— Нет, нет! Я не сомневаюсь, что Тони мне верен. Должно быть, прошлой ночью мне просто померещилось — я раздула из мухи слона. Сью, с тобой все равно было очень приятно поговорить. Это мне здорово помогло — спасибо, что выслушала.
— Всегда к твоим услугам. Держи меня в курсе, хорошо?
— Обязательно. Ты уже выяснила, кто посылает те ужасные записки?
— Нет, еще нет, — печально ответила я.
— Просто ужасно, когда пишут такие вещи. Даже представить трудно, какую боль это причиняет тебе.
— Никто не может представить, каково мне от этих записок. Все же мне не хотелось бы об этом говорить.
— Ну да, конечно. Что ж, я лучше пойду. Мне еще надо приготовить воскресный обед.
— Хорошо. Не волнуйся. Я уверена, что Тони больше никого не трахает.
— Надеюсь, что это так!
Мне надо было добавить последний штрих, чтобы разбить вдребезги ее уверенность, сделать последний комментарий, чтобы навсегда заронить в ее голове семена сомнения, — но что сказать?
— Открою тебе одну маленькую хитрость, которая может помочь, — заговорщическим тоном произнесла я. — Если ты только заподозришь, что Тони гуляет на стороне, как это случилось с тобой прошлой ночью, заставь его кончить и посмотри, сколько спермы у него осталось.
— Это страшное дело! — захихикала она.
— Это простой тест, вот и все. Так ты убедишься, кончал он недавно или нет. Попробуй и посмотри.
— Хорошо, я так и сделаю. Пока, Сью. Еще раз спасибо, что помогла и выслушала меня.
— Тебе ведь надо было немного муки, — напомнила я, доставая пакет из буфета.
— Мука? Ах, да. Спасибо.
Провожая Сэлли до двери, я поняла, что добилась своего. Разве можно вселить в нее подозрение в том, что муж изменяет на стороне, иначе, чем снова и снова заставляя его кончать, прежде чем он пойдет домой? У него не останется ни капли спермы после того, как я с ним покончу! Ликуя от радости, я решила подготовиться к вечеру, подумать, как лучше совратить его.
Побриться? Я не могла решиться на это. О таком варианте я никогда не задумывалась, не говоря уже о том, чтобы осуществить его! Но если я решусь побрить свой лобок, и это действительно успокоит меня, то волосы ведь скоро отрастут.
Сняв одежду в ванной, я осмотрела свое тело в зеркале. Кустарник на моем лобке был темно-золотистым, густым и полностью скрывал розовую щель. Я подумала, в своем ли я уме, когда потянулась к баллону с пеной для бритья, который оставил Джим. «Но какая разница, в своем я уме или нет, если это неотъемлемая часть игры в совращение», — решила я, выпуская гору пены на свой кустарник и растирая ее.
Сидя на табуретке в ванной с раздвинутыми ногами, я взяла бритву и начала водить ей по растительности на лобке. Как это ни удивительно сбривая упругие завитушки, обнажая полосы гладкой, как у младенца, белой кожи, я сильно возбудилась. Мой клитор затрепетал, и я подумала, не заняться ли мастурбацией.
Я перестала мастурбировать перед окончанием школы в шестнадцать лет. Я всегда считала, что так делать нехорошо и вредно для здоровья! Однако теперь, когда я тщательно выбрила свою выпуклость, набухшие срамные губы, мне показалось, что не будет ничего плохого в том, если позволить себе немного удовольствия. К тому же Тони будет приятно посмотреть, как я удовлетворяю себя, поэтому надо немного поупражняться!
Раздвинув внешние губы, я сбрила несколько последних торчавших волосинок и вытерла себя теплой фланелью. «Вот и все!» — подумала я, вставая и поворачиваясь к зеркалу. Мой момент истины — и какой момент! Смотря на обнаженную щель, надутые срамные губы, я затаила дыхание, думая о том, что же, черт возьми, сотворили мои руки. Гладкая, нежная, лишенная растительности, беззащитная, когда-то скрытая женственность оказалась совсем на виду.
Это зрелище вызвало поток воспоминаний о школьных днях, о том, как я ночью лежала на спине и массировала клитор до тех пор, пока не взлетала на седьмое небо. То были бурные дни сексуального самопознания, я обожала их. Однако теперь, когда я окончательно открыла для себя секс, силу, которой он меня наделил, предстояли более опьяняющие дни — дни возмездия.
