– Десант чужаков накрыл лабораторный комплекс ВНИМИ и астропорт с сортировочным комплексом. Есть подозрение, что это как-то связано с тематикой проводимых там исследований. – Старинов развернул ещё несколько снимков разрушенного астропорта. – Астропорт был уничтожен несколькими взрывами сразу после взлёта эскадры чужих.

Разглядывая расплывчатые обводы снятого издалека корабля противника, Фёдоров словно постарел на несколько лет, чётче прорезались морщины, на лице проступила печать усталости. Он потёр виски и хмуро посмотрел на Старинова.

– Как думаешь, кто это и сколько у них таких кораблей?

– Не знаю. Мало данных. Но кто поручится, что это не проба наших сил? Даже один такой корабль с треском ломает всю нашу военную доктрину. До подхода ударной группировки флота нам просто нечего ему противопоставить.

– Чужаки, чужаки… Откуда они вообще вылезли? – Не в силах усидеть, Фёдоров поднялся с кресла и почти вплотную подошёл к голоэкрану, разглядывая очертания линкора. – А если это война? Если это обкатка боевых возможностей нового корабля перед вторжением? – Адмирал наклонился к интеркому: – Флоту – двухчасовая готовность. Эскорту – готовность к прыжку. – Обернулся к Старинову: – Я с эскортом иду на Новую Землю, твоя задача – организация разведки. Прочеши все системы, где могут быть секретные форпосты чужаков: базы обеспечения, места концентрации ударных группировок, информация – вот что нам нужно сейчас как воздух.

Контр-адмирал кивнул, а командующий продолжил:

– Режим секретности не снимать. Мне сначала нужна чёткая оценка на месте. А дальше разберёмся. Все данные по чужаку шифровкой в объединённое командование. – На прощание Фёдоров обнял старого друга: – Знаешь ведь: надеясь на лучшее, готовься к худшему. Что ж, будем готовиться и надеяться.

Как говорил генерал Лебедь, если виновных нет, их назначают. Однако в нашем случае назначать никого не пришлось. Мы с О’Киффом, чудом умудрившимся приземлить разваливающийся на ходу крейсер, дожидались своей очереди в приёмной в здании местной администрации, главу которой прибывший через три дня командующий флотом временно выгнал, заняв его кабинет. Вернее, если сказать более точно, когда Фёдоров с четырьмя крейсерами прибыл на Новую Землю, администрация колонии ещё не успела вернуться после спешного бегства под прикрытием 7-й пехотной дивизии, расквартированной на планете.

Первым под тяжёлую руку адмирала попал командир дивизии генерал-майор Старк. Больше всего Фёдорова разъярило то, что Старк, как телок, шёл на поводу у главы администрации колонии Беннета. И вместо того, чтобы организовать контратаку и не дать чужакам закрепиться и уничтожить астропорт, выполнял истеричные требования защиты ценной тушки этого Беннета и его кодлы. Как оказалось, именно он запретил Старку атаковать противника, требуя бросить все силы на защиту от возможного нападения чужих.

Даже из-за двойных дверей был слышен рёв Фёдорова: – Ты, твою мать, кто?! Какого… ты не заткнул это визжащее чмо?! Говно ты, а не генерал! Брысь с глаз моих!

За безграмотное управление наземными войсками, потерю контроля за обстановкой, что привело к утрате одного из важнейших узлов инфраструктуры колонии – астропорта, Старку впаяли неполный ход. На комдива после разговора с командующим было больно смотреть: судорожно вытирая лоб платочком, он просеменил мимо меня, бормоча что-то вроде «Ох крут, ох крут».

Следующим на очереди был командир 103-го полка, чей взвод стоял в охранении археологической экспедиции и астропорта. Ему тоже не позавидуешь. Десант противника, как выяснили после нападения, был не так уж и велик, что-то около трёхсот единиц с небольшим количеством тяжёлых платформ, с которыми нам повезло не встретиться. Первая волна десанта, около двухсот нападавших, захватила астропорт, выбив подразделения полка. Оставшаяся сотня высадилась практически на голову взвода охранения и полностью его уничтожила. Единственной, кто выжил, была сержант Седых. Командиру 103-го полка полковнику Кемптону явно грозило не просто служебное несоответствие: лаборатории, похоже, были прикрытием какого-то ещё более засекреченного объекта. Так что обоснованность решения о небольшой охране, хоть и принятого для как можно меньшего привлечения внимания к месту раскопок, полковнику придётся доказывать военному трибуналу.

