Полицейский наряд ППС прибыл только через два часа и вызвал оперативно-следственную группу, которая приехала в десять утра. Николай рассказал о произошедшем.

   - Вы говорите, что преступники проникли в вашу квартиру в двенадцать ночи, почему сразу же полицию не вызвали? - спросил следователь Николая.

   Ковалев изумленно посмотрел на него.

   - Я сразу же позвонил, объяснил все дежурному и попросил вызвать скорую. Не я скорую вызывал, а полиция по моей просьбе, они приехали через полчаса, сказали, что этот труп, а другого увезли с собой, у него рука сломана на запястье. Я сломал, когда нож перехватывал. В два ночи приехал наряд ППС, они уже больше восьми часов здесь торчат. Полицию сразу не вызвал... это вы приезжайте, когда пожелайте.

   - Об этом не вам судить, - нагло отпарировал следователь.

   - Вы задали вопрос - я ответил. Мне смысла лгать нет, все звонки в полицию фиксируются и скорая здесь была пол первого ночи.

   - Как фамилия, которого скорая увезла и куда его увезли? - спросил следователь.

   - Понятия не имею, - ответил Ковалев.

   Следователь вышел из кухни, где допрашивал хозяина, подошел в комнате к судмедэксперту:

   - Что скажешь?

   - Время смерти, примерно, в полночь от падения на дверной косяк. Мог сам налететь, споткнувшись, могли толкнуть, но смертельную травму он получил от падения.

   Эксперт-криминалист пояснил, что скорее всего дверной замок открыли отмычкой, которую как раз и нашли у трупа, экспертиза точнее скажет. Второй преступник может скрыться из травмпункта после оказания медицинской помощи, рассуждал следователь, а если потом и хозяин квартиры исчезнет - лучше его задержать пока на двое суток, а дальше видно будет.

   Возмущенного Ковалева поместили в камеру изолятора временного содержания. Ему хотелось порвать этого следака на куски - в чем он виноват, за что его отправили за решетку? Совсем совести у этих следователей нет - посиди на всякий случай... Сам бы посидел и понял тогда. Он нашел место в уголке, прилег на деревянные полати и закрыл глаза. Почти сразу же услышал:

   - Пришел не поздоровавшись, лег не спросясь... ты расскажи о себе, а мы и решим, что с тобой делать.

   Говорить ни с кем не хотелось, тем более рассказывать о себе. Он все еще злился на следователя, незаконно определившего его на нары. Сорвался на сокамернике:

   - Еще раз пасть свою поганую откроешь - я тебе ее быстро заткну, - ответил Ковалев, не открывая глаз, - есть желание проверить - подходи, только потом не обижайся, если какая-нибудь часть тела отвалится.

   Четверо матерых зэков, уже не раз сидевших, переглянулись. Ковалев продолжал спокойно лежать с закрытыми глазами. Два зэка упали на него враз, один на ноги, второй на голову и руки, третий встал, собирался бить в живот ногами. Но неведомая сила подхватила обоих и кинула на противоположную стену камеры. Ударившись, они сползли вниз, потеряв сознание. Ковалев махнул рукой, сбивая с ног третьего, произнес спокойно, так и не открывая глаз:

   - Еще один остался - подходи.

   Тот, ничего не понимая, забился в угол. Это какой силой нужно обладать, чтобы метнуть тела мужиков через всю камеру на стену... Он сидел, сжавшись в уголке и дрожа от страха.

   - Еще раз попытаетесь меня потревожить, - добавил Ковалев, - не выброшу, а убью совсем.

   Через несколько минут один зэк пришел в себя, еще минут через пять очнулись два других. Сели, озираясь.

   - Че это было? - глупо спросил один из них.

   Зэк из уголка ответил:

   - Он вас обоих поднял враз и шмякнул о стену через всю камеру, этого с ног рукой сбил, даже глаза не открыв.

   - А ты че?

   - Я че - один что ли на бугая полезу? - ответил зэк из угла.

   - Заткнитесь, - прервал их Ковалев, - еще одно слово и я кому-то язык вырву.

   - Да пошел ты в жопу, - ответил один из зэков.

   - Это можно, - ответил, вставая, он, - если ботинок приглашает чья-то задница.

