- Оля, в этом году как раз исполняется столетие "Черного квадрата". Малевич - отец супрематизма, писал и в стиле кубофутуризма. Супрематизм - это комбинации разноцветных плоскостей простейших геометрических очертаний. По мысли Малевича такие картины являются чистым творчеством, то есть актом, уравнивавшим творческую силу человека и природы (Бога). Я не разбираюсь в живописи, но если писать, например, природу, то стоит ли ее запихивать в геометрические очертания куба или прямоугольника? Квадратный ствол дерева еще и в разных цветовым гаммах... Может это и кубофутуризм, а по мне хрень обыкновенная, извините конечно. Но на вкус и цвет товарищей нет.

   Нина Степановна прыснула от смеха, произнесла с трудом:

   - Вот так Николай - в пух и прах Малевича разделал. А он, между прочим, известный всему миру художник.

   - Вы отрицаете направления авангардизма? - спросила Ольга.

   - Я ничего не отрицаю, Оля, я лишь высказываю свое мнение. Мне гораздо приятнее смотреть на картины Репина, Айвазовского, Васнецова или Джованни Больдини, Тициана и Рафаэля, чем на знаменитых кубистов и экспрессионистов. Например, картина "Крик" норвежского художника Эдварда Мунка - мазня и перекошенное лицо инопланетянина. Но я не отрицаю, я говорю, что картина меня не впечатляет и ей место в коридоре психиатрической клиники.

   - Похвально. Вы, Коля, получше многих любителей разбираетесь в различных ответвлениях авангардизма, хоть оно вам и не нравится. И вы не приверженец современности, - решила она уколоть соседа. - Какие стихи пользуются вашим вниманием?

   Ольга изучающе смотрела на него.

   - Стихи, я полагаю, нравятся всем. Но все зависит от состояния души, настроения в тот или иной момент. Иногда лучше обратиться к печатанному маршу Маяковского, иногда к березовой лирике Есенина или побывать на лукоморье Пушкина. Иногда просто погрустить, например,

   Хмельным туманом стелется мне осень,

   И отклубилась страстная весна,

   Стою под сенью изморози сосен

   Я листопадом венчанный сполна.

   Каждому стихотворенью свое настроенье, - с улыбкой закончил он.

   - Прекрасное четверостишье, чье оно? - спросила Нина Степановна.

   - Это из моего стихотворения, - ответил Ковалев.

   - Прочтите все, - попросила Нина Степановна.

   - Как-нибудь в другой раз, пора и честь знать, - ответил он, вставая.

   - Жаль, что вы так быстро уходите. Несите документы и заявление, у нас через два дня пересдача ЕГЭ, придется вам сдать все.

   Ковалев согласно кивнул головой и ушел к себе. Добрые, отзывчивые и порядочные родители, подумал он, не богатые и не нищие, именно люди из этой среды понимают мир адекватно. А дочка обыкновенные потребитель, не заработавшая еще ни копейки, но привыкшая иметь практически все. Мои знания и ум ее не тревожат, она еще не воспринимает людей таким образом. То, что я добился в свои двадцать лет квартиры и машины самостоятельно, она не способна оценить. Для нее я парень с девятью классами образования, поэтому она смотрела на меня снисходительно и свысока. Она же студентка, а я не директор завода и не старшекурсник. Человек, привыкший брать и не давать ничего. Родители умные, но любовь затмевает эту часть разума и пока тут ничего не поделать. Высокая ростом, фигуристая и симпатичная, она привыкла к определенному лизоблюдству среди парней, к похвале и восхищению, к угодливости.

   Он сел в кресло, включил телевизор для фона и переключился на Степаныча. Сделал ход конем... Считает, что я вкусил немного сладкой жизни и обыкновенная работа шофером за пятнадцать-двадцать тысяч рублей меня не удовлетворит ни морально, ни материально. А это означает, что я должен вернуться к нему, но уже в роли попрошайки. Он возьмет, не отвергнет, но тогда на вершину мне уже не подняться, по крайней мере в ближайшие пять-десять лет. В конечном итоге займу статус уважаемого бригадира без военных действий, что-то типа Лопаты или Корнея на личных побегушках у Степаныча. А я должен стать равным, но уважающим опыт и возраст, Лопата с Корнеем обязаны выполнять мои указания. Нечто вроде прослойки между Степанычем и ими.

