Здесь всё обстояло совершенно иначе. Харрис чувствовал это. Если бы рассудок его не был абсолютно холоден, то наверняка уже радостно ускорил бы сердце от овладевшего им восторга. Дело в том, что Крис входил в лабораторную зону - место, где работали учёные. Простая логическая цепь - если кто-то и может изучить этих существ, то это учёные. Учитывая, что на Аурэмо последние три дня шла самая настоящая война, пусть и не одинаково кровопролитная на всей своей протяжённости, то у учёных должно быть достаточно материалов для работы. Ну и, самое главное, раз они всё ещё живы, значит, работа продолжается. Как бы ему хотелось ознакомиться с результатами!

Однако до непосредственно лаборатории, где ещё находились живые люди, нужно было ещё добраться, и сделать это оказалось не слишком просто. На поднимавшейся вверх лестнице Харрис увидел множество тел, которые уже могли исполнять для прилипал только роль пищевой биомассы. Всё дело в том, что головы их либо отсутствовали, либо были сильно повреждены. Проанализировав раны, Крис сделал заключение, что это не автомат, наподобие того, которым вооружён он сам. Это - что-то более мощное, и, учитывая гипотетическое расстояние с которого вёлся огонь, более точное.

Тревога исходила от обеих сторон конфликта. Самая сильная её часть, и в то же время самая неявная, была детищем прилипал. На этот раз понять их было несколько легче. Они оказались в том же положении, что и сам Харрис несколько пролётов назад. Видимо, до этого они и их носители относительно неплохо продвигались в том направлении, которое было им указано, но здесь им суждено было наткнуться на серьёзное сопротивление. Причём, человек нейтрализовал их с такого расстояния, на котором они ещё не могли его почувствовать, то есть расправа стала для этих существ полной неожиданностью.

Сейчас они, не способные действовать самостоятельно, пребывали в состоянии потерянности. Всё, что им оставалось, это питаться и ждать, пока не придёт подкрепление, и это в лучшем случае. Даже о новых жертвах думать не приходилось. На корабле за эти три дня почти не осталось ни одного человека, который не был бы поражён этой чумой.

Харрису было приятно, что его появление ещё больше усилило тревогу этих существ. Видимо, своим присутствием он нарушал их связь с основным разумом, что было для них весьма неприятно в сложившихся условиях. Тем не менее, медлить было нельзя, поэтому, переступая через тела, находившиеся в распоряжении прилипал, он пошёл дальше вверх.

Он поднял руки, в одной из которых держал автомат, и плавно поднялся вверх по ступенькам. Сначала для стрелка, засевшего где-то впереди в коридоре, который был частично завален хламом из лабораторий, стала видна голова Криса вместе с автоматом, а потом и всё остальное тело. Полностью поднявшись, Харрис остановился на краю лестницы, ожидая, что с ним сейчас выйдут на контакт. То, что в него не стреляли, было хорошим предзнаменованием, но это могло быть временно. В любую секунду его могут принять за новый вид обращённого и пристрелить также, как и их всех.

- Брось автомат и медленно иди вперёд, - из коридора раздался голос, усиленный громкоговорителем, и Харрис с радостью выполнил его указания, хоть ему и не хотелось расставаться с автоматом.

Он шёл медленно, как ему и приказывали. С определённого момента он начал ощущать раздражение человека, который дал ему это указание. Оно, как и изрядное напряжение, было вызвано не столько слишком медленными шагами Харриса, а ещё и тем, что человек не мог определить, кто перед ним. Обращённый или живой, которому стоит верить. Первый вариант немного не подходил по причине того, что на голове Харриса отсутствовали прилипалы. Второй был невозможен в принципе. Там, на лестнице было достаточно паразитов. Даже если предположить, Что кто-то мог бы оказать им сопротивление и помешать поглотить его мозг, никто не мог заставить их спокойно пропустить кого-то мимо себя. Так что перед тремя бойцами, охранявшими баррикады и ещё двумя присоединившимися к ним людям, которых Харрис ещё не успел как следует узнать, стояла серьёзная дилемма.