Мои догадки подтвердились, когда полковника из кабинета вывели под конвоем, личный пистолет Кемптона адмиральский порученец сдал охране. Проводив взглядом конвой, порученец кивнул нам, приглашая в кабинет. Я оправил китель, разглаживая морщинки и чуть сдвигая назад поясную кобуру, – всё-таки к адмиралу идём, не хрен собачий.

Вам знакомо чувство, когда как под обстрелом тянет вжать голову в плечи и пригнуться? Так вот что-то подобное я ощутил, когда мы вытянулись пред гневными очами адмирала. Вот только я уже давно не гимназистка, пугающаяся грозных взглядов, меня таким не проймёшь, собственно как и О’Киффа, который, сдаётся мне, в иные моменты с командующим и водочки пивал.

Тяжёлый взгляд адмирала упёрся в меня.

– Что, задумался, майор?

Я промолчал. Но от меня пока ответов и не ждут, вопрос был скорее риторическим. А Фёдоров продолжил:

– Где, кстати, десант с «Новосибирска»? Сколько там, рота минимум была на крейсере? Ладно, курсанты все на земле, ладно, командир десантной группы мог засидеться, расслабиться, но ты же матёрый волчара, мы же с тобой… – Он осёкся, недобро покосился на Кернея, опустив, что же такого вместе с командующим мы делали. Похоже, Владислав когда-то по службе плотно с ним пересекался, вот только никаких воспоминаний у меня на этот счёт не было. А Фёдоров продолжил: – Целая, мать его, рота десанта! Или ты тоже растерялся? А может, десант вместе с курсантами доблестно на планету в увал свалил? Тут, конечно, дров и до тебя наломали, о соблюдении режима секретности, такое впечатление, никто и не слышал. Среди бела дня объект возят туда-сюда. Сказано же было, прилетят – и заберут! – Не выдержав, адмирал грохнул кулаком по столу.

«М-да, – подумал я, стараясь не задумываться об очередной оговорке командующего о каком-то объекте, – видать, сильно допекло местное дуболомство».

– Ну так вот, майор, – немного успокоился адмирал, – не поверю, что ты не смог бы ничего сделать. Ладно, местные, реального боевого опыта у них, считай, нет. Но ты же им не чета, у тебя, в конце концов, боевых операций десятка три, не меньше. А, майор?

– Та-щ адмирал, – подался я вперёд. Фёдоров сам из десанта, и меня поймёт. – Если бы у меня действительно была кадровая рота, можно было бы эту партию сыграть по-другому, а с тем, что есть… – Я покачал головой.

– Что ты мне башкой тут машешь! – Адмиральское недовольство аж сквозило в голосе. – Куда она делась?!

Я достал сложенный вчетверо листок приказа, передавая Фёдорову.

– Спросите это у полковника, который данным приказом, засунув мне одного псионика с устаревшим имплантом в экипаж, выпнул корабль в поход без десантной группы.

Взяв бумагу и вчитавшись в строчки, Фёдоров нахмурился. Вызвал порученца, всунул ему приказ:

– Передать Старинову: полковника в карцер, вернусь, лично на рее вздёрну. – Снова посмотрел на меня: – Ладно, Комаров, с этим мы ещё разберёмся. Времени у меня мало, так что пока свободен, но позже ещё поговорим. – Взгляд адмирала переместился на О’Киффа: – А ты, капитан первого ранга, останься, есть разговор.

Молча козырнув, я крутанулся через левое плечо и вышел, плотно прикрыв дверь. Мне-то их большие секреты побоку, адмиралу, похоже, хочется на корабельные темы поговорить. Это пока ещё разбор полётов, Фёдоров сейчас всем подряд «пряники» раздаёт, но чуть позже, когда он разгребёт эти авгиевы конюшни, тогда в приватном разговоре для меня кое-что, может, и прояснится.

Вот только вышедший через полчаса Керней обрадовал меня, во-первых, своим назначением на новёхонький корвет, прибывший с адмиральской эскадрой, а во-вторых, приказом о переводе меня из учебки обратно в спецподразделение разведки флота и назначении командиром разведывательно-диверсионной группы этого же корвета, куда мне и следовало прибыть незамедлительно для встречи с подчинённым составом.