И эта ночь была наполнена моим личным праздником.
Онелла в срочном порядке привела четырех швей, у которых от предвкушения горели глаза. Меня обмеряли, замеряли, крутили в разные стороны, кололи в спешке булавками и иголками, прикладывали тесьму, ткани, кружева и ленты. А я позволила себе играть в эту игру, представляясь как минимум предводителем великого женского движения. Время катастрофически поджимало, и мы ни на секунду не останавливались. Мне даже разрешили помогать в некоторых мелочах, которые не могли испортить работы профессионалов.
Я давно так не веселилась: мы хохотали до упаду, сыпали шутками и в пятиминутных перерывах рассказывали жизненные байки. В доброй обстановке работа шла споро.
Когда я провалилась в сон, девушки даже не подумали остановиться и сделать перерыв на отдых.
Огромных размеров зал утопал в свете свечей, будто купался в золотом солнце. Гардины на окнах были закрыты, так что выходило непонятно - день сейчас или ночь. Редкие белые колоны делили зал на три части: по центру проход, по бокам - для стоящей свиты. Пол был выстлан светлым блестящим камнем цвета слоновой кости, а по проходу вместо привычных ковровых дорожек, выложена искусная мозаика, сломавшая не один десяток глаз мастеров. Мозаика вела вперед к небольшому пьедесталу после пяти ступеней, на котором стояли три трона с высокими спинками и тонкими ручками. Изящных в своих простоте и великолепии.
Грянула музыка, как гром, и зал пришел в движение. Меня окружила улыбающаяся, смеющаяся толпа, увлекла в групповой танец с регулярной сменой партнеров.
-Добрый вечер.
-Приветствую Вас.
-Вы бывали здесь уже?
Приветствия сменялись с каждым новым лицом, и я уже не запоминала их. Ноги быстро устали от незамысловатых па, дыхание сбилось.
-Странно видеть такое грустное лицо на этом празднике жизни, - молодой человек смотрит пристально.- Я никогда ранее не видел Вас. Я бы запомнил.
-Разве Вы не узнаете меня? - надежда писком вылетела изо рта.
Дракон остановился, и замер весь зал. Когда не танцует Повелитель - не танцует никто.
-Вы великолепны, - выдохнула Онелла, отступая назад, чтобы полностью разглядеть отражение в зеркале.
Черная ткань с ювелирной вышивкой сиреневого цвета была сама по себе изумительна, а то, во что превратили ее девушки-швеи, вообще не поддавалось ни одной восхищенной характеристике.
Корсет оголял грудь чуть больше дозволенного, но мы скрыли это узкой гофрированной ленточкой, пришитой с изнанки, сложная юбка казалась объемной, но не пышной, мягкой волной спускающейся на пол. Весь силуэт был довольно банальным и скромным, если бы не цвет и фактура ткани, если бы не прическа, над которой три часа колдовала Онелла, мягкими локонами спустив на грудь свободные пряди.
Это было изыскано, заставляло не отрывать глаза от отражения, завораживая.
-Ничего лишнего, - удовлетворенно сказала я.
-И добавить нечего, потому что все совершенно! Разве что...
Онелла порылась в большой корзинке, где лежали парикмахерские принадлежности, и извлекла три черных, как ночь, маленьких лилии. Каждая по два сантиметра с лепестками.
-Идеально, - улыбнулась девушка, приколов в прическу сбоку россыпь цветов. - Я боюсь Вас так отпускать одну! Украдут!
-У меня есть защитники, - загадочно проговорила я, прислушиваясь к стуку в дверь. - Входи!
Попав в комнату, Тавий не смог вымолвить даже слова, беззвучно, подобно рыбке, открывая и закрывая рот. Но и этого было достаточно, чтобы Онелла зашлась в ярком хохоте, не стесняясь господина.
-Именно на такую реакцию я и рассчитывала, - для пущего эффекта покрутилась на месте, позволяя другу рассмотреть образ со всех сторон.
-Я потерял дар речи! Ты! Святые боги, ты великолепна!
-Я говорила, - гордо вставила девушка, подбегая к Тавию. Оттуда они еще раз восхитились моим внешним видом.