Сам же Харрис, медленно передвигавший ноги, думал о касках. Да, о тех самых, которые входили в боевую форму бойцов гарнизона. Это было существенное препятствие на пути прилипал, повышавшее шансы на то, что одетый солдат не будет обращён. Однако повышенные шансы не значат абсолютную вероятность осуществления, и поэтому среди бойцов тоже были потери. Харрис легко вывел логическую цепь, когда большое количество людей, уже пойманных паразитами, напирает на относительно немногочисленных солдат, давит их и тем самым способствует обращению. Но когда толпу удавалось отрезать, оборона становилась относительно сносной. Большие сектора удержать не получится. Например, из всего лабораторного уровня уцелела только относительно небольшая лаборатория на самом краю. И всё равно это был прогресс.

- Стой, - сказал тем временем человек, которого Харрис по-прежнему не видел глазами.

Он ощущал тревогу и напряжение. Он чувствовал, как они решают, как нужно поступить. Как и для своих настоящих противников, для людей он тоже был весьма желанным препаратом для исследований. Он представлял собой феномен, очень особенный феномен, и если его способности можно будет распространить на приличных размеров группу бойцов, это окажет существенное влияние на восстановление нормального порядка на Аурэмо и продолжение нормального функционирования миссии. Правда, при этом придётся наплевать на чистоту человеческой сущности.

Сам Харрис, хоть и понимал, что обычные люди скорее союзники, чем враги, всё же предпочёл бы оставаться единственным в своём роде. И дело было даже не в чуждом ему теперь эгоизме и прочих человеческих чертах. Результат такого поворота событий был непредсказуем. Это в его голове не происходил полный отказ от всего человеческого, и, как следствие низвержение черт, присущих человеку. Но кто знал, как расширение сознания может видоизмениться в голове кого-то ещё? Кто-то может презреть людей настолько, что предпочтёт объединиться с инопланетным разумом, захватившим Аурэмо, чтобы положить конец популяции людей. Эта линия поведения, помноженная на новые возможности, могла привести к серьёзным последствиям, поэтому Харрис решил, что всеми силами сохранит свой уникальный статус. Пусть тайна остаётся тайной. По крайней мере, до тех пор, пока у него не будет уверенности, что её распространение не приведёт ни к чему, чего он хотел бы избежать.

- Как ты выжил? - спросил меж тем голос.

- Это долгая история. Я предпочёл бы рассказывать её не в коридоре, где на нас могут напасть, и не держа руки поднятыми.

На другом конце повисло молчание. Видимо, другим признаком обращённых являлось то, что у них полностью отсутствовала речь. Они не могли её воспринимать и воспроизводить. Харрис чувствовал замешательство и тревогу. С одной стороны он был неотличим от обычного человека. С другой - на его голове были бинты с характерными кровавыми отметинами. Только глупый бы не догадался, что ему удалось избежать заражения, но как он в таком случае выжил?

Он мог бы сейчас подействовать на их сознание, воспользоваться своими возможностями, чтобы пройти, но это было бы плохое начало рассказа о его способностях, и к тому же, затуманенные мозги людей существенно снизили бы их работоспособность, а она сейчас нужна была им всем. Изучить угрозу и противодействовать ей. И в этом отношении они были очень полезны друг другу.

- Тебя атаковали? - спросил голос после недолгой паузы.

- Да, но на меня не подействовало, как видите.

Он знал, что именно эти слова подействуют лучше всего. Это был самый эффективный ход. Объяснять просто, точно, и в точно таком ключе, как им хочется это слышать. Сейчас они бьются если не над лекарством - обращённых уже вряд ли можно спасти - то хотя бы над тем, что может обеспечить оставшимся в живых людям иммунитет. В этом плане тот, кто подвергся атаке, но не заразился, является очень ценным экземпляром.