наказание только за это — и никаких поблажек за волнение не будет. Разве что Епископ забудет про оплошность помощника, придумывая наказание за большие проступки. Договор на телефонное обслуживание внутри Забытого города был у большинства крупных бизнесменов, а в последние годы — практически у всех, зарабатывающих больше нескольких золотых за месяц. Владели сетями военные, раздавали связь с помощью Синдиката.

Бывший Епископ вовремя озаботился устройством для помех от прослушки. Сейчас никто — ни военные, ни Синдикат — не скрывал, что все разговоры внутри Забытого города прослушиваются и записываются. Конечно, вряд ли запрограммированный на выявление отдельных слов из беседы робот заметит необычное в беседе Крысеныша с Епископом, но все-таки звонок был в личные покои господина в Аббатстве. Лучше всего перестраховаться. Крысеныш подивился хладнокровию Епископа — кажется, в любой кризис на лице господина не дрогнет ни единая жилка.

Огромный Епископ в развевающейся рясе влетел в приемную. С улицы послышались выстрелы — личная охрана главы Церкви наводила порядок на улице. Криков боли не доносилось — значит, суровые бодигары решили обойтись без «случайных» ранений и просто разогнали зевак. Любовь к вниманию публики не относилась к качествам охраны Епископа.

Крысеныш вскочил со стула и встал навытяжку. Епископ осмотрел помещение и прошел в кабинет.

— Распорядись насчет уборщицы. Сам займись каталогом. Нужно, чтобы к вечеру все было готово, — донесся тихий голос Епископа из глубины помещения. Зайдя в кабинет, Крысеныш увидел господина около окна. Мужчина держал в руке папку с бумагами и осматривал разрушения со стороны внутреннего двора.

— И готовь новичка к переводу в аббатство. Завтра утром прибудет конвой. А пока что усиль охрану в подвалах — нужно, чтобы туда никто не прошел незамеченным.

— Да, господин. Вы думаете, они могут напасть еще раз.

— Уверен. Осмотри склады оружия. Скоро начнется война, — сказал Епископ и достал золотую зажигалку. Кремень щелкнул, Епископ поднес руку к огню. Язычок пламени облизал золотой перстень на большом пальце мужчины. Крысеныш с расширившимися от удивления глазами наблюдал за Епископом, который, казалось, не чувствовал боли.

Взяв помощника за запястье, Епископ заломил ему руку и приложил раскаленный перстень к верхней стороне ладони Крысеныша. Запах горелого мяса ударил Крысенышу в лицо, рука инстинктивно дернулась. Епископ с силой сдавил запястье помощника, внутри раздался хруст. Сдерживая боль, Крысеныш попытался сжать зубы, но лишь прикусил губу. К отвращению от запаха прибавилась тошнота от соленого привкуса во рту.

Епископ оттолкнул помощника, тот засеменил спиной вперед и рухнул на пол, ударившись поясницей об стол. Свернувшись в комок, прижимая колени к груди, Крысеныш сжал руку между ног, поглаживая здоровой ладонью рану в форме шестиконечной звезды — символа Церкви.

— Скоро война! — сказал Епископ и отвернулся к окну.

Какие люди! Девочка, ты подросла? — ухмыляясь, спросил Стэтт.

Девочка не подросла, — ответил Рик, пожимая руку товарищу. — Как была девчонкой, так и осталась. Хотя одно задание выполнила вполне достойно.

Так в чем же проблема?

Проблема в плане. Алиса считает его слишком жестоким. И опасным.

Девочка, а ты думала о Рикарде слишком хорошо? Это ты зря — он самый жестокий наемник, убил много людей, а еще больше ранил. И на завтрак он…

— Ест детей, поэтому ты не спи у него, — прервал наемника Рикард. — Эту шутку я слышу каждый раз, как ты рядом. Надоел. У Алисы свои суждения, мы будем их уважать. Главное, она с нами, работа будет выполнена. Тебе это так же касается.