– А, – отозвался гость. – У нас же глаза – один в один.

– Хах!

Потрепав Рух по шее, Бен обвел взглядом стоящее перед ним здание магазина:

– Уютное местечко.

– Для пустошей сойдет, – кивнула хозяйка.

– Я ничего такого не говорил.

– Да ладно, – сказала она, тщетно пытаясь припомнить, когда в последний раз кто-то переживал, что задел ее чувства. – Конечно, оно уютное. Оно ведь принадлежит мне.

Подведя эопи к постройке, Бен прочитал буквы на резной вывеске у входа. В некоторые бороздки забился песок.

– Даннаров надел.

– Он основал Надел, а я пришла уже потом, – пояснила Эннилин, выудив из кармана какую-то сладость и угостив эопи. Что за кроткая зверушка. Под стать хозяину. – Даннар, мой муж.

– Ваш муж, – повторил Бен. Его глаза обшарили толпу возле краулера.

Эннилин ласково погладила Рух по мордашке.

– Я осталась одна… Я да еще двое детей, с которыми вы знакомы. – Она улыбнулась. – А что вас сюда привело?

– Ваше приглашение, – сказал он, кивнув на эопи. – Хочу приобрести немного корма для Рух.

Эннилин застыла:

– Это вы удачно зашли. – Она оглянулась на краулер, где под гигантским бортом понуро стоял ее сын, едва ли что-то охраняя. – Джейб! Принеси корм для эопи! Немедленно!

Мальчик встрепенулся:

– Я думал, что должен надзирать за джавами.

– Уже нет, – сказала Эннилин. Джавы между тем обступили Эрбали, то и дело перебрасываясь какими-то фразами и выслушивая ее вопросы. «Они, похоже, взаимно недоумевают, как отвязаться друг от друга», – подумала Эннилин. И повернулась к Бену. – Первый мешок – подарок от заведения.

Бен опустил взгляд. Она заметила, как часто он это делает.

– Пожалуйста, не надо ничего давать мне просто так. Я могу заплатить…

– Это в благодарность за то, что мне не придется тратиться на похороны дочери. Кроме того, Рух стоит только попробовать – и она будет привозить вас сюда каждую неделю. У нас все самое лучшее.

– Тогда давайте я ее привяжу, – сказал Бен, заглядывая на скотный двор. – Я знал, что мешок корма будет для нее слишком тяжел, поэтому попросил джав меня подвезти.

Эннилин проводила его взглядом. Джейб задержался у двери, чтобы спросить шепотом:

– Ты сказала «Бен»? Тот самый?

– Ага. – Она поправила шляпу и выдохнула. – Не прошло и полгода.

– Бен!

Джейб зашел в магазин всего на двадцать секунд раньше матери и ее гостя, однако все равно успел известить сестру о приезде Бена. А та успела растрезвонить об этом двум десяткам посетителей в зале.

Бен кивнул встречавшей его у дверей девушке. Эннилин заметила, что гость снова накинул капюшон. Она его не винила.

– Привет, Келли, – поздоровался Бен.

– Ой, вы меня помните! – засияла девушка. – Добро пожаловать в наши пенаты. Я вам сейчас тут все покажу…

– Твои пенаты – загон рососпинников, – оборвала ее мать.

Келли ткнула в ее сторону пальцем:

– Да, но ты сама сказала мне идти внутрь. Пойдемте, – позвала она, хватая Бена за рукав. – Что вам хочется? У нас все есть.

– Ну… у меня сломалась скоба на поводьях…

– Идем в каптерку! – Она повела гостя мимо полок с товарами и между столиками с любопытствующими посетителями. Эннилин шла следом, беспокоясь о приличиях. Если Бен и замечал, что на него все пялятся, то не подавал вида. Но она-то не позволит отпугнуть нового покупателя. Особенно того, перед которым осталась в долгу.

Бен остановился в дверях крохотного помещения с залежами запчастей.

– Раньше тут был чулан, – объяснила Келли, едва сдержав заливавшую лицо краску. – Но зато эта часть магазина – мои владения.

Эннилин протиснулась между ними к ящику со скобами:

– Я подумала, что так она займется хоть чем-то полезным.

Бен оглянулся на шумный зал, полный покупателей и обедающих, выпивох и тех, кто пришел за почтой.

– Я смотрю, вы тут развернули бурную деятельность.

