Больше Грета ничего не сказала.

На следующий день началось полное безумие. Прибежала с деревни Витка — стала рассказывать, что Лукая сын всю ночь не спал, как оглашенный кричал, звал Проклятие, никого не узнавал. Говорит: "Вся деревня на ушах стояла. Переполошились все — одержимостью все стращали". Говорят: "Испортила ведьма мальчишку! На вилы грозятся тебя насадить. Ты уж прости меня баба Грета, говорю как есть. Граф еще собственной персоной приезжал, с эскортом весь. Сказал, что земля вся пропитана колдовством, что ведьм надо искоренять. И все с ним соглашались. Уходить вам надо баба Грета. Покуда вас не схватили".

— Вырвать бы ему язык, — выругалась Грета, да делать было нечего.

После долгого времени проведенного в родном поместье нам вновь предстояло бежать в душную нору и ютиться там подобно крысам. В деревню нам ход был закрыт, значит рассчитывать с провизией, мы должны были только на себя.

Вскоре солдаты наводнили лес. Они искали нас всюду. Грета умело навела иллюзию на нашу берлогу — солдаты просто ходили мимо. Мать говорила, что этим трюкам научилась в свое время у лешего. У того самого, которого мы с Проклятием раздавили на лесной опушке. У Лиходея.

Так потянулись годы. Людям неведомо, как нам тяжело приходилось. Больная мать все чаще жаловалась на свою старость. То суставы у не ныли, то спина. Никакие травы не помогали. Сырая пещера плохо влияла на ее здоровье. Теперь мы верили ей. Эта женщина не только воспитала нас наилучшим для ведьм образом, но и дала нам кров, пропитание и друг друга.

Так прошло два года.

ГЛАВА 10 ...

Запись 9

1 декабря 1228 года нам по 15 лет

Холодный безжизненный зимний лес.

Осыпался белой крупой первый снег. Сырая земля приготовилась к спячке. Я сидела возле берлоги и вслушивалась в шорох сыпучих крупинок тысячами спадающих на листву. Весь лес в этот вечер спал. Только старик Грёша сидел на ветвях и протяжно каркал...

Ворожба помогала маменьке варить грибной суп. В последнее время мы выживали только благодаря ему. Я ждала Проклятие из деревни и очень за нее волновалась. Но вскоре послышался шелест ее красного платья под волчьей шубой. Обновку ей подарил Юнтар, который несмотря на запреты отца продолжал страстно любить Проклятие. Она тоже от него далеко не ушла. Несмотря на запреты матери и постоянные ее побои палкой все чаще покидала пещеру и тайно встречалась с ним в лесу.

Сестра вернулась взволнованной. Она рассказала, что в деревне полно солдат и что они болтают об охоте на ведьм. Юнтар сказал, что какую-то женщину даже сожгли.

А позже до нас дошли слухи, что ситуация оказалась гораздо серьезней чем мы предполагали. Ведьм стали отлавливать и жестоко пытать. Нескольких даже казнили на городской площади через сожжение. Мать запретила нам приближаться к деревне ближе чем на пять верст, а потом и вовсе покидать окрестности.

Все эти безумства и смуту сеял сам граф Рудольф. Маменька решила избавится от него, пока он не натворил бед и навести на него порчу. Она обещала заняться этим сегодня, заодно и нас научить.

После того как мы поели, Грета собрала нас в дальней части пещеры где в свете свечей у нее стоял ритуальный алтарь. Она сказала, что сейчас мы будем наводить очень сильную порчу на смерть через энвольтование куклы — надежный старый обряд.

Чтобы самим защититься от воздействия порчи, нам нужно было начертить защитный круг от черной магии: "Ring defensiva", что в переводе означало: "Кольцо защиты". Он состоял из двух кругов один в одном, имитируя как бы кольцо. В его центре рисовался щит, а на щите пятиконечная звезда, на звезде той писалось название круга. Вокруг щита был еще один кружок. Из него по направлению сторон света шли четыре полосы, состоящие из двух линий каждая. В промежутках между этих полос были написаны четыре имени Бога: "TETRAGRAMMATON + SADAY + ADONAI + ZEBAOTH".

Зарезав пойманного в капкан зайца, маменька начертила его кровью четыре секретных знака и установила на них свечи.