-Ну, хватит, теперь я довольна, - смущение разлилось краской по щекам.
Как мало, оказывается, нужно девушке для счастья - утереть нос придворным дамам.
Тавий робко подставил локоть и величественно сопроводил спутницу к выходу из комнаты.
Коридоры были уже пусты, мы немного опаздывали к началу, но шли тем не менее медленно.
-Платье ведь другое было, - мурлыкнул друг, целуя меня в макушку. - Когда это успели сделать?
-Я бы без Онеллы не управилась, она молодчинка. Нашла швей за секунды, которые всю ночь корпели над платьем и управились только часа полтора назад, не раньше. А ты видел то платье, которое изначально подготовили для бала?
Ранее мне не приходилось видеть творение платья, а уж тем более, когда пособником было само волшебство. И то, чему я стала свидетелем, было по истине чудом.
-Видел. Милое светлое платье с розочкой на корсете. Хорошо, что ты передумала. Кстати, что тебя на это сподвигло?
Я невинно трепыхнула ресницами и сменила тему. Не сознаваться же, что сыграли исключительно женские струнки души. Стыдно.
-Вер много потерял, не увидев тебя в таком виде.
Я сделала вид, что не расслышала сказанных тихим шепотом слов.
Чем ближе мы подходили, тем отчетливее звучала фоновая музыка из огромного зала, в воздухе витали аромат цветов, духов, легких спиртных напитков с добавками и хвои. Всюду были еловые ветви - символ нового года. Оставалось пройти десятиметровое расстояние и появиться в полном гостей помещении. Из распахнутых дверей доносились веселые крики и смех. Я глубоко вздохнула и выпрямилась, подняв голову. Тавий легонько сжал мои пальцы в знак поддержки.
Мы шагнули в проем и окунулись в эйфорию праздника, улыбок и восхищенных взглядов.
-Мы хорошо смотримся, - заключил Тавий, проводя нас в гущу толпы и отмечая нацеленные прицелы зрачков.
У меня на секунду сбилось дыхание. Нет, не от количества лиц, не от льющегося, как днем света.
От зала.
За все время пребывания я здесь не была, разве что...
Далеко поставленные друг от друга белые колонны, визуально делящие зал на три части были мне знакомы. Я опустила глаза в пол. Мозаика вживую была куда ярче и сложнее рисунком, чем в замутненном виденье сна, и она звала, манила туда, где начинался пьедестал, и стояли три белоснежных трона с высокими спинками, обитыми золото - зеленой тканью, под цвет искрящейся на солнце чешуи.
Ощущение де жа вю вскружило голову.
Так мои сны причастны к реальности...вот это поворот.
Я, задыхаясь, в панике оглядывала зал и по-новому оценивала сон.
Дамы были, по большей части, в светлых нарядах, но выдуманных на разный лад: с цветами, без цветов, с широким яркими лентами, скрученными на лифах и юбках в узоры, с приоткрытыми в треугольных вырезах спинами, с закрытой под горло грудью, с вышивкой, без вышивки- все пестрило и сливалось в монотонно-пастельные тона. Лишь одна женщина выделялась из этой тусклой палитры.
Саиля была в жемчужно-белом платье с ярко-алой лентой под грудью, спускающейся сзади по юбке до самого конца наряда. Платье было открытым ровно настолько, насколько это позволяли мораль Повелительницы и этикет. Ее голову венчал тонкой работы венец, сверкающий медовыми и белыми камнями. Мама Вера сияла величием.
Саиля быстро выделила нас с Тавием из толпы и сдержанно кивнула в знак приветствия.
В самом центре тронного зала и по его бокам стояли фуршетные столы, где гости могли угоститься напитками и закусками. В основном там все и столпились, шумно обсуждая последние новости.
А я старалась унять трепет, и теплеющая подвеска на шее, безусловно, старалась помочь.
Музыка начала стихать, драконы оборачивались к пьедесталу с тронами.
-Будет речь, - предупредил друг.
Тем временем, на возвышении появились еще две фигуры. Раиль и Каин.
Оба брата облачились в темные одежды, поверх накинуты дорогие длинные камзолы, застегнутые до пояса. Головы украшали серебряные венцы без камней, но с витиеватым грубым плетением.
