В Македонии престолонаследие в виде перехода власти от отца к сыну не было установлено; здесь была возможна конкуренция между различными претендентами. Но крупнейшие полководцы Антипатр и Парменион, сохранившие верность дому Филиппа, обеспечили престол Александру. Чтобы утвердиться на троне, Александр перебил своих возможных соперников, в том числе своего брата Карана; Олимпиада расправилась с Клеопатрой и ее дочерью от Филиппа.

Известие о смерти Филиппа вызвало возбуждение в Греции, оживились надежды на освобождение из-под власти Македонии, снова появился на сцене Демосфен. Александр проявил характерную для него быстроту действий и решительность. Обойдя Темпейскую долину, он неожиданно появился в Фессалии, где его признали, как раньше Филиппа, главой Фессалийской лиги. Затем Александр поспешил в Фивы, где его внезапное появление подавило зародыши восстания. Растерявшиеся Афины выслали навстречу Александру делегацию с выражением покорности. Собрался синедрион Коринфской лиги, избравший Александра на место Филиппа предводителем в предстоящей войне против Персии.

Укрепив таким образом свои позиции в Греции, Александр весной 335 г., чтобы обеспечить свой тыл перед походом в Азию, выступил на север, переправился через Балканы и благодаря умелой и решительной тактике разбил трибаллов, угрожавших Дунайской границе. Мало того, чтобы обезвредить живших за Дунаем гетов, он на рыбачьих лодках переправился с 5500 воинов через Дунай и обратил в бегство гетов, ошеломленных его неожиданным появлением. Укрепив северную границу царства, Александр повернул в Иллирию, где, было, началось восстание. Несмотря на тяжелое положение, в котором очутилось здесь войско Александра, он нанес противникам поражение, в результате которого Иллирия перестала быть угрозой для Македонии.

Тем временем в Греции, в связи с уходом Александра в далекий поход и слухами о его гибели, снова поднялось освободительное движение. Вернувшиеся в Фивы демократы, изгнанные ранее Филиппом, осадили македонский гарнизон в Кадмее. Этолия, Элида, Аркадия готовились идти на помощь Фивам, Афины помогли им вооружением, Спарта собиралась выступить. Здесь опять быстрота действий и решительность Александра спасли положение. Из Иллирии он в невероятный для того времени срок (меньше чем в две недели), прежде чем восставшие успели объединить свои силы, появился у ворот Фив. Город был взят штурмом. По инспирированному Александром решению части совета Коринфской лиги, Александр произвел жестокую расправу с Фивами. Город был срыт до основания (пощажены только храмы и дом Пиндара), уцелевшее при штурме города население было продано в рабство. Устрашающий пример Фив заставил греков смириться. Афины отправили к Александру делегацию с поздравлениями, Этолия покорилась, Элида вернула к власти македонских ставленников. Александр милостиво согласился не требовать выдачи Демосфена и других вождей антимакедонской оппозиции. Только Харидем ушел в изгнание. Греция была умиротворена. Теперь можно было приступить к осуществлению задачи, поставленной еще Филиппом, – к походу против Персии.

В военных действиях 335 г. Александру не сопутствовали полководцы Филиппа, всеми операциями он руководил сам, и здесь проявились его черты как полководца, немало способствовавшие его успехам в дальнейшем: быстрота, решительность, мужество, находчивость, умение устрашать врагов и примирять их с собой. Все эти качества давали Александру уверенность, необходимую для того, чтобы предпринять поход против великой Персидской державы, располагая малыми средствами – людскими и материальными.

По сообщению Плутарха (de fort. Alex. I, 3, p. 327, D–E), Александр предпринял поход в Азию, «имея в своем распоряжении 30 000 человек пехоты и 4000 конницы. Такое число указывает Аристобул. Царь Птолемей считает 30 000 пехоты, 5000 конницы, Анаксимен – 43 000 пехоты и 5500 конницы. А «блестящие» ресурсы, подготовленные ему фортуной, составляли 70 талантов, как говорит Аристобул; если верить Дуриду, у него было провианта только на тридцать дней. Наиболее близкими к истине надо признать цифры, указанные Птолемеем, так как он был не только участником походов Александра, но и его ближайшим соратником, и его сведения вполне заслуживают доверия. Ядро войска составляли македонские отряды. Это прежде всего македонская знать – гетэры («друзья», «товарищи» царя), всего около 1500 человек кавалерии; далее – фаланга педзетэров, мобильная, крепко сплоченная и дисциплинированная, 6000 человек, и 3000 более легко вооруженных гипаспистов, из коих одна часть («агема») составляла пешую гвардию царя. В коннице, кроме того, было около 1500 фессалийцев, которых Александр привлек как признанный вождь фессалийского объединения, и некоторое число воинов из фракийских племен.