Алтарь Грета поставила в круг. Сперва бросила бес-траву в железную позолоченную мисочку и подожгла ее — в воздухе запахло зловонием; затем откупорила старую бутылку особого ритуального горького вина в народе именуемого "Полынным вином". Его изготавливали из следующих компонентов: мята, тысячелистник, бузина, мускатный орех, душица, девясил, зверобой, полынь и ромашка. Маменька налила его в деревянный кубок и поставила на алтарь. Следующим гостем на алтаре стал ритуальный нож, которым всю жизнь Грета пользовалась в ритуалах. Затем знакомая палка с надписями на латыни, которой маменька нас колотила. Камфорное масло, черные свечи, одна красная свеча. После уж матушка вытащила из кармана щипок волос, тайно вырванных с затылка графа во время удара клюкой. Сам-то Рудольф был лысый, а вот свою шейку побрить забыл.

— Ловкая ведьма всегда должна уметь добывать волосы своего обидчика, — довольно проговорила Грета.

Я восхищалась ей! И как маменьке только удалось сделать это незаметно?

Но на этом атрибуты не кончились. Грета достала иголки из рыбьих костей, траву погибели собранную на кладбище, могильную пыль.

— Все готово! — воскликнула мать. — Будем начинать. Похороним лжеца, чтобы знал цену слову, которое дает.

Дальше следовало непереводимое заклинание. Оно состояло из древних имен демонов находящихся в услужении темной богини смерти Мораны. Эти демоны насылались на жертву и делали все, для того чтобы она погибла заявленным на кукле образом. Демоны действовали до тех пор, пока жертва не погибала, даже если она защищалась. Обмануть демонов можно было только переносом порчи на другую куклу, которую затем хоронили, но для таких ритуалов нужно было серьезно разбираться в черной магии. Маменька приготовилась, и начала с выражением читать:

Morana ave!

Ekor; Ekoras; Azarak!

Ekodim; Zomelak!

Varvaros; Cernunos! Arada!

Bagabi; Lavra; Wachabe;

Lamos; Achababad,

Karelliosi!

Lamac; Lemac; Belial;

Gabahagy; Sabalyos;

Baryolas!

Lagos; Gabiolas;

Samahac; Athar; Gemiolas,

Darrahya!

По нашим спинам пробежал холодок — означало это, что демоны обратили на нас внимание. У рабов Мораны было такое свойство, при появлении температура воздуха падала — такое явление еще называли могильным холодом.

Маменька протянула дрожащие руки к ступке и всыпала туда щепотку травы погибели вместе с могильной пылью, растолкла пестиком в порошок. При этом она тихонько напевала себе под нос:

—Толочу толокочу со свету я сжить хочу Рудольфа. Толокочу толкочу Рудольфа сгубить хочу. Проклят ведьмами севера граф Рудольф на кончину скорую, проклят ведьмами запада граф Рудольф на погибель буйную, проклят ведьмами юга Рудольф граф на смерть лютую, проклят ведьмами востока Рудольф граф на гибель от рока.

Потом маменька велела нам внимательно за всем смотреть. Она высыпала полученный порошок на алтарь, на котором кровью была нарисована пятиконечная звезда в круге и замешала порошок с глиной, которая в изобилии водилась у нас в пещере. Она месила состав и продолжала петь:

— Мешу замешу погубить Рудольфа хочу. Вымешу и подмешу, смерть Рудольфа я хочу. Проклят будет подлый граф, гроб стоит в его ногах, в гроб он ляжет в скорый день, смерть идет за ним как тень.

Маменька аккуратно слепила из месива глиняную фигурку графа. Чтобы атака прошла удачно, сказала, что нужно лепить как можно точнее. Чтобы фигурка напоминала жертву. Она сделала голову вольта лысой. Добиться сходства было легко — у графа был шрам на всю щеку. Маменька выцарапала его ногтем. Затем она прилепила ему на затылок шеи пучок волос, как раз туда, откуда она его выдрала. Лицо маменька вылеплять не стала — сказала, что шрама будет достаточно.

После этого ритуальным ножом она вырезала имя графа на спине вольта и на животе метку для демонов Мораны: "Victim Morana" (жертва Моране).