— Я люблю тебя, — прошептала она мне на ухо. — Я хочу тебя.

Я ничего не сказала, когда Трейси целовала мою шею, облизывала ее, посылая волны желания по моей спине. Раскрыв мою блузу, она взяла сосок в рот и нежно пососала его. Я смотрела на партнершу сверху вниз, ее полные губы скрыли мои околососковые окружности, а язык скользнул по чувствительным бутонам грудей. Тяжело дыша, я закрыла глаза, когда Трейси сняла с плеч мою блузу и по очереди сдавила каждую грудь. Назойливый палец все еще обследовал плоть моего подрагивавшего влагалища, губы облизывали груди, увлажняя их слюной, отчего соски стали твердыми и жаждали облегчения.

Выпрямившись, Трейси сбросила платье и оказалась совершенно нагой. Поскольку на ней не было ни трусиков, ни лифа, я поняла, что она заранее готовилась к соблазнению. Эта мысль возбудила меня, и я обворожительно улыбнулась, наслаждаясь ее наготой. У Трейси груди были полные, округлые, увенчанные длинными коричневыми сосками — прямыми, твердыми. Заметив мой одобрительный взгляд, она приблизилась, взяла свои груди руками и прижалась сосками ко мне. Наши титьки соприкоснулись, Трейси стянула с меня юбку, а руками скользнула по моей спине к ягодицам, посылая волнующие ощущения в трепещущее чрево, когда начала водить пальцем вверх и вниз по темному ущелью.

Трейси завладела мною и приближала к очередному лесбийскому соитию. Я могла лишь стоять на месте, дрожа, трепеща от вожделения, когда она нагнулась и лизнула гладкую кожу моего живота, обследовала пупок кончиком влажного языка. Прислонившись к раковине и широко раздвинув ноги, я откинула голову и простонала, когда Трейси стала приближаться к моей обнаженной выпуклости, бритым срамным губам. Меня обдало горячее дыхание, оно возбуждало. Трейси вцепилась в тыльную сторону моих бедер и лизнула нежную кожу прямо над щелью. Я пережила неописуемые ощущения интимной близости, когда Трейси нагнулась и взяла мои большие срамные губы в горячий рот. Неужели это и есть настоящее блаженство?

Я хотела, чтобы Трейси проникла глубоко в меня, чтобы ее язык лизал влажные стенки моего влагалища, отведал шейку матки, испил жизненный сок, когда тот потечет из внутреннего фонтана. Мне хотелось, чтобы само ее существо проникло в мое чрево.

Я немного подалась вперед и через ложбину своих грудей взглянула на лесбийскую любовь, на каштановые волосы партнерши, ее полный рот, захвативший мои надутые срамные губы. Пока Трейси облизывала то одну, то другую сторону моей долины любви с закрытыми глазами, я поняла, что она забылась в собственной похоти — забылась в своей любви. Вот к чему я отчаянно стремилась и чего не хотела.

Держа Трейси за голову, я вращала бедрами, двигала влажной щелью по ее жарким устам, любопытному языку. Мне хотелось, чтобы клитор оказался у нее во рту и пульсировал в оргазме — чтобы ее пальцы оказались внутри моей щели и массировали внутреннюю плоть.

«Мужчина или женщина? — думала я. — Кто мне на самом деле нужен?» Когда пенис — длинный, твердый, пульсирующий — накачивает влагалище спермой, это чудесно. Но девичьи женственные изгибы, твердые груди, длинные соски, нежные губы влагалища, влажная щель, трепещущий во рту клитор, щель, источающая девичьи подношения на мой язык… Может, мне нужны оба? Может, мне следует наслаждаться обоими полами, делиться свои телом и с мужчинами женщинами?

— Больше так не делай, — промолвила Трейси подлизывая мои скользкие женские соки.

— Что не делать? — выдохнула я, когда ее язык обошел вход в мое напрягшееся влагалище, осторожно вошел туда, затем вышел.

— Не гуляй со всеми этими мужчинами, — ответила она.

— Почему?

— Я хочу, чтобы ты принадлежала мне целиком. Сью, пожалуйста, обещай, что не изменишь мне. Я хочу жить с тобой — хочу, чтобы мы стали парой.

Изменить ей? Боже, неужели Трейси говорит серьезно? Неужели она хочет со мной постоянной связи? Пара? Что? Жить как муж и жена? Или как жена с женой? Что скажут соседи? Да, какие уж тут остались соседи после моих славных проделок.

