Марат взял трость и спустился вниз. Он не встретил ни Анжелику, ни Корин. Роберт все еще лежал на своей кровати. Неподвижный, успокоившийся. В его комнате хозяйничала какая-то новая монашка, черная, как и Корин, но намного старше. Она странно посмотрела на Марата, но ничего не сказала.

- Передай главной, что я ушел, - сказал Марат. - Если не вернусь ночью, значит, у меня есть новый ночлег, и я не вернусь больше никогда.

- Хорошо, - обещала женщина.

Марат зло стукнул палкой о снятую с петель дверь старика и вышел во двор. Микроавтобус исчез, переносные клетки для кур - тоже. Калитка стояла распахнутая. На улице собралась небольшая кучка соседей: слетелись посмаковать смерть старого пьяницы, ждали, когда будут выносить тело.

- Эй, - окликнул их Марат, - меня выселяют. Ни у кого нет свободного жилья?

Люди молча смотрели на него.

- Нет, - за всех ответил мужчина-гере из дома напротив.

- Я буду платить, - обещал Марат.

- Сколько тебя помню, - сказала закутанная в чадру жена соседа, - ты издевался над животными и дрался с другими детьми. Скажешь, теперь будет иначе?

- Я больше не ребенок, - возразил Марат.

- А по мне, так из злых детей вырастают злые люди, - парировала женщина.

- Старик Роберт мог выручать за комнату нормальные деньги, если бы не жалел тебя, - добавила другая соседка. - Сколько ты сможешь платить? Пару франков в день? Так это цена за койку в бараке у оврага.

Марат видел их глаза. Так уставшие от лая собаки смотрят друг на друга сквозь прутья решетки. Он был с одной стороны, они - с другой. Они были вместе, он - один. Они стояли кучей, он - в стороне, с палкой в руках и с ножом в кармане.

Марат сплюнул на дорогу, вытер губы и пошел прочь.

***

Ноги сами несли его в направлении улиц, по которым он уже давно не ходил, в район протестантской общины, туда, где когда-то жил Клавинго. Марат хотел мести, хотел, чтобы душа Роберта в ужасе оглянулась, прежде чем отправиться на тот свет.

Подросток избегал оживленных улиц. Он шел по старым маршрутам своей охоты, проваливался в те времена, когда ему казалось, что каждая драка делает его сильнее. Знакомые деревья, среди которых он прятался, знакомый сарай, у стены которого он лежал, облизывая разбитые губы, после одной из побед Клавинго.

Марат дошел до безлюдного перекрестка и оглянулся. Здесь были дома с хорошими заборами. Черепичные крыши и веранды с большими окнами. Подросток помнил это место. Здесь Клавинго ходил, когда направлялся играть в мяч с друзьями. За три года кусты разрослись, но Марат узнал тропинку, по которой крался за своими врагами, чтобы из засады следить за их веселой возней. Марат повернул в заросли. За стеной растений была площадка, обустроенная одиноким столбом с баскетбольной корзиной.

Подросток палкой раздвинул ветки.

- И вот последняя минута матча между Ямусукро и Абиджаном, - услышал он. - Смотрите! Сулиман вырывается в сторону и бежит спиной вперед к трехочковой дуге... делает бросок... ну же! Ну же!

Раздался характерный звук удара мяча о щит.

- И корзина выплевывает его мяч, - раздосадовано закончил мальчишеский голос.

Марат остановился у края прогалины. Он увидел ребенка лет девяти. Мальчик поймал отскочивший мяч и устало вытер лицо рукавом майки. Он играл, сам комментируя свои действия. Босой, но счастливый.

Марат почувствовал, как сердце начинает биться чаще, а потом его стук оборвался, и наступила тишина. Мальчик был арабом, почти таким же, как сам Марат, но светлее. Он жил посередине района гере. Он играл один на улице. И его не обижают? Марата охватила черная зависть. Он сжал палку Роберта и вышел из зарослей. Мальчишка обеспокоенно уставился на него. Марат был старше на шесть лет.

- Пришел покидать мяч? - спросил ребенок.

- Это для детей, - ответил Марат.

- Когда-нибудь я стану играть в национальной сборной, - возразил мальчик, - и это будет очень по-взрослому.

Марат подумал, что Роберт лупил его тогда, когда он был таким же малышом.

