Annotation

Когда ты обычный рядовой могущественной организации, выполняющий довольно грязную работу, ничего сверхинтересного ожидать от нее не приходится. Вояка, солдат, верный пес своего государя - как ни назови, все одно. Так и Каруш, душегуб, разведчик со стажем, совершенно не подозревал, что его скромной жизнью маленького солдата заинтересовались могущественное государство, потомок молодых Богов, и некий загадочный человек, поставивший его перед сложным выбором.

Громов Мефодий

Глава 1

Глава 2

Громов Мефодий

Летопись Зарефа: Пасынок Судьбы; Начало

Мефодий Громов

Летопись Зарефа: Пасынок Судьбы

Посвящается

Алисе Сергеевне

Когда ты обычный рядовой могущественной организации, выполняющий довольно грязную работу, ничего сверхинтересного ожидать от нее не приходится. Вояка, солдат, верный пес своего государя - как ни назови, все одно. Так и Каруш, душегуб, разведчик со стажем, совершенно не подозревал, что его скромной жизнью маленького солдата заинтересовались могущественное государство, потомок молодых Богов, и некий загадочный человек, поставивший его перед сложным выбором.

Пролог

Молодой неокрепший мир, словно не вставший на ноги ребенок. За ним нужен уход, нежность, ласка... но порой с ним необходимо быть строгим, нужна сильная твердая рука и изредка стоит наказывать. Рожденный ползать летать не может. Нет, не так... Рожденный ползать всегда грязный.

Когда-то давно, когда еще сам мир только-только учился самостоятельно ходить, когда молодые Боги еще не ступили на святую землю, бескрайними полями и неприступными горами правили Перворожденные, легенды о которых оставались на устах у единиц самых старых и самых умудренных... Легенды потомков Перворожденных, название народа которых уже запамятовала и сама земля, гласят:

...Они были одарены мудростью Богов. Они видели вблизи и вдали, знали все, что происходит в мире. И изучали все стороны света, небесного свода и лика земли. Их мудрость вызвала зависть молодых Богов, которые не хотели, чтобы Первые с ними сравнялись. И тогда Сердце Небес плюнуло мудрецам в глаза и затуманило их. Отныне они могли видеть лишь то, что вблизи. Так было покончено с мудростью и знанием Перворожденных.

И, сменяя Эпоху за Эпохой, потомки давно позабыли свой род, могущественных предков, которых Творцы наделили невиданной властью, а после и вовсе запамятовали, какова их истинная цель, занятые выживанием в агрессивной окружающей среде после очередной Большой Воды, вызванной бесчисленными противостояниями молодых Богов...

Когда языки соленой смерти вместе с проливными дождями обрушивались на неприступные горы, те не имели права противостоять разрушительной мощи стихии, приправленной Божественной Силой и подневольно склоняли головы, пропуская Большую Воду вглубь материков. Уничтожая страны, стирая с лика старушки земли древние континенты, прокатываясь невероятной силой по скалами, превращая те в кряжи, Потоп, невольно подчиняясь Богам, создавал новый мир, новые острова, новые континенты. И новую Эпоху, Эпоху Второго Солнца. Семь недель безостановочно длились варварские набеги Морской Смерти, и каждый раз оставшиеся в живых двуногие существа, перепуганные, забитые, уставшие, полумертвые, знали, что со следующей волной станет только хуже, и будут новые жертвы, новые крики и новые страдания. Каждый ждал своей смерти как чего-то неизбежного, но где-то глубоко внутри все-таки теплилась надежда, поэтому из последних сил народ, доселе населявший величественную Ремурию, цеплялся мертвенными пальцами за очередной выступ острых скал, нащупывал ногами во тьме ступень и брёл. Не зная куда, но шел и пытался выжить целых семь седмиц. И выжил, найдя новое пристанище в высокогорьях.

...Было темно, потому что еще не было Солнца. Молодые Боги разожгли на вершине горы большой костёр. В него должен был броситься тот, кто пожелал стать Солнцем, дабы очиститься пламенем и взойти на небо. И тогда Боги сказали потомку Тех, Кто Выжил: "Попробуй ты". И один из юношей закрыл глаза и бросился в огонь. Языки пламени взметнулись до неба, грянул гром. Боги преклонили колени и молча стали ждать восхода Солнца. Спустя три беспросветных дня, люди увидели, как горизонт медленно окрасился в алый цвет, а когда Солнце взошло, никто не мог на него смотреть, ибо оно слепило глаза, низвергало и щедро пускало свет, который разливался во все стороны.

Так началась Эпоха Второго Солнца.

Прошли года, минули столетия, исчезли нынешние власти, и вот уже на новорожденной земле одна за другой появлялись страны, империи, племена, и неизведанные никем богатые земли, кое-где сохранившие древние памятники. Порой они представляют собой разрушенные природой и ветрами изваяния, порой искусственные холмы, покрытые толстым слоем глины, а иногда и чудовищно страшными и смертельно опасными землями, где и самый сильный хищник не проживет и седмицы... Похожие места кличут не самыми приятными наименованиями, буквально-таки отпугивающими. Горный же народ, сумевший выжить после Божьего Гнева, так и остался жить в неприветливых горных массивах, желая хранить великую тайну бытия, которую запамятовали люди уже спустя несколько веков с Большой Воды.

Но мы перенесемся южнее, где с тех самых гор, покрывавших большую часть острова, и началась Эпоха Второго Солнца...

Вечерело. Последние горячие лучи дневного светила уже давно не обременяли долину своим ярым теплом. Но все-таки несколько самых прытких зайчиков не то из последних сил пытались растопить вековечные льды горной гряды, протянувшейся с северо-востока на юго-запад, не то просто резвились друг с дружкой перед долгим властвованием ночной царицы. Стемнело, похолодало, но луна, ступившая в свои владения, щедро одаривала серебром еще недавно горячую землю долины, на западе от которой горделиво возвышалась исполинских размеров гора. Бурная река, разрезая долину, крутой излучиной обогнув гору уходила на юг, поигрывая бледно-серебряными отблесками луны в своих чистых водах.

Но спокойную ясную ночь прервала студеная заверть, пронесшаяся со свистом по долине. Ветерок, едва зародившийся на леденящих склонах скалистого исполина, словно снежный ком, скатываясь к долу, набирал силу и, наконец, обрушился мощными волнами на леса за речкой. Однако, словно осознав, что не в состоянии меряться силами с глубокими корнями, дробящими гранит как солому, заверть взяла выше и лишь зоркий глаз серебряной царицы способен был углядеть волны, прокатывающиеся одна за другой на восток, прочь от материнских утесов. И уже спустя несколько мгновений первые волны встретились с новой преградой - гранитными вершинами на юго-востоке, очерчивающими долину с другой стороны. Но, новоиспеченная заверть с опытом подошла к проблеме, тотчас же найдя слабости в граните. И, преодолев и это препятствие, сильно истощав, покатилась по крутому склону прямиком к обширным степям, на которых в следующие дни окрепла, набрала массу и согрелась, избавившись от студеного дыхания материнских камней.