   Ковалев схватил мужика, нагнул раком и пнул с такой силой, что казалось носок ботинка зашел в анус по самые шнурки. Зэк упал на полати, потеряв сознание, сквозь лопнувшие брюки виднелась посиневшая и окровавленная враз задница.

   - Еще чья-то жопа приключений ищет? - спросил он.

   Ему никто не ответил, он лег на полати и снова прикрыл глаза. Мужик очнулся и застонал.

   - Блин, никакого покоя от вас нет, - в сердцах бросил Ковалев, - врача этому надо с порванной жопой, колоти в дверь, зови врача. Через час скорая увезла задержанного, врач ответил конкретно на вопросы полиции: "Анальное отверстие и прямая кишка порваны, необходима срочная операция".

   Через двое суток Ковалева выпустили из ИВС. На допросах он отвечал однозначно и многократно: "Ночь не спал, устал, в камере уснул, ничего не видел и не слышал". Воришку, которого он схватил за руку, прооперировали, ампутировав кисть. Ковалев так сдавил его руку, что кости запястья треснули на мелкие осколки. Но он показал на допросе, что действительно залез с приятелем в квартиру с целью кражи, пытался ударить ножом хозяина квартиры, а его подельник запнулся и сам упал на дверной косяк. Ковалева признали потерпевшим и отпустили.

   * * *

   Степаныч плавал в собственном бассейне уже минут десять. Большой любитель париться березовым веничком в сауне, он нырял позже в воду и фыркал от удовольствия. Из воды его всегда встречали две-три девочки, поднося рюмку водки и накидывая на голые мокрые плечи махровый халат. Он выпивал рюмку и плюхался в пластмассовое кресло, девочки вытирали голову полотенцем, опускаясь ниже, и работали ротиками, пока он не кончал в кого-нибудь из них. Потом ополаскивали член теплой водой, вытирали полотенцем, и он шел одеваться.

   Сегодня к Степанычу пожаловал Малик, один из его авторитетов, попавший в ИВС, но усилиями адвокатов освобожденный. Тот самый зэк, который жался в угол и не был тронут Ковалевым. Он поведал вору историю немного в своей аранжировке.

   - Я не понял, Малик, на хрена ты мне это все рассказываешь? Опустил он Кудрявого и что?

   - Не, Степаныч, ты не понял, он Кудрявому зад пинком порвал. Надо бы ему предъяву выкатить.

   - И че не выкатил в камере? - удивился Степаныч.

   - Без пера к нему не подлезть, сильный бычара до ужаса, троих словно пушинок разметал по камере. Разреши на перо его посадить?

   - Че то ты темнишь, Малик, - задумчиво произнес Степаныч, - на перо успеется, ты мне его сюда приведи - сам поговорить хочу.

   Картина у него не складывалась - четверо бывалых и не обиженных здоровьем зэков не смогли справиться с молодым парнем...

   Малик сразу же взял с собой трех бойцов и отправился к Ковалеву. Адрес и фамилию он у ментов еще прежде узнал. Подошли к квартире, Малик позвонил.

   - А-а, трусишка зайка серенький, че надо? - спросил Ковалев, открыв дверь.

   - Степаныч тебя приглашает, поехали, - ответил Малик.

   - Степаныч? Не знаю такого.

   - Пошли - узнаешь.

   - Если ему надо - пусть сам едет, - ответил Ковалев и захлопнул дверь.

   Малик забарабанил в дверь, Ковалев открыл ее снова.

   - Ты че шумишь, трус поганый, хочешь, чтобы и тебе жопу порвали?

   Малик отпрянул в испуге в сторону, один из его бойцов выхватил пистолет.

   - Не дергайся и никто тебя не тронет, пошли, - предложил он, - когда приглашает Степаныч - никто не отказывается.

   Ковалев обвел угрюмым взглядом четверых мужиков на лестничной площадке, произнес мрачно:

   - Если достал оружие и направил его на человека, то надо стрелять, а не понты гнуть. Я, кажется, догадываюсь кто такой Степаныч и зачем меня приглашает. Этот вот в камере со мной сидел, - он ткнул пальцем в Малика, - там и обосрался со страху, а с обосранными я в гости не езжу. Так и передайте Степанычу - мне все едино, что обосранный, что опущенный. Надо ему - пусть сам приезжает.

   Ковалев захлопнул дверь, но в нее снова забарабанили, он открыл. Мужики направили на него уже три ствола.