- Нет, зеленый мне не пойдет, - задумчиво произнес он, следя за процессом.

   Тем временем солнце окончательно скрылось за горизонтом. Адонаш перестал болтать - значит уснул. Скайси тоже укладывался, заворачиваясь в одеяло и растягивая косичку на камне у изголовья, чтобы сохла. Он красит ее в такой едкий зеленый цвет уже с месяц, до этого щеголял с желтыми волосами, а когда они только познакомились - с оранжевыми... Хочет пройтись по радуге? Джай мало знал о всех тонкостях монашества и обычаях именно этого монастыря с Хребта Дракона.

   Джай доел сыр - пересоленый, но чем солоней во рту, тем слаще кажется вода. Закусил свой обильный ужин кислым лесным яблоком. Рот связало терпкостью неказистого фрукта. Джай скривился, забросил далеко в кусты недоеденный огрызок, стал вглядываться в веселое пламя. Хорошо, что он дежурит первым - сон все равно не идет.

   Джай поднял выкатившийся из костра и уже остывший уголек, и стал задумчиво чертить им по светлой плоской поверхности торчащего из земли камня, под которым расположился.

   Глаза... Большие... горячие, изящные дуги бровей, нос, губы... овал лица... завитки волос... Это лицо он рисовал часто. Женщина. Кто такая? - не знал... Но каждый раз в последний год, когда ему выпадает возможность изобразить какое-нибудь художество, он в первую очередь рисует ее. И сожри его эфф, сожги его кивел, удави его кафтайф, если он знает, почему!.. Он вгляделся в нарисованные глаза, казавшиеся живыми в отблесках костра.

   - Кто ты такая? - прошептал он тише, чем шелестит трава.

   - Кто ты такой, Джай? - раздался негромкий голос Адонаша. И вовсе тот не спит, хотя глаза закрыты. - Столько лет с тобой знаком, но кто ты такой, так и не понял. Вот сейчас только подумал: все, что я о тебе знаю, это то, что ты междуморец, чаще всего называешься Джаем, по крайней мере, для друзей, можешь быть Мастером любого Пути, а иной раз и нескольких одновременно. Больше ничего... Кто же ты такой?

   - Если б я сам знал... - рассмеялся Джай. - Я - это я.

   - А сколько тебе лет? - подключился, тоже притворяющийся спящим, Скайси.

   - И, в самом деле, сколько? У тебя ведь не заметно будет седины... Впрочем, зуб даю, что тебе еще нет и ста.

   - Ты бы зубами не разбрасывался, - усмехнулся междуморец, - Услуги Целителя знаешь, сколько стоят?

   - Но ты же сам можешь исцелить!

   - Я - могу, а ты - нет. А расце-е-енки...

   - Что? Не поможешь другу бесплатно?

   - Я бы помог, но ты ведь знаешь, что устроили мне Тхолинские Целители, когда я в их городе уж не помню кого, бесплатно исцелил. Они даже пообещали нанять боевого Мастера, чтобы тот отрезал мне что-нибудь жизненно важное, лучше всего голову, если я еще кого-нибудь исцелю задаром.

   - Ага... Помню... Они меня уговаривали с тобой покончить, предлагали целых тридцать пламеней. - Скайси присвистнул - целое состояние. - Любому Целителю известно, что предупредить легче, чем лечить, вот они и хотели предупредить твое бесстыдное бесплатное целительство во вред их славной гильдии.

   - Вот как? А я и не знал...

   - Так что придется тебе исцелить меня из благодарности.

   - Ты, Адонаш, как я вижу, спать не хочешь, может, будешь первым караулить? Или ты, Скайси?

   В ответ - тишина...

   Гипок

   1188 год со дня основания Города Семи Огней. Завалонская долина. Западный лес.

   - Может, переместимся? - снова заныл Скайси и хлюпнул носом. Вид у него был довольно жалким: дождь, не прекращающийся уж большую часть дня, намочил его серый балахон, и тот лип к щуплому телу, капюшон совершенно не спасал. Косичка размокла, зеленая краска (гораздо менее стойкая, чем оранжевая или желтая, используемые для покраски ранее) растеклась по лицу, делая его зеленовато-призрачным. Испачкались зеленью и одежда Скайси, и его пегой мерин по имени Вершок, выло ступавший, хлюпая по грязи и лужам. Адонаш осклабился, обгоняя его на ладной серой кобыле:

   - Не хнычь, Скайси! Нечего теперь хныкать, раз решил с нами идти!

