Лира отказывалась идти на попятную.

- И нечего так на меня смотреть. Я уже сказала тебе. У меня три брата. Тебе не запугать меня.

Он выгнул бровь. Медленно.

- Было очень приятно увидеть тебя сегодня, Лира, - кивнул он наконец добродушно. – Может, в следующий раз ты не будешь в таком плохом настроении.

- Угу. Тогда, когда ты не изуродуешь внешний вид жилищных застроек, - фыркнула она и отвернулась от него.

- Блин, только я мог застрять с соседкой, у которой нет никакой «озелененческой» благодарности. Как, к черту, я умудрился так влипнуть?

Лира зашагала прочь, решив по пути, что не стоило поддаваться папиным уговорам и селиться в этом доме.

- Это так близко к семье, - передразнила она его, закатив глаза. – И цена приемлемая, - издевалась девушка над словами брата. Ага. Точно. И выводящие из себя соседи…

Терек смотрел ей вслед, вслушиваясь в ее ехидный голосок, пока Лира маршировала по дорожке к крыльцу. Наконец захлопнула входную дверь, да с такой силой, что любой человек вздрогнул бы. Породы же не вздрагивали.

Терек искоса взглянул на газонокосилку, свисающую с его плеча, и глубоко вдохнул, прежде чем повернуться и оглядеть газон.

Трава прекрасно скошена, заверил он себя и едва сдержался, чтобы не скривиться. Ладно, не так уж и великолепно, но зато как весело было косить ее. Черт, он даже получил удовольствие, орудуя газонокосилкой.

Во всяком случае, пока не примчалась из дома мисс Не-трогай-мои-розы.

Как будто он не знал, что женская ярость была скорее наигранной, нежели истинной. Терек учуял запах ее жара, ее возбуждение и волнение. Она не скрыла это, хотя и думала наоборот.

Терек рассмеялся и окинул взглядом двухэтажный кирпичный-с-большими-окнами особняк. Он подходил ей. Прекрасный, царственно возвышающийся на улице, высокий. Высокий-превысокий. Он так и видел ее широко распахнутые синие глаза, пухлые мягкие губки.

Впрочем, Лира была дикой кошкой. Ну, в любом случае она походила на огненную дикую киску.

Терек кашлянул, задумчиво почесал грудь, потом снял с плеча газонокосилку и направился обратно к маленькому сарайчику, облицованному металлическими пластинами, позади дома.

Он любит свое жилище, сказал себе Терек. Двухэтажное строение из ароматной необработанной древесины с крылечком было… уютным. Оно было просторным и натуральным, с пустыми комнатами и чувством свободы.

Было в доме что-то такое, что успокаивало его, изгоняло кошмары, с таким постоянством угнетавшие Терека.

Мужчина не искал дом, но поддался на уговоры риэлтора осмотреть жилище. Терек искал себе жилье, чтобы снять его, не более. Однако едва уловив свежий аромат летнего дождя, смешенного с благоуханием свежеиспеченного хлеба, доносящегося из соседнего строения, он моментально осознал, что дом – его.

Строение было чересчур большим для него одного, двор взывал засадить его деревцами и кустарниками, и чтобы детский смех эхом разносился над ним. Шесть месяцев прошло, Терек еще не изучил этот дом до конца, но он смягчал-таки зазубренные края его души.

Терек распахнул дверь в сарай, останавливаясь перед местом для хранения газонокосилки. Он собирался при случае заменить сарай на больший по размеру. Всякий раз, шагнув в темноту, ему казалось, что она наступает на него, тянется. Заключает в клетку.

Впрочем, было и что-то иное. Потоптавшись, он вышел наружу и задумчиво посмотрел вглубь.

Здесь не было столь распространенного среди обычных зданий заплесневелого запаха. На этот раз от запаха сырой земли желудок не свело воспоминаниями. Но только потому, что обоняние было наполнено нежным ароматом кофе, свежеиспеченного хлеба и теплой, сладостной женщины.

Лира Мейсон.

Он повернулся и устремил взгляд на ее дом, потирая грудь. Пересекавшие здесь его плоть уродливые шрамы уже почти рассосались.

Кофе и свежеиспеченный хлеб.