Что касается Коринфского союза, то он был представлен в войске Александра всего семью тысячами человек, не игравшими к тому же активной роли в военных действиях в Азии. Это тем более странно, что в пехоте Александра служили греческие наемники. Очевидно, выступая в поход как στρατηγὸς αὐτοκράτωρ Коринфской лиги под лозунгом мести персам за разорение Греции и поругание ее святынь во время греко-персидских войн и во имя освобождения греческих городов Азии от гнета варваров-персов, Александр все же видел свою миссию не столько в осуществлении панэллинских идей, сколько в том прежде всего, чтобы создать большое Македонское царство, расширить свои владения; а по мере того как он одерживал все новые победы, идея мировой державы оттеснила и Македонию на второй план.

Для переправы в Азию и для завоевания Малоазиатского побережья Александру нужен был флот. Но и здесь он не использовал всех возможностей, какие ему могла бы предоставить Эллада. Флот из 170 кораблей, о котором сообщает Арриан (I, 11, 6), не только уступал персидскому флоту, но был гораздо меньше афинского флота. Между тем от афинян он потребовал только двадцать кораблей, и в литературе высказывалось мнение, что эллины, в частности афиняне, в войске и во флоте Александра были скорее заложниками, чем союзниками. Все же флот Александра был в основном греческим. В своем послании к Хиосу в 332 г. (Syll.³ 283) Александр между прочим требует, чтобы хиосцы снарядили двадцать триер «и чтобы они плавали, пока остальной эллинский флот будет плавать с нами».

Хорошо была поставлена в войске Александра техническая служба. Войско было снабжено самыми совершенными по тому времени осадными метательными машинами, сооружением которых ведал крупнейший специалист Диад. Хорошо были организованы также счетная часть, снабжение войска, служба связи. Интересно, что при Александре состояли не только военачальники, но и ученые и философы – племянник Аристотеля Каллисфен, философ-материалист Анаксарх, Пиррон, ставший основоположником школы скептиков-пирронистов. Эвмен из Кардии ведал канцелярией и редактировал «эфемериды», журнал, отмечавший текущие события. Наряду с официальным историографом Каллисфеном работал как историк Аристобул. Географы и представители других точных наук, сопровождавшие экспедиции Александра, собирали и изучали богатый материал, открывавшийся взору ученых в малоизвестных и неизвестных ранее странах, и тем расширили научный кругозор греков. В частности, научная география стала возможной только после походов Александра.

Что касается непосредственных помощников Александра, то были испытанные еще при Филиппе опытные и преданные полководцы. Первое место среди них занимал ближайший помощник Александра Парменион. Один из сыновей Пармениона, Филота, командовал гетэрами, другой, Никанор, – гипаспистами. Многие из его окружения продолжали и после смерти Александра играть крупную роль в истории – Пердикка, Антипатр и др., некоторые из них стали впоследствии царями – Антигон, Лисимах, Селевк, Птолемей.

Именно превосходство в вооружении, организации и дисциплинированности войска давало основания не только Александру, но и Филиппу и его полководцам рассчитывать на победу над войском Дария, численно превосходившим греко-македонское войско в несколько десятков раз. Правда, экспедиция, направленная в Малую Азию еще Филиппом под командованием Пармениона и Аттала, после ряда успехов вынуждена была вернуться в Македонию, и предводитель греческих наемников Дария – родосец Мемнон полностью овладел положением (только два опорных пункта на берегу Геллеспонта остались в руках македонцев). По всей вероятности, однако, Александр и его полководцы были осведомлены о состоянии персидского войска, отсталого по своему вооружению, действовавшего вразброд, не имевшего крепкого руководства; как с серьезной силой надо было считаться только с греческими наемниками, численность которых была невелика. Александр мог также рассчитывать на содействие и во всяком случае дружественный нейтралитет греческих городов, поскольку война начиналась под лозунгом эллинского единства и освобождения греческих городов. Благоприятным симптомом было то, что персы проявили бездеятельность перед лицом надвигающейся опасности, которую они недооценивали. Обладая несомненным превосходством на море, они ничего не предприняли, чтобы помешать переправе Александра в Азию. Во всяком случае поход в Азию означал большое дерзание, но и планы Александра были, надо полагать, в то время достаточно скромны и не шли дальше овладения Малой Азией. Весной 334 г. Александр, оставив Антипатра в качество правителя Македонии и блюстителя ее интересов в Греции, на 160 кораблях переправился без помехи через Геллеспонт. Персы выслали против него отряд своей отличной кавалерии и греческих наемников Мемнона. Мемнон предложил сатрапам Азии отступить, опустошив оставляемые области, заманить Александра в глубь страны и затем перейти в контрнаступление. Но сатрапы отвергли этот план, не желая, в частности, разорять свои сатрапии, и готовились дать бой Александру.