Министр ничего не ответил в задумчивости, Николай налил всем коньяка. Кудасов взял бокал отпил глоток.

   - Надо подумать, - он встал, протянул руку, - всего доброго.

   Вернувшись в Москву, он не торопился с докладом верховному главнокомандующему. Необходимо собрать как можно больше информации. Проанализировав все, он не пришел к какому-либо выводу, но понимал, что с докладом больше тянуть нельзя и отправил информацию на бумажном носителе. Президент пригласил его через несколько дней.

   - Я удивляюсь вами, Сергей Валентинович, где же ваше резюме? Работать с Ковалевым или не работать?

   - Вы сами понимаете, что все фантастично, как этому верить? Если бы не этот чертов образец металла... Можно попробовать выделить списанный катер, но меня смущает год его исчезновения, где-то он был целый год? А если проходил подготовку в ЦРУ?

   - Ну да, а потом они такие мозги к нам забросили, - усмехнулся Президент, - нет, друг мой, такими людьми не разбрасываются. Вы же сами пишите, что он экстерном окончил два факультета. Профессор отзывается о нем так: "Я, физик, доктор наук, а он знает больше меня". И математики говорят подобное. Давайте ему катер, пусть делает, что нужно и обговаривайте место и сроки учений. Будем топить его непотопляемый катер. Отбуксируйте в море большой корабль, интересно, как его топить он станет без оружия? На таран пойдет - так сам в щепки разобьется, это все равно, что грудью на танк идти.

   * * *

   Вероника проснулась и хотела встать первой, но Николай притянул ее к себе.

   - Рано еще, полежи со мной немного, - попросил он.

   Она чмокнула его в щеку и встала.

   - Сегодня у меня первый день приема - хочется быть красивой и приехать пораньше.

   - Ты у меня всегда красивая и лучшая. Пожалуй, с тобой поеду, посмотрю, как ты устроилась.

   Ковалевы позавтракали и выехали на разных машинах - Вероника останется в клинике, а он потом уедет к себе в офис.

   На торце здания отдельный вход, но они зашли через приемный покой, прошли до конца коридора. Вероника отомкнула дверь, входя в маленькую комнатку, через нее в свой кабинет. Сняла верхнюю одежду.

   - Ты не раздеваешься? - спросила она мужа.

   - Нет, Ника, я гляну и к себе.

   Он из кабинета вышел в приемную. Там уже сидела женщина с ребенком и два охранника, которые встали при его появлении. За столом сидела девушка, выполняющая роль секретаря и типа медицинской сестры одновременно. Она отвечала на телефонные звонки, записывала очередных пациентов. По углам комнаты он заметил две видеокамеры, снимающих всех находящихся в приемной. Дальше находилась дверь на улицу.

   Николай вернулся обратно, поцеловал Веронику в щечку, бросил кратко:

   - Удачи.

   Ровно в десять вошла секретарша, поздоровалась и спросила:

   - Приглашать?

   - Здравствуй, Люба, приглашай, - ответила Вероника.

   Вошла мама с полуторогодовалым ребенком. Мальчик спал на руках, и она говорила шепотом:

   - Меня к вам Екатерина Васильевна направила, сказала, что вы поможете, но я, право, не знаю, другие врачи все утверждают, что экстрасенсы в этом случае бесполезны. Предлагают операцию в Израиле, но у меня таких денег нет. Екатерина Васильевна сказала, что можно операцию здесь сделать, но я боюсь, я всего боюсь... Потом посоветовала сходить к вам, Вероника Андреевна. У Сашеньки сложный порок сердца...

   - Да, я это вижу, - перебила маму мальчика Вероника, - у вашего ребенка тетрада Фалло.

   Мальчик спал, дыша глубоко и неровно. Его мама спросила удивленно:

   - Откуда вы знаете, Екатерина Васильевна сказала? Я читала про этот порок, но ничего не поняла.

   - Нет, я сама вижу, - ответила Вероника, - попытаюсь объяснить своими словами.

   Видимо от разговора мальчик проснулся, увидев рядом с собой незнакомое лицо, заплакал, сразу же задышал чаще, словно с перебоями, и посинел.

   - Успокойся маленький, - Вероника погладила его по голове, - поспи еще немного.