   - А я не хнычу... Просто неразумно как-то - мокнуть под дождем, когда мы вмиг могли бы оказаться в теплом сухом месте. Отчего тебе, Джай, нас не переместить?

   - Не люблю я этого. Появляешься среди людей - они пугаются. Кричат: "Призрак! - мол, - колдун! Смарг недобитый!" - отшучивался Джай. - А если еще ты с этакой зеленой пикой перед добрыми людьми возникнешь из неоткуда, так они нас палками забьют.

   - Кстати, зачем ты этот свой хвостик крысиный красишь в зеленый? - Адонаш не испытывал никакого дискомфорта из-за дождя, несмотря на то, что по лицу и плечам, по крупу лошади бежали веселые и не очень теплые струйки воды. - С желтым, сожри меня эфф, тебе было лучше!

   - Такова клятва, - пробурчал зеленый мокрый монах - ну жаба жабой! Сколько ж он краски намостил на эту свою косичку?

   - Клятва? - Адонаш поднял бровь.

   - Обычай такой. Каждый монах, прежде чем начать полноценное свое служение должен бродить по свету, постигая истины. Мы окрашиваем волосы в оранжевый, и ходим так, пока не получаем откровение об огне.

   - Об огне... - эхом повторил Адонаш, кивая с понимающим видом.

   - Да. И тогда можно окрашивать волосы в желтый, пока не получить откровение о радости. А когда получишь - в зеленый, чтобы познать природу жизни всякого творения.

   - Так, стало быть, откровение об огне и о радости ты уже получил? - спросил Джай, чтоб отвлечься: он был не в восторге от холодных потоков, хлещущих из разверзшегося неба. Но, в конце концов, он сам этот дождь и вызвал.

   - Да, получил... - кивнул монах.

   - И что ж это за откровения?

   - Я не могу говорить, пока не обрету все семь откровений.

   - То есть, пока радуга не кончится?

   - Радуга бесконечна... - возвел Скайси очи горе, будто отыскивая в небе намек на эту самую радугу и окончание дождя. - Но ты прав, Джай. После зеленого - голубой - откровение о небе, потом синий - откровение о мудрости, фиолетовый - о прошлом и настоящем, и красный - о крови.

   - Но ведь красный должен быть первым, разве нет?

   - Радуга бесконечна... - протянул Скайси, и тут же выражение божественного вдохновения на его просветленном зеленом лице сменилось сморщенной умоляющей миной. - Ну, пожалуйста, Джай! Ну, давай переместимся!

   - Чуть позже, - холодно ответил Джай и отвернулся. Если Скайси желает тепла, уюта и сытости, то ему не следовало связываться с ним.

   Адонаш тоже, видимо, об этом подумав, ухмылялся, насмешливо разглядывая зеленого монаха.

   Лес густел, а тропа сужалась, скоро ее вообще не станет. Джай спешился, хлопнул легонько вороного Ветра по шее, тот мотанул головой - походило на одобряющий кивок. Адонаш тоже слез с коня, внимательно осмотрелся вокруг, проверил привычным жестом, легко ли выходят мечи из ножен.

   - Думаешь, он близко? - спросил Мастер тихо, но монах услышал даже сквозь шум дождя и ветра и тут же потребовал ответа:

   - Кто близко?

   - Кто надо! - сердито буркнул Адонаш, добавляя вполголоса: - Вот же - ушастый, сожги его кивел!

   - Останься тут, а то кивелу некого будет сжигать.

   - Ты хочешь, чтобы я его охранял?

   - Да. - Джай сделал осторожный шаг в сторону зарослей кустарника.

   - Я пойду с тобой!

   - Нет, Адонаш.

   - Дернул же смарг этого монаха за нами увязаться!

   Джай не ответил, не стал объяснять, что в любом случае не взял бы с собой в чащу Адонаша. Это его - Джая дело. Одному проще.

   Дождь усилился, переходя в ливень. Его стопы в промокших насквозь сапогах полностью утопали в воде.

   Как раз такую погоду эта тварь и любит. Обычно он просыпается позже, когда деревья сбрасывают листья, а проливные дожди, вызванные не желанием Мастера Облаков, а природными особенностями здешнего климата, накрывают весь округ на целый месяц. Он вылезет из норы, скрытой под корнями какого-нибудь громадного дуба и направится, волоча по лужам скользкое тело, в ближайшую деревню за человеческими кровью и плотью... Гипок - наследие Штамейсмара. Древний давно спит, а его творения расползлись по всему востоку Астамисаса...