   Недельку я отдохну, сдам экзамены в школе и поступлю на заочное в ВУЗ. А дальше поглядим. Степаныч сам ко мне Лопату отправит, лично, естественно, не пойдет.

   Он написал заявление о просьбе принять экзамены экстерном, приложил аттестат о неполном среднем образовании, копию паспорта и отнес документы Нине Степановне Петровской, своей соседке и директору школы. Вернулся домой.

   Петровская подсела к дочери, взяла пульт от телевизора и убавила звук.

   - Оля, ты бы присмотрелась к соседу - статный, отличный парень...

   Она поняла, куда клонит мать.

   - Мама, мне с недоучками не интересно общаться. То же мне, жених нашелся.

   - Этот недоучка вполне самостоятельный молодой человек, - вмешался в разговор отец, - хорош недоучка - теорему Ферма как свои пять пальцев знает.

   - Папа, теорема Ферма не критерий к знакомству. Когда ты ухаживал за мамой, она тоже ее не знала и сейчас не знает, но это не мешает вам жить вместе и любить друг друга.

   - Доченька, папа хотел сказать, что Николай не глупый и самостоятельный человек, а через пару дней он школу закончит и в университет поступит. Такие парни на дороге не валяются, их быстро к рукам прибирают.

   - Вот и пусть прибирают. Знаток живописи нашелся... с девятью классами.

   Ольга взяла пульт и прибавила звук, давая понять, что разговор окончен.

   Ковалев глянул на часы - пять вечера. Он усмехнулся про себя непонятно к чему и отправился в гараж. На Мерседесе подъехал к одной из гостиниц, вошел через служебный вход, поднялся на второй этаж, позвонил в последний номер на этаже, поворачиваясь лицом к висевшей на торце коридора видеокамере. Его узнали, он бывал здесь, приезжая за деньгами для своего шефа, да и девочки восхищались его мужскими способностями постоянно. Замаскированная деревянной обшивкой дверь на торце открылась.

   Коридор второго этажа гостиницы был несколько короче, чем третьего всего на четыре номера - по два с обеих сторон. Внутри располагалось приватное заведение, некий штаб его, откуда девчонки отправлялись на выездную работу или прямо в номера гостиницы. Хозяйка заведения встретила его лично.

   - Желаете отдохнуть или другие вопросы имеются?

   Он прошел в небольшой холл, сел в кресло.

   - Пусть все девушки сюда выйдут.

   Хозяйка открыла по очереди три небольших комнатенки, где в два яруса стояли кровати и в каждой проживало по восемь человек. Еще десять приходящих девчонок находились уже в холле. Вечером заведение по мере поступления заказов пустело.

   - Выходим девочки в холл, быстренько выходим, - торопила она своих подопечных.

   Когда все собрались, Марсианин задал простой вопрос:

   - Девушки, кто из вас умеет готовить - варить суп, жарить котлетки, делать салаты и так далее. Кто-то может и умеет это делать, но ему это не по душе. Поднимите руки те, кому это нравится, кому не в тягость и пол помыть.

   Девчонки переглянулись непонимающе, одна задала уточняющий вопрос:

   - Ролевые игры что ли? У заказчика встает только на домработницу?

   - Я задал конкретный вопрос - кто умеет и кому это не в тягость. Что здесь непонятного?

   Всего пятеро девушек ответили положительно, остальных Ковалев попросил рассосаться по комнатам. Побеседовав с каждой, он оставил одну. Девушка со стройной фигуркой, симпатичным личиком и выше на голову ростом Николая. Когда-то она действительно занималась баскетболом и волейболом в одном из провинциальных городков, но карьера спортсменки ее не прельщала. Уехав в областной центр и не поступив в университет, она оказалась здесь. Силой ее сюда никто не тянул и между работой дворником она выбрала эту. Можно подкопить немного деньжат, поступить в институт и вечерами подрабатывать, чтобы не сдохнуть с голоду и где-то жить. После окончания вуза уехать куда-нибудь на село и спокойно работать. Тем более, что сама была из деревни.