Но вот наступила суббота. Все прошло без сучка, без задоринки. Прием проходил в доме приятеля ее бывшей университетской подруги Дженнифер Спеллман, и все гости очень хвалили Саманту. Настолько, что она чуть не пожалела о своем поспешном решении не заниматься больше этой деятельностью. В тот вечер она могла получить с полдюжины подобных заявок, и все удивлялись, почему она отказывается.

По пути домой Саманта и сама подумала, что, наверное, напрасно так поступает. Но весь вечер в глубине ее души таилась надежда, что Мэтью заявится на эту вечеринку. С каким триумфом сообщит она ему о своем решении прикрыть едва начатое дело. Вряд ли оно пойдет ей на пользу, но она покажет ему, какого она мнения о нем и людях его круга.

Но он не пришел, и она поняла, насколько ее переживания далеки от действительности. Она слишком переоценила ту роль, которую он отвел ей в своих играх. Она бросала ему в лицо, как ей казалось, тяжкие обвинения — а ему хоть бы что, он даже не потрудился оправдаться. С какой стати она вообразила, что он захочет видеть ее, особенно после той жуткой сцены в его офисе? Если офис был действительно его. А вообще-то — какая разница, его или нет.

Саманта была в смятении. Мэтью не проявлял желания домогаться ее, и, казалось бы, она должна радоваться этому. В то же время, отказываясь от обслуживания на дому, Саманта теряла последнюю надежду, что пути их пересекутся вновь. Поэтому когда в следующий понедельник, выйдя из кафе, Саманта увидела Мэтью, она потеряла дар речи.

Наконец наступили теплые дни, солнце приятно грело плечи, пока она запирала дверь. Саманта подумала, что напрасно надела толстый свитер поверх рабочего костюма. Но она собиралась вечером съездить к поставщикам, а потом встретиться с Полом — к тому времени, наверное, похолодает.

Она могла и не заметить человека, прислонившегося спиной к стене между ее кафе и соседним киоском. Обычно в это время здесь было много народу. Неподалеку — автобусная остановка, а напротив — стоянка машин, так что место бойкое. Только когда он, оторвавшись от стены, подошел ближе, она поняла, что это Мэтью. Ее губы беспомощно задрожали, дыхание замерло.

— Привет! — сказал он, засовывая руку в карман пиджака. В другой он держал портфель, который она бросила в его офисе.

Саманта наконец обрела голос, но ее ответное приветствие прозвучало без желаемой враждебности. Однако взяв себя в руки, она тут же ринулась в атаку:

— Что вам нужно?

— Я пришел вас повидать. — Мэтью показал на портфель. — И, разумеется, вернул это.

— Вы не очень торопились, — в голосе Саманты не было благодарности, но она ничего не могла с собой поделать. — Хотя все равно, спасибо.

— Не за что, — он огляделся вокруг. — Вы одна?

— А с кем я должна быть? — вскинула голову Саманта.

— Та девушка, как ее там…

— Вы имеете в виду Дебби?

— Да, точно, Дебби. Она не с вами?

— Нет, как видите, — буркнула Саманта. — Она уходит раньше, чтобы успеть на автобус. — Саманта помедлила. — А что? Зачем вам Дебби?

Он улыбнулся, чуть сощурившись.

— Ревнуете? — вкрадчиво поинтересовался он.

Саманта резко отпрянула. Ну уж нет, во второй раз он ее не проведет, — думала она, презирая себя уже за то, что слушает его. С какой бы целью он сюда ни явился, ей до этого нет никакого дела.

— Ну же, Сэм…

Его примирительный тон был оставлен без внимания. Саманта встала у кромки тротуара, чтобы перейти улицу. Ей не терпелось укрыться от него за потоком машин, но зеленый свет, как нарочно, все не зажигался.

— Сэм, — повторил Мэтью ей почти на ухо, взяв ее за локоть, — нам надо поговорить.

— Не вижу необходимости, — она попыталась оттолкнуть его, но безуспешно; ее нижняя губа обиженно надулась. — Знаете, у меня мелькала мысль, что вы можете прийти, чтобы извиниться, но ведь вы пришли не для этого, верно?

— Извиниться? — было ясно, что ему такое и в голову не приходило. — О’кей. Я согласен, если вам так угодно, — он состроил гримасу, которая, по его мнению, выражала раскаяние, — я прошу прощения.

