Солдаты один за другим отходили в сторону. Он отобрал двух , Гоудуна и Ктевса, в свою тройку. Построив девятку, он упел провести с ней небольшое тактическое занятие в щитах и с мечами. Вероятно, в бою данная единица сможет сохранить целостность.

Его внимание отвлёк гул винтов. Орнитоптеры!

Это были десантные машины, рассчитанные на четыре отделения каждая. Оборудованные щитами и генераторами плавучести, они приводились в действие двумя тянущими винтами, расположенными в широком крыле-низкоплане. Вероятно, машина могла развивать дозвуковую скорость. Только проксимальная четверть крыла, в которой размещались пропеллеры, была неподвидной, в то время как три четверти длины были выполнены из полимерных материалов, то становившихся жёсткими, то эластичными под воздействием электрических импульсов. Это позволяло орнитоптеру демонстрировать удивительную, как у птицы, маневренность,

- Я - лейтенант Орморкар! Высадка в две волны, с интервалом в пять минут! Солдаты первой волны оставляют себе щиты навечно, солдаты второй волны - избирательно!..

Навечно - что бы это значило?

Девятка Шелеххериба оказалась в первой волне. В кабине, имевшей отдельный вход, а потому недосягаемой для них, находился сардаукар, отдававший приказы через радиорепродуктор:

- Через две минуты после взлёта будем над целью. Борта кабины откинутся по моей команде. Десантируетесь на обе стороны по два отделения. Гравипоплавки сработают на двадцати метрах на пятипроцентную плавучесть автоматически. Держитесь за поручни над головой. Шалом!

Иштван взялся обеими руками за скобы, расположенные на низком потолке.

- Когда люк откроется, всем отпустить скобы!

Машина стремительно набирала высоту под острым углом. Иштван упёрся ногами в пол. Внезапным рывком пилот выровнял орнитоптер, перешедший в горизонтальный полёт.

- Всем: крепко держаться за поручни. Две минуты спустя он переведёт машину в пике.

Через две минуты, казавшиеся вечностью, машина перешла в пике. Иштван почувствовал, как почва уходит из-под ног, а поручни пытаются оторвать руки. Внутренности слиплись в один большой комок, а лицо налилось кровью от напряжения.

Вновь машина совершила огромный прыжок, выравниваясь параллельно земле. Орнитоптер повис в воздухе. Репродуктор скомандовал:

- Убивайте врагов. За императора!

Борта съехали в стороны. Отделение Шелеххериба располагалось вторым справа. Проследив за тем, чтобы все десантники покинули борт, Шелеххериб последним спрыгнул вниз, убеждая себя, что чем большую скорость разовьёт, тем быстрее сработают поплавки. Они включились практически сразу, чуть замедлив падение. Он успел оглядеться по сторонам: вокруг, сколько хватало взгляда, копошились фигуры в оранжевых комбинезонах, работающие на уборке руин древнего города.

Их так никогда и не разберут.

Падение на неровную поверхность, усеянную битым кирпичом, заставило его перекатиться по земле, больно ударившись о что-то твёрдое. Не успел он встать, как на него обрушился удар кирки - заключённые, хоть и ослабшие от лучевой болезни, всё ещё оставались мятежниками. Щит отразил удар, и он откатился в сторону, вставая.

Как он и подозревал, сообщение о мятеже соответствовало истине в очень малой мере. Их просто сбросили над заключёнными какого-то лагеря во время работ. Не пытаясь защищаться, Иштван подскочил к "мятежнику", позволив щиту снова отразить удар киркой, и пронзил его мечом. Он достал кинжал, начав работать обоими клинками. Отовсюду сбегались заключённые.

Иштван убил уже третьего заключённого и обернулся:

- Ктевс! Гоу! Ко мне! Держать равнение в тройках !

Ктевс и Гоудун бросились к нему. Они стали спиной друг к другу, отражая наскоки заключённых. Оранжевая толпа становилась всё плотнее. Искажённые злобой лица выкрикивали проклятия, в воздухе мелькали камни и стальные прутья.

- Хватайте их по одному и вырывайте из строя! Щиты не спасут!

