И хоть Люси знала, что жители обоих королевств были согласны с этим решением и только радовались предстоящему бракосочетанию, тревога, посеянная временами войны и разрухи, не желала покидать сердце королевы. Потому что она до сих пор не понимала, как враждовавший несколькими столетиями народ мог в одночасье прийти к миру и согласию. Потому что она боялась. До дрожи в груди, до подступавших к глазам слез, что ее необдуманное решение, ее любовь, безграничная и нерушимая, к прекрасному дракону станет причиной еще более ужасной войны. А это было единственным, что она по-настоящему боялась. Не смерти, не боли, не унижения. А лишь страдания своего народа.

Люси не знала, плакать ей или смеяться.

— И почему я был уверен, что застану тебя неспящей? — раздался насмешливый голос со стороны улицы.

Люси от неожиданности резко выпрямилась, чуть не вывалившись через подоконник, и, лишь увидев широкую улыбку Нацу, смогла расслабиться. Дракон взмахнул несколько раз величественными крыльями, опускаясь ногами на поверхность большого балкона, и все также улыбаясь, прошел в сторону Люси, присаживаясь напротив нее. Люси мягко улыбнулась, чувствуя теплое касание руки жениха. Такое простое и легкое проявление чувств заставляло приятное тепло разливаться у нее в груди, и, видя эти сияющие неподдельной чистотой глаза, как когда-то давно, при их первой встрече, Люси как никогда отчетливо поняла, что даже если бы на кону стоял весь мир, она бы ни за что не променяла на него возможность чувствовать на себе взгляд этих широко распахнутых серо-зеленых глаз.

— Я такая предсказуемая? — улыбнулась девушка.

— Возможно только для меня, — пожал плечами дракон. — Я слишком давно знаю вас, ваше величество.

Люси лукаво улыбнулась, положив руку на легкую рубашку короля, там, где спокойно и уверенно отбивало свой ритм два сердца.

— А ваше драконье величество знает, что не должно врываться в покои невесты перед свадьбой, ибо она чиста и невинна, и лишь первая брачная ночь даст вам возможность сорвать с нее покров этой чистоты?

Нацу накрыл ее руку своей.

— До меня дошли слухи, что невеста не так невинна, как все об этом думают, — проговорил он тем же тоном, что и она.

Люси наигранно-возмущенно нахмурилась, чуть пододвинувшись вперед. Их колени соприкоснулись, и королева могла почувствовать жаркое дыхание дракона на своей коже.

— Это все возмутительная клевета. Я уверена, что королева прикажет казнить любого, кто посмеет распускать подобную наглую ложь!

— О, я думаю, что королеве и правда придется наказать лжеца, — выдохнул Нацу, проведя кончиком пальцев по щеке девушки. — Потому что лжец, кажется, не собирается брать своих слов назад.

Люси прикрыла глаза, растворяясь в касаниях дракона. Ощущение его горячих прикосновений всегда выбивало почву из-под ног, и ей казалось, что она никогда не привыкнет к этому.

— Думаю, королева может подумать о пощаде, — прошептала Люси, склоняя голову вперед и касаясь лбом лба Нацу. Она чувствовала его пальцы на своей щеке, ладонь, трепетно сжимавшую ее ладонь у сердца, и жаркое дыхание, смешивавшееся с ее собственным. Нежно соприкоснувшись кончиком носа с ее, Нацу улыбнулся, приблизившись к губам королевы, и в нескольких миллиметрах от них, остановился. Люси разочарованно выдохнула, чувствуя легкое покалывание.

— И что же жалкий лжец должен сделать для того, чтобы вымолить прощение у оскорбленной королевы?

Люси подняла веки, встречаясь взглядом с сияющим лукавством взглядом дракона, и, закатив глаза, притянула его за края легкой рубахи к себе, наконец, накрывая губы долгожданным поцелуем. Она чувствовала его улыбку на своих губах, которая через секунду исчезла, уступив место нежным и трепетным касаниям. Люси уже не могла вспомнить, сколько была влюблена в этого несносного дракона, но, несмотря на время, каждый поцелуй был подобен первому.

— Что ж, королева подумала и пришла к выводу, что может даровать лжецу помилование, — выдохнула девушка, когда спустя несколько минут Нацу мягко отстранился, заправив светлую прядь волос ей за ухо.

Улыбка коснулась его губ.

— Лжец благодарен королеве и впредь обещает всегда вымаливать прощения подобным способом.

Люси запустила пальцы в волосы дракона, касаясь кончиками пальцев основания длинных рогов.

— Лжец трезво оценивает свои возможности, — улыбнулась королева, наградив жениха еще одним коротким поцелуем.

Нацу усмехнулся, отодвигаясь чуть назад и позволяя свежему ночному воздуху охладить разгоряченную кожу и разогнать жаркое дыхание между ними.

— Но вообще-то я прилетел не за этим, — широко улыбнулся король.

— Да? — удивилась девушка, обняв себя руками. Без близости дракона она вдруг поняла, что в комнате действительно было прохладно. — И зачем же?

— Как я уже говорил, я так и знал, что ты не будешь спать. Будешь терзать себя глупыми мыслями, сомнениями. А если?.. А вдруг?.. Брр, — дракон встал со своего места, пройдя на середину балкона. Серебристый свет луны окутал его облик, когда он вдруг вцепился руками в каменные перила, наклоняясь чуть вперед и напрягаясь каждым мускулом тела. Люси уже видела это, но каждый раз зрелище заставляло ее восторженно задерживать дыхание. Выглядывавшие из волос Нацу рога начали на глазах становиться больше; на руках и, хоть она этого не видела, на щеках обычно практически невидимые чешуи алыми пластинами покрыли тело короля; острые когти впились в каменную поверхность перил, оставляя несколько тонких царапин, и длинный чешуйчатый хвост появился из-за полов плаща дракона.

Наконец, Нацу расслабился, взмахнув хвостом, и обернулся в сторону девушки. Наполовину трансформировавшийся, прекрасный и смертоносный король драконов с янтарем в глазах и выступавшими чуть вперед клыками. Каждый раз Люси влюблялась все сильнее, хотя казалось, сильнее было невозможно.

Дракон улыбнулся, проведя когтистой рукой по волосам.

— И именно поэтому, Люси, у меня для тебя есть подарок.