Зайдя в спальню, я легла на кровать, раздвинула ноги и пальцами обследовала губы своей обнаженной прелести — гладкие, мягкие, теплые. Засунув палец в бархатистую щель, я обнаружила, насколько та увлажнилась. Моя прелесть требовала внимания, ждала любопытного языка. Пока соки лились из моего отверстия, я думала, когда в последний раз кончала. Прошло несколько недель? Несколько месяцев? «Это было слишком давно», — вспомнила я, черпая скользкий крем из своей сексуальной долины и растирая им торчавший клитор.
Я вообразила, что Тони стоит в ногах постели и смотрит, как я мастурбирую. Ему бы понравилось. От такого зрелища его пенис поднялся бы, и у него не осталось бы иного выбора, чем нырнуть меж моих обнаженных ног и лизать мое жаркое влагалище, а затем трахнуть так, как меня не трахали никогда.
Я хотела Тони прямо сейчас! До вечера было еще далеко — он мне нужен сейчас! Мне хотелось ощутить его длинный, толстый пенис глубоко внутри себя, пульсирующим внутри сжимавшегося влагалища. Я себе казалась грязной, развращенной, непристойной — возбужденной, как когда прежде. Из невинной маленькой домохозяйки я быстро превращалась в шлюху — и мне это нравилось.
Пока я раздвигала влагалище и поглаживала пальцами клитор, ноги начали подрагивать, живот поднимался и опускался, и ощущение неминуемого оргазма шевельнулось глубоко в моем чреве. Я почувствовала, как влагалище ритмично сжимается, его охватывают судороги, и представила, как внушительный член Тони извергает сперму, наполняя меня до краев.
Вдруг эти ощущения хлынули на меня, взорвались между срамных губ, захватили, подняли мое тело из постели, и оно стало парить высоко в воздухе. Я сгорала от желания и страсти. Мое влагалище выдавливало жаркие соки, клитор трепетал, исторгая волны невероятного удовольствия. В своем сексуальном неистовстве я трогала свои соски, затвердевшие, сверхчувствительные, сжимала их, выдавливала из них волшебные ощущения по мере того, как кульминация все приближалась и приближалась.
Безудержно дрожа, тяжело дыша, я зажмурила глаза и наконец подтянула колени к груди и легла на бок. Давление и напряжение спали, я мастурбировала, массировала клитор, приближая изумительный оргазм. Строила фантазии в отношении Тони, и получился один из лучших оргазмов, который удалось исторгнуть из моего клитора, чудесной прелести. Думая о торчащем члене Тони, то вторгавшемся, то покидавшем мою влажную щель, я достигла неимоверного удовольствия и снова обнаружила, что тоскую по нему, жажду его члена и подношений.
Когда я перевернулась на спину, расслабляясь, скручивая и растягивая свои внутренние губы, вспомнилась шишка Джима, вырывающаяся сперма, обдающая язык и заполняющая мой рот, пока осушались его тяжелые яйца. Мне хотелось бы сохранить его сперму в банке у постели, так чтобы можно было окунуть туда язык и попробовать на вкус. Сейчас я жаждала секса — необузданного, жестокого, грязного — с женатым мужчиной.
По крайней мере, Джим отступил в глубь моей памяти. Единственный мужчина, с которым я когда-то делилась своим телом, которого я ласкала, все больше воспринимался лишь как любовник легкомысленной девицы. Мир полнился женатыми мужчинами, и мне хотелось заполучить их всех! Боль улеглась — однако злость, жажда мести не угасали.
Одеваясь, я убедила себя, что пытаюсь наверстать годы, проведенные в единобрачии; когда все мысли сосредоточивались на одном мужчине, на том, как отдать ему свое тело. Однако сейчас, отведав подношения пульсировавшего члена Тони, обрив волосы на лобке, мастурбируя и кончая, как никогда раньше, я встала на путь волнующих открытий. Куда приведет меня этот путь, я не имела понятия, да меня это мало тревожило. Меня волновала лишь моя власть, а я обладала ею — властью своего влагалища!
Весь день я думала о вечере, надеясь, что Тони зайдет. Могло произойти что угодно и помешать ему прийти. Что мне тогда делать? Если он не придет, как мне провести вечер? Пока солнце нежно спускалось с неба, я стала вести себя как параноик и начала подозревать, что Сэлли заманила его в постель. Моя голова шла кругом от путаных мыслей. Тони был ее мужем, принадлежал ей, но я хотела его — отчаянно желала его. Если он не появится, я пойду туда, к нему домой и… я не знаю, что сделаю. Я даже подумывала, не пойти ли в местный паб и найти мужчину, любого мужчину, использовать его, заняться оральным сексом и потрахаться. Но я отчаянно желала Тони, женатого мужчину. Отчаянно хотела трахаться с ним — погубить его!