– Ну, разве что рососпинников на скаку не останавливаем. – Эннилин вручила Келли скобу и велела: – Иди подгони под упряжь.

Девушка, расстроенная тем, что ее отсылают, улыбнулась Бену и побежала к выходу.

– Я скоро!

– Она скоро, – без выражения повторил Бен.

Хозяйка снова провела его мимо столов – полосой препятствий в виде посетителей, которые стали донимать расспросами о чудесном спасении. Кто он такой? Откуда приехал? Знает ли, что никто в здравом уме по Трясунам не ездит? Где он живет и не нужно ли ему подшаманить влагоуловитель? Может, он купит лендспидер, чтобы не таскаться повсюду с джавами? Не явился ли он с другой планеты, и если да, то что творится с Республикой? Почувствовав, что Бен слегка стушевался перед этим шквалом вопросов, Эннилин утянула его в свободную от клиентуры часть магазина.

– Продолжите свою пресс-конференцию после того, как он купит все, что нужно.

– Ну да, ну да, – проворчала Лили, поднимаясь и пожирая Бена взглядом, какой бывает только у возбужденных зелтронок. – Ты просто хочешь его себе захапать.

Эннилин повернулась к подруге и прошептала:

– У тебя муж и пятеро детей!

– И горячая кровь, – добавила Лили, демонстративно прижимая пальцы к алому запястью. Она улыбнулась. – Скорей приводи его обратно.

Бен еще ниже опустил голову. Эннилин беспокойно посмотрела в проход между стеллажами. На них теперь пялились все, кто только мог; да и Голты зашли внутрь, приглядываясь к новоприбывшему. Надо было что-то предпринять.

– Прошу прощения, – проговорила она, отходя от Бена, застывшего возле вешалки с рубашками. Она подошла к прилавку и запрыгнула на него. Выпрямившись, хозяйка сложила руки рупором и выкрикнула хорошо поставленным голосом: – Слушайте все! Аттракцион невиданной щедрости. Запрет на торговлю с джавами снят! Налетайте!

Понадобилась секунда, чтобы до них дошел смысл сказанного, а затем началось безумие. Бен от неожиданности попятился, когда поток посетителей хлынул к дверям. У бара осталось маячить лишь несколько фигур, но все праздные зеваки ушли.

Гость поднял взгляд, в котором явственно читалась благодарность.

– Я так понимаю, это одноразовая акция.

– А я всегда говорила, что однажды и джавы на что-то пригодятся, – хмыкнула Эннилин.

Он изучил ее задумчивым взглядом.

– Никогда не знаешь, какая роль уготована тому или иному существу, – пробормотал он, помогая хозяйке спуститься с прилавка.

Металлическая лохань была полной. точнее, даже переполненной. Воспользовавшись передышкой, Эннилин провела Бена по всем рядам стеллажей и помогла найти все вещи из его списка, а также множество тех, что в списке не упоминались. Она даже подсказала несколько дешевых импортных товаров, которые не уступали по качеству более дорогим местным. Услышал бы от нее такое кто-то из завсегдатаев – потом всю жизнь казнила бы себя. Никого прежде здесь так не обслуживали.

В Бене же она нашла, как ей подумалось, душевный отклик.

– Магазин для вас – как живой, – изрек он. Странное замечание, это уж точно. Почти поэтичное, а произнесено… кем, собственно? Она не знала. Бен так и не рассказал о себе ничего существенного.

«Где вы раньше жили, Бен?»

«Много где».

«А сюда зачем приехали?»

«На Татуин или к вам, в магазин?»

«Чем вы занимаетесь?»

«Всяким разным. По мелочи».

Последняя фраза подходила под описание почти двух третей местной публики. Даже ее разговоры с Бомером, родианцем, который и общегалактического-то не знал толком, были более содержательны. Но хотя ответы Бена и ставили ее в тупик, она не была ни удивлена, ни оскорблена. Никто из посетителей не рассказывал о себе много в первую же встречу. В любом случае – не прямым текстом.

Покупки, впрочем, говорили сами за себя. А лохань Бена – портативный умывальник, приспособленный под магазинную корзинку, – была полна информации для наметанного глаза продавца.

Штанга для занавески означала, что живет он не в палатке. Основные хозяйственные инструменты – что он объявился здесь недавно. Банки с паштетом – что осел надолго, но жил слишком далеко, чтобы часто пополнять запасы. Упаковки промышленного растворителя намекали на то, что ему предстоит грандиозная уборка.