Никто не обратил внимания на вошедших, и распорядитель повел их за спинами сидящих гостей, остановившись у пустующего стула, усадил за него Скайси, а Адонаша повел дальше к столу, располагающемуся недалеко от княжеского. Большинство сидящих вокруг князя имели длинные волосы, седые или нет - Мастера. Одаренных, служащих Божену, было больше пяти десятков, да только не все они - боевые. "Полосатики" - Рыцари Очищения в знакомых одеждах - человек двадцать, занимали отдельный стол с противоположной стороны, и длинноволосых среди них было не больше трети. Адонаш узнал Фли и Пийкла, приходивших за Асией в Низинку.

   Его посадили на самом краю одного из столов, дальше по правую руку широкий проход отделял его от других гостей, шумно пировавших в своей компании. Слева сидела красивая синеглазая женщина, с толстой, с его руку, золотистой косой, кончиком касающейся пола, красавица улыбнулась ему, чуть приоткрыв при этом пухлые губки. Адонашу нравились и синие глаза, и золотистые волосы и губы - лепестки роз, но она была Одаренной, а он не первый год живет на свете, чтобы не знать, какими коварными обычно оказываются женщины-Мастера. Напротив располагался невысокий подвижный черноволосый мужчина, который, как и его пухлый сосед - с косой обильно усыпанной белыми нитями (да, как и все за этим столом), был отмечен Силой. Если, конечно, князь Божен не повелел, шутки ради, отращивать патлы кому попало...

   Короткое знакомство с ближайшими соседями, позволило Адонашу узнать их имена. Златовласую красотку звали Дая, мелкого брюнета - Итир, его пухлого соседа - Гжин. Слева от Даи сидел гибкий стройный светловолосый юноша, в котором едва развернулся Дар - Элен. Все, кроме этого Элена - Строителя, были Музыкантами Силы.

   Адонаш, последовав совету Гжина, отрезал себе кусок мяса от копченого окорока, наложил в тарелку бобов и полил все красным соусом.

   Вино лилось рекой, гости захмелели, да только не князь. Божен сидел с прямой, словно копье, спиной и внимательно следил, казалось, за каждым гостем в зале одновременно. Его пристальные серые глаза, обводившие взглядом столы и сидящих за ними, на мгновение остановились на Адонаше, и заскользили дальше.

   Невеста, занимающее почетное место по правую руку от князя, была юна и свежа, как весенний цветок. Длинные ресницы стыдливо опущены, на щеках играет румянец, руки спрятаны под столом, а тарелка наполнена нетронутыми угощениями. С сожалением Адонаш отметил про себя, что Божен, несмотря на свой молодой вид, не подарит ей детей - ему уже больше ста пятидесяти. Когда прекрасная юность ее увянет, князь будет выглядеть так же, как и сегодня, и, возможно, пожелает избавиться от состарившейся жены, сменив на новую, будто поменяв обветшавшее платье.

   Слева от Божена, не зная меры, опустошал одну чашу за другой краснолицый лысоватый мужчина лет пятидесяти, ничего княжеского, кроме одежды, обильно усыпанной драгоценностями, в нем не было, но на этом месте мог сидеть только князь Хинси - отец девушки.

   Адонаш насытился быстро - не привык предаваться чревоугодию, а в его путешествиях на завтрак, обед или ужин, обычно отводилось совсем немного времени. Он лениво потягивал вино, пропускал мимо ушей болтовню соседей, устало изучал лица, отмеченные печатью власти и тщеславия, и чувствовал на себе множество недоброжелательных взглядом, в том числе и Фли с Пийклом. Здесь он, словно волк, попавший на псарню, и напасть не сможет - их слишком много, и своим никогда не станет. Лаять и кусать они еще не начали - принюхиваются, не знают, кто он такой, думают, что он мечтает к ним примкнуть, прислуживать и вылизывать сапоги этому смарговому князю - истребителю сумасшедших беззащитных селянок.

   Еще быстрее, чем пищей, он насытился видом лучащихся гордостью благородных и истаивающих надменностью Одаренных. Адонаш жалел, что пришел сюда, и искал способа улизнуть, но пока не находил.

   Тем временем гостей, как могли, развлекали барды, Музыканты Силы, скоморохи, карлики, шпагоглотатели и акробаты. Глядя, как упиваются все вокруг, Адонаш утратил крохи надежды на то, что низинскую ведьму будут судить по справедливости. Какая справедливость у пьяного судьи? Впрочем, сам князь совершенно трезв.