Трейси посмотрела на меня и, робко улыбнувшись, развела мои набухшие срамные губы, открыла внутренние складки, обнажила женственность.

— Ну? — пробормотала она, облизывая влажную, сверкавшую плоть. «Что она хочет сказать этим „ну“? — спросила я себя. — Это предложение?»

— Ты любишь меня? — спросила она.

Любовь? Что такое любовь? Это секс, достижение плотского удовлетворения? Страсть — это любовь, любовь — это страсть. Так какая тут разница? Однако не хотелось говорить, обсуждать любовь — мне хотелось кончить, почувствовать, как раздувается мой клитор в рту Трейси, как язык касается его чувствительного кончика и вызывает оргазм, к которому я отчаянно стремилась.

— Ну? — повторила она и посмотрела на ложбину меж моих грудей своими красивыми зелеными глазами.

— Я… я не знаю, что такое любовь, — улыбнулась я, гладя ее волосы. — Мне казалось, что я любила Джима, но… не знаю, что такое любовь.

— Вот что такое любовь, — вымолвила она, вонзая два пальца глубоко в мое влажное отверстие, и стала лизать сверкавший желоб любви.

— Трейси, это секс, — вздохнула я, когда сильные ощущения потрясли мое чрево.

— Нет, это любовь, — настаивала она на своем. — Сью, я люблю тебя.

Откинув голову, я раздвинула ноги и выставила бедра, предлагая ей открытое тело, пока она обхаживала мой бутон. Любовь, страсть, грубый секс, мне все равно — мне лишь хотелось побольше всего этого! Пока пальцы Трейси обследовали жаркие глубины моего дрожащего влагалища, а язык обвивал пульсирующий клитор, я содрогнулась — разразился оргазм, завладевая мною, порабощая мой разум.

Моя голова металась из стороны в сторону, глаза расширились, я задыхалась. Я вцепилась в Трейси, прижав открытую щель к ее лицу, полным губам, а она взяла мой бутон в рот. Облизывая желоб любви, подлизывая мои соки, обхаживая языком клитор, она вела меня от одного оргазма к другому. Я едва держалась на ногах, голова кружилась, а я все плыла в бурном море лесбийского оргазма.

Клитор снова налился, вознося меня на новые высоты, отделяя душу от трепещущего тела.

— Хватит! — закричала я, когда Трейси запустила еще один палец в жаркие глубины моей зияющей щели. — Больше не надо!

Но партнерша продолжала мучить меня, тем самым доставляя удовольствие, сосала пульсирующий бутон, пробегала языком по его набухшему к кончику, а пальцами совершала поступательные движения в моем влагалище.

Отстранившись наконец, я рухнула на пол, мое тело безудержно подрагивало, влагалище пылало от секса, из него капали липкие подношения.

— Тебе понравилось? — выдохнула Трейси, взяв рукой мою грудь, пока я лежала на спине и тяжело дышала.

— Да… да, это…

— Хочешь еще? — улыбнулась она, нагнулась и облизала мой пупок.

— Нет, пока нет, — вздохнула я, пытаясь успокоиться, овладеть дрожавшим телом.

Пока я так лежала, язык Трейси обследовал каждый дюйм моей вспотевшей плоти, в сознании плыли слова. Слова, которые я не хотела понять, слова, которые мне были не нужны. Любовь, лесбийская, женская… Мысли блуждали, я содрогнулась, пока Трейси вылизывала сочную щель, увлажняя меня в этом месте теплой слюной.

Пытаясь вообразить жизнь в лесбийской связи, жизнь с Трейси в качестве жены с женой, — все соседи тут же обнаружат и начнут показывать пальцами, — я поняла, что думаю не о своих собственных потребностях, не о том, что мне надо было на самом деле. Я думала о том, что скажут другие люди.

— Мне нужно подумать, Трейси, — тихо сказала я, когда она раздвинула мои полные срамные губы и лизнула вокруг клитора.

— О чем подумать? — спросила она, скользнув тонкими пальцами в мое затопленное влагалище, отчего напряглись мышцы и потекли липкие соки.

— О… Ах, как хорошо! О нас, наверное.

— О чем тут думать?

— Обо всем! Ты говоришь о любви, лесбийской любви, а я не знаю…

— Какое значение имеют слова? Лесбийский — это ведь всего лишь слово.

— Для меня оно много значит! Трейси, я ведь люблю противоположный пол!