Иштван выругался и рубанул по чьей-то руке, потянувшейся к нему. Заключённый закричал, схватившись за рану, и Шелеххериб, удивляясь такой глупости, тут же ударил его кинжалом в область солнечного сплетения, с удовлетворением наблюдая, как противник оседает, растерянно зажав рукой рану в животе. Щит вспыхнул, отразив бросок камня, и спас своего владельца от смерти - уже в десятый раз, не меньше. Он оглянулся - его подчинённые сбились в звенья-тройки, однако были слишком разобщены.

- Ктевс! Гоудун! Взять пять метров влево!

Они пробежали пять метров, прикрывая друг друга, и сомкнули фланг с другим звеном.

- Я - Шелеххериб! Убивайте их!

Кто-то ухватил его за рукав, и он, не глядя, ударил ножом, услышав ответный стон. Второй удар, мечом, он нанёс уже прицельно, в сердце, когда соседний заключённый бросился на него с другой стороны. Лезвие застряло между рёбер, и вытянуть его стоило труда.

Послышался гул винтов. Иштван понял, что это возвращаются орнитоптеры с второй волной десанта.

Он, запретив себе оглядываться, ударил мечом и отпрянул. Удар не достиг цели. Если дать им опомниться, они организуются ещё лучше. Наступление - способ перехватить инициативу и оставить за собой право мыслить.

- Вперёд! Убивайте их! Вперёд!

Он сам пошёл вперёд, увлекая за собой Ктевса и Гоу. Оранжевая стена попятилась, кто-то споткнулся и упал. Прикрытый щитом, Шелеххериб ударил одного заключённого мечом, а второго - кинжалом, приняв на щит чей-то ответный удар, а обратным движением отмахнулся мечом - и снова атаковал кинжалом. Клинок нашёл цель, противник застонал.

Послышались крики - ударив мечом снова, Шелеххериб, увидел, что с неба атакует вторая волна десанта. Он мысленно поблагодарил пилотов, высадивших солдат в тылу противника. Заключённых, ведомых христианами и комитетами самоуправления, охватила паника. Вероятно, их звеньям и отделениям удалось нарушить управление аморфным войском противника, многочисленным, но плохо вооружённым.

Иштван наносил удар за ударом: мечом, ножом, мечом наотмашь обратно, снова ножом. Раз за разом он повторял эту комбинацию, давно утратив счёт поверженным врагам.

Наконец, увидев, что противник повсюду отступает, он решил этим воспользоваться.

- Сдавайтесь! Сдавайтесь на милость солдат императора!

Заключённые, привычные к такому поведению со стороны сардаукаров, отступили.

Иштван бросил короткий взгляд на сардаукаров - охрана лагеря и не думала вмешиваться, отгоняя наиболее агрессивных бойцов выстрелами из лазер-ЭМП.

Заключённые остановились: от прежней численности оставалось не менее двух тысяч, а может, и больше. Иштван, залитый кровью, вытер пот, стекавший на глаза. Рука едва двигалась от усталости - он понял, что сражение ещё не решено, что всё может обернуться в сторону противника.

- Какие ты нам дашь гарантии?

- Бросить оружие! Честное слово солдата Империи ! Я - командир Шелеххериб!

Нехотя, один за другим, заключённые бросали на землю железные палки, лопаты, кирки и топоры.

Кто-то из командиров отделений, подхватив идею Иштвана, приказал:

- На колени! Все - на колени !

"Мятежники" опускались на колени.

- Не двигаться ! Сейчас мы определим и накажем виновных.

Началась резня. Сперва они убили всех христиан и командиров отрядов, а потом, одного за другим, остальных заключённых, то обвиняя их в чём-то, то делая это быстро и молча. Когда сдавшихся в плен осталось менее половины, была попытка мятежа, быстро и решительно подавленна солдатами императора. После этого оставшиеся несколько сот заключённых покорно опустились на колени вновь, обречённо ожидая своей участи. Смирные и покорные безжалостной судьбе, они вызывали отвращение. Иштван убивал коленопреклонённых мятежников одного за другим, всё более распаляясь гневом. Многие из них плакали или простирались ниц, целовали его полиармные ботинки, о чём-то умоляли.

Резня, казалось, будет длиться бесконечно. Когда последний мятежник был убит, на землю спустился топтер, из которого вышел сардаукар в чёрном шлеме, украшенном изображением львиной головы, сделанным золотой краской. Как было известно Иштвну, такой шлем носил лейтенант Орморкар.