— Вы притворяетесь! — вспыхнула Саманта. — Вы говорите это только для того, чтобы меня успокоить!

— Пусть так, — беззлобно согласился он, переведя взгляд на ее губы. — Не уходи.

Саманте вдруг стало трудно дышать.

— Мне надо идти, — пробормотала она, но он сильнее сжал ей локоть и привлек ее к себе. Пиджак у него был расстегнут, и она сквозь тонкую рубашку почувствовала тепло его тела.

— Нет, не надо, — возразил он, касаясь своим горячим дыханием ее волос. Ну же, Сэм! Я всю неделю только о тебе и думал. И не говори, будто ты не думала обо мне…

У Саманты перехватило дыхание.

— Пожалуйста, пустите меня!

— А ты не убежишь, если отпущу?

Закусив губу, она отрицательно мотнула головой, и, к ее облегчению, он разжал руки. Отстранившись на безопасное расстояние и несколько раз глотнув воздух, она наконец сказала:

— Вы напрасно пришли. Зря только теряете время.

— Да, знаю, — усмехнулся он. — Ты не умеешь готовить японские национальные блюда.

Саманта поперхнулась.

— Вы не способны говорить серьезно?

— Я стараюсь.

— Боже мой! — она воздела глаза к небу. Ей хотелось говорить с ним совсем не так, и он знал это. — Мистер Патнем…

— Мэтт.

— Мистер Патнем! — она упрямо покачала головой. — Что вам от меня нужно?

— Зайдем куда-нибудь посидеть, и я тебе скажу.

— Нет, — возмутилась она, — с меня довольно! Я не хочу с вами разговаривать.

— Я в это не верю.

Саманта беспомощно всхлипнула. Их пререкания на обочине чересчур затянулись. Машины мчались мимо нескончаемым потоком, и любая из них могла оказаться машиной Пола или кого-нибудь из ее знакомых. Как она станет потом объяснять поведение своего собеседника?

— У вас что, совсем нет совести?

— Ты о чем?

— О том, что я помолвлена и скоро выхожу замуж! — с вызовом бросила она. Я знаю, в вашей среде на такие вещи смотрят по-другому, но в моей — если девушка собирается замуж за одного, она не станет крутить с другим!

Мэтью нахмурился:

— А почему мы считаешь, что в моей среде по-другому?

— Потому что так и есть. — Саманта запнулась. — Я… я вас видела с той женщиной. С мисс Мейнверинг.

— Да? — казалось, он не понял. — Ну и что же ты видела?

Саманта почувствовала, что краска заливает ее щеки.

— Скажем так: я видела, что вы друг другу не чужие.

— Так и есть, мы не чужие. — Мэтью тяжело дышал. — Было время, когда Мелисса рассчитывала выйти за меня замуж. Тебе от этого легче?

— О! — Саманта ощутила внезапную слабость в коленях. — Я понимаю.

— Неужели? Сомневаюсь в этом. — Теперь он говорил насмешливо. — Послушай, мне нужно выпить. Поедем со мной.

Саманта закусила губу.

— Я не пью за рулем.

— Ну, выпьешь лимонад.

Это прозвучало почти резко. Он терял терпение, она поняла это по выражению его лица. Ей достаточно продолжить в том же духе, и ему это надоест. Он поймет, что она не такая, как Мелисса Мейнверинг. У нее есть принципы. Но, Боже мой, сколько в нем самодовольства!

— Сэм, прошу тебя!

Откровенная мольба в его голосе обезоружила ее. Она хотела прогнать его, хотела поступать только правильно, доказать, хотя бы себе самой, что ничего в ней не изменилось. Но это было не так. Она стала совсем другой, и глупо было отрицать это. Прежней Саманты больше нет.

Горькая для нее правда состояла в том, что, несмотря на все свои принципы, ей ужасно хотелось принять приглашение Мэтью. Она чувствовала, что, если откажет ему сейчас, он больше никогда и никуда ее не позовет. Это ее последний шанс. Что, в конце концов, особенного в том, что он разок угостит ее лимонадом? Как он правильно заметил, когда приходил в прошлый раз в кафе, не в постель же он ее тащит!

— Хорошо… — сказала она, раскаиваясь в своей слабости.

— О’кей. — В его голосе послышалось облегчение. Она наконец поняла, что он к отказам не привык. — Я оставил машину за углом.