   Он словно понял и снова заснул.

   - Вас, наверное, очень дети любят, Сашенька никогда так сразу не засыпал во время плача, - рассказала мама.

   - Положим его на кушетку, я посмотрю, пока он спит.

   Вероника взяла ребенка на руки, положила, сняв рубашку, рукой гладила область сердца и поясняла:

   - Тетрада Фалло - это сужение легочной артерии. Крови через узкое отверстие проходит недостаточно, сейчас мы его расширим, и она потечет спокойно. Из-за маленького отверстия правому желудочку приходится работать с большой нагрузкой, поэтому сердце в этом месте увеличено, но со временем все нормализуется. Дырочка в перегородке есть между желудочками, ее не должно быть и мы ее закроем. Аорта тоже смещена вправо - подвинем ее на место. Так, отлично! Мальчику полтора года, ножками еще не ходит?

   - Нет, пытается в кроватке вставать, но сразу задыхается и синеет. Я не знаю, что делать, соглашаться на операцию, правда, другого выхода нет?

   Она заплакала тихонько, чтобы не разбудить сына.

   - Как вас зовут? - спросила Вероника.

   - Галя, - ответила сквозь слезы она.

   - Что делать, что делать - ничего не надо делать, - улыбнулась Вероника, - просыпайся, маленький, пора маму радовать.

   Она подняла его и поставила на ножки, держа под мышками.

   - Топ-топ-топ, пора самому ходить и бегать, нечего на маминых ручках ездить, - ласково приговаривала Вероника.

   Малыш радостно улыбался и начал смеяться. Вероника заметила боковым зрением, как напряглась мама и уже было хотела кинуться к сыну, вырвать его из рук Вероники - сейчас начнется одышка и цианоз. Но улыбка и смех ребенка остановили ее, мама ничего не понимала - ее сын смеется, топает ножками и не синеет, дышит ровно, без перебоев. Мальчик потянул к матери руки, она метнулась к нему и боялась взять - вдруг все исчезнет, снова появится синева, одышка и плач. Вероника отдала ребенка, повторила:

   - Ничего не надо делать, ваш сын, Галя, здоров, у него больше нет порока сердца. Учите ходить, обращайтесь, как со здоровым малышом. Да-а, и не забудьте вернуться в клинику - забрать свои вещи.

   Мама с трудом понимала сказанное, прижимала сына к себе, отодвигала на расстояние, рассматривая, а Сашенька улыбался, посмеиваясь. Ему надоело все время лежать, а тут его держали вертикально и тискали ласково. Что оставалось здоровому ребенку делать - естественно улыбаться и махать ручонками и ножками.

   - Извините, Галя, но у меня еще есть люди на прием.

   - Да, да, конечно, - ответила она все еще недоуменно, выходя в приемную.

   Там ее уже ждали другие больные с единственным вопросом: "Ну как"? Она ответила, постепенно приходя в себя:

   - Нормально... здоровый ребенок, - и заревела.

   В очереди облегченно вздохнули - можно на прием идти.

   Заведующий кардио-хирургическим отделением ворвался в кабинет Воронцовой.

   - В отделении черт те что творится, все с ума посходили и просятся на прием к доктору Ковалевой. Они называют ее доктором, а не экстрасенсом.

   - Ты прибежал ко мне нервное напряжение скинуть? Или не знаешь, что делать? - с усмешкой спросила Воронцова, - успокойся, эйфория пройдет скоро и все успокоится.

   - Но я сам не понимаю - экстрасенсы не могут лечить тетраду Фалло.

   - Экстрасенсы не могут, а Ковалева может, - ответила Воронцова.

   - Так она не экстрасенс? - с удивлением спросил заведующий.

   - Из нее такой же экстрасенс, как из меня медсестра, - ответила главный врач, - но лицензию она имеет по экстрасенсорике.

   - Вы хотите сказать, Екатерина Васильевна...

   - Я ничего не хочу сказать кроме того, что Ковалева может лечить любые заболевания. У тебя еще что-то есть ко мне?

   - Что я напишу в истории болезни?

   - Ну, это совсем просто - проведено биоэнергетическое лечение экстрасенсом Ковалевой. Диагноз - здоров.

   - Меня же засмеет любой проверяющий.