Он никогда не ел свежий хлеб. Только осязал последние месяцы, когда его слабый аромат долетал из ее дома. Терек пойдет на все, чтобы выяснить, что это за аромат такой был. А кофе, увы, его слабость.

Терек размышлял, сумеет ли Лира сварить кофе лучше его. Черт, разумеется, сумеет. Он, заворчав, отвернулся и направился к задней двери дома. Распахнув ее, мужчина остановился, чтобы снять сапоги и поставить их на гладкую кремовую плитку.

Кухня явно была сделана не для него.

Он до сих пор не нашел газовую плиту. К счастью, была микроволновая печь, иначе Терек помер бы от голода.

Вперив взгляд в кофейник, он устремился к нему, но тут остановился и скривился. Он все еще осязал аромат кофе Лиры.

Его губы изогнулись в злобном ворчании, и из горла вырвался рык.

Ему хотелось попробовать ее кофе. От него пахло куда лучше, что от его пойла. И Тереку до смерти захотелось попробовать ее свежеиспеченный хлеб.

Не то чтобы она изъявила желание поделиться им с Тереком. Он искромсал ее драгоценные кусты, так что она, разумеется, накажет его. Так поступали во всем мире. Терек усвоил это с малых лет, в лаборатории.

Что ж, он познал это. Шрамы, что портили его грудь, и есть доказательство того, что это был урок, который он так полностью и не усвоил.

Он упер руки в бока и уставился на Лирин дом. Он был львом. Взрослой особью, вымуштрованной убивать. Ста способами. Его профиль – убивать из винтовки. Терек мог снять человека с расстояния в полмили, вооружись он кое-каким оружием, что было запрятано в спальне.

Он добился успеха, вобрал все, что только могла дать лаборатория, а затем взбунтовался, дабы спастись. Шанс появился, когда семь лет назад была атакована лаборатории Пород. С тех пор он пытался жить в мире, который все еще не доверял животной ДНК, бывшей его частью.

Не то чтобы кто-то в маленьком арканзасском городке Фейервилл был в курсе, кто он есть. Лишь в заповедной территории, где базировались все Породы, знали о нем правду. Они были его семьей и работодателями.

Терек опустил руки с груди и упер их в бедра. Он не в состоянии был выбросить из головы аромат кофе или хлеба. Это женщина сводила его с ума, она была чересчур сексуальной, но в то же время такой земной. А запах ко-офе… Терек вздохнул при мысли о нем.

Он покачал головой, не обращая внимания на ощущение излишне длинных волос, отросших до самых плеч. Было время, когда он остриг бы их, но будь он проклят, если это время настало сейчас. Его послали сюда работать, чем мужчина и заполнил каждую свободную минуту. За исключением времени, когда он завел привычку косить траву.

И Терек немедленно решил посмотреть, по силам ли ему исправить преступление против дурацкого куста, чтобы заполучить чашечку Лириного кофе.

Первое же близкое знакомство с женщиной должно было состояться довольно скоро.

Хлеб был выстроен в ряд на столе идеальной, красивой кухни Лиры. Наисвежайший белый хлеб, банановый батон с орешками и папины любимые булочки с корицей. Возле локтя возвышалась чашка с кофе, на столе перед ней была раскрыта кулинарная книга. Девушка пыталась по указателям найти креольское жаркое, которое страстно желала отведать.

В поваренной книге было более нескольких сотен страниц, некоторые из которых написаны от руки, другие – машинописные, а третьи – отпечатаны на компьютере. Их собирали на протяжении многих лет. Начала мама, теперь Лира добавляла свои рецепты, а также пользовалась теми, что уже были внесены.

Из стереосистемы в гостиной доносилась мелодия новой группы, и ее нога постукивала в такт веселой песенки.

- Тебе в самом деле нравится эта песня?

Из горла от испуга вырвался потрясенный писк, Лира вскочила со стула, отшвырнув его к стене, и едва не метнула через всю комнату чашку с кофе.

И там стоял он.

Ее немезида.

Этот человек, должно быть, поселился тут, чтобы мучить ее. Другого ответа нет.

- Что ты натворил? - Она повернулась и, схватив опрокинутый у стены стул, поставила на место. Потом встала в позу, уперев руки в бедра.