   В самый разгар пира, Божен вдруг встал и поднял правую руку. Воцарилась тишина, более подходящая для кладбища, чем для праздника в честь помолвки.

   - Анира, душа моя, - нежно обратился он к юной невесте, удивительно печальной, - тебя не радует ни музыка, ни шутки скоморохов. Чем же тебя развлечь?

   Она молчала, потупив взгляд. Редко встретишь такую несчастливую невесту.

   - Я посвящу тебе бой настоящих Мастеров! - сам нашел ответ на свой же вопрос Божен, - Такое зрелище мало кому посчастливилось наблюдать. И все - лишь ради тебя!

   Девушка сидела, как каменное изваяние, вряд ли ей по вкусу подобное развлечение, в отличие от остальных присутствующих - те поддержали князя громкими одобряющими возгласами.

   - Мастера, служащие мне, - князь обвел зал тяжелым взглядом, свойственным лишь тому, кто отмечен боевым Даром, - найдутся ли из вас двое смельчаков, готовых призвать песнь своего меча против брата по Пути Силы?

   Таковые нашлись. И быстро. Один из них - Пийкл. Второй - не слишком высокий и тонкий, будто тросточка, юный Мастер, Адонаш был уверен, что тому и тридцати нет. А Пийку все полторы сотни будут. Но победа в таком поединке зависит не от опыта, а лишь от яркости Дара и качества клинка. А посмотреть и ему интересно... Адонаш откинулся на спинку стула, сложил руки на груди, распрямил ноги под столом.

   - Ты ведь тоже боевой Мастер?.. - томно спросила Дая.

   - Да.

   - И кто, по-твоему, победит?

   Адонаш пожал плечами. Он, и в самом деле, не знал.

   - Пусть обнажат мечи... - тихо произнес он. - Кстати, как зовут того молодого?

   - А Мастера Пийкла ты знаешь?

   - Приходилось встречаться...

   - Его противник - Мастер Минэ. И ты прав, тот еще совсем молод.

   Пийкл, отвратительно ухмыляясь, извлек из ножен полуторный клинок, и стал в стойку, схватившись за рукоять обеими ладонями. Его глаза вспыхнули, а в ответ наполнились жаждой сражения и глаза его юного противника, у которого меч был поуже и полегче.

   Пийкл атаковал первым, меч описал в воздухе смазанную дугу, целя в шею Минэ, но тот уклонился, и, оказавшись справа от него, сделал финт в направлении открытого бока. Когда Пийкл мгновенно исправил эту ошибку - закрылся, Минэ оставил в покое бок, воспользовался случаем и зацепил его спину. Взрыв возбужденных возгласов поглотил рев боли, досады и ярости Пийкла. Меч Минэ имел теперь преимущество -вкусил крови. И если бы кто принимал ставки, то Адонаш поставил бы сейчас на хрупкого мальчишку Минэ против этого разъяренного быка. Только сможет ли опьяненный кровью юнец остановиться? Или это бой до смерти? Неужто здесь такие дикие порядки? Нет... вряд ли, князь станет разбрасываться Одаренными, даже в угоду своей невесте, которая, похоже, в ужасе от происходящего. В любом случае Адонаш болеет за Минэ, хотя бы потому, что тот одет в серое, а не в наряд "шершня", а значит - не Рыцарь Очищения.

   Пийкл и Минэ танцевали по кругу, не подпуская друг друга близко. Финты юного Мастера уже не приносили легкой крови, как в начале. Движения их становились все более быстрыми, а за полетом мечей уже невозможно было уследить.

   Адонаш подался вперед, положив локти на стол, и почти позволил бою поглотить свое внимание, когда почувствовал, что кто-то подходит сзади. Он обернулся прежде, чем рука легла ему на плечо. Это был распорядитель, который склонился к уху Адонаша и прошептал:

   - Князь зовет тебя к себе. Немедля. Пойдем.

   Адонаш тихо выругался, и последовал за Баем, краем глаза продолжая следить за поединком. Минэ поднырнул под полусогнутый локоть Пийкла, отбил его меч с нижней позиции серединой клинка, не прекращая движения оказался у того за спиной, и изящным скользящим ударом отделил на его тунике черную полоску от желтой, точно по линии, в разрезе показались розовые ягодицы Рыцаря, и гости разразились хохотом. Адонаш, казалось, смеялся громче всех.