- Мне нужно сломать эту палку, - сказал он.

- Зачем? - поинтересовался маленький баскетболист.

- Тебя когда-нибудь избивали? - Марат видел, что уже не нравится ему. Он подошел ближе.

- Откуда ты взялся? - спросил мальчик в ответ. - Я тебя не видел раньше.

- Ляг на землю лицом вниз, - приказал Марат.

Мальчик побледнел.

- Отвали, - сказал он.

Марат вспомнил, что Роберт говорил в таких случаях.

- Ты мог бы отделаться одним ударом по заднице, - воспроизвел он тон старика, - но сделал свой выбор сам.

Ребенок бросил мяч Марату в лицо и метнулся к тропинке. Мяч попал в лоб. Удар вышел глухой и оскорбительный. Подросток развернулся вслед за беглецом и подцепил ногу мальчика ручкой клюки. Малыш растянулся в траве.

- Так-то, - рассмеялся Марат. - От меня не уйдешь.

Эта подсечка была одним из лучших фокусов Роберта. Старик сам часто падал, когда делал ее, но Марат все равно уже не успевал убежать.

- Помогите! - истошно закричал мальчик. Он попытался встать, и Марат со всей силы оттянул его палкой между лопаток. Крик страшно захлебнулся, и малыш рухнул на землю. Марат концом палки задрал майку у него на спине. Он хотел видеть, как появится фиолетовая полоса кровоизлияния.

- Это Сулиман! - завопила женщина на соседнем дворе.

Мальчик закашлялся, выплюнул кровь на траву. Красные капли на зеленых листках. Марат заворожено смотрел, как на желтой коже вспухает темный след. Ему пора было бежать, он знал это, но не мог оторваться.

- Тебя поймают, - прохрипел ребенок, - прямо сейчас.

Он снова попытался встать, закачался на руках. Сил у него уже не было. Марат ударил его еще раз, теперь по ногам, куда так любил бить Роберт. Мальчик вздрогнул и приник к земле.

Марат услышал, что кто-то движется за забором соседнего участка, и метнулся в кусты.

- Сулиман!? - мужской голос с другой стороны.

Марат промчался сквозь кусты. Ветки секли его лицо. Он выскочил на дорогу, на открытый перекресток, где негде спрятаться, и тут же налетел на женщину-протестантку. Они врезались друг в друга. Она отлетела от него, потом опять бросилась вперед.

- Что ты с ним сделал? - истерично закричала она.

Марат ударил ее палкой. Она защитилась рукой, но удар был слишком сильный, и ее повалило на землю. Негритянка из гере. Бежала защищать мальчика-араба. Христианка бежала спасать мусульманина. Марат замахнулся, чтобы добить ее ударом по голове - и в этот момент грянул выстрел.

Палка Роберта, наконец, раскололась. Щепки полетели во все стороны. В руках у Марата осталась бесполезная коряга ручки. Подросток шарахнулся в сторону. Грохнул второй выстрел. Марат услышал, как глухо зазвенела миска у него в рюкзаке. Он закружился посередине перекрестка, как затравленный зверь.

Третий выстрел. Пуля взвизгнула о камешек у ноги Марата. Он почувствовал обжигающий жар грохочущей смерти и испуганно упал на землю.

Он увидел стрелка. Высокий негр в расстегнутой белой рубашке. На черной груди - желтый всполох крестика. Яркие белки глаз, спортивные штаны и красные кроссовки. Мужчина был в семидесяти метрах от Марата. Он смотрел на подростка через прицел автомата Калашникова и медленно шел вперед. Женщина, поддерживая перебитую руку, поднялась с земли. Марат увидел в ее глазах торжествующую ненависть.

Кусты зашуршали, и из них, шатаясь, вышел маленький баскетболист Сулиман.

- Тетя Сандрайн, - мальчик узнал женщину и заплакал, - он тебя тоже ударил.

- Все кончилась, - сказал женщина. - Он больше никого не обидит.

Стрелок приближался. Марат видел, что его руки устали держать автомат навскидку, но он не выпускал его из прицела.

- Даже не пытайся убежать, - посоветовала женщина. - В прошлом году Гилла с трехсот метров прострелил вору колено.

Гере обняла ребенка и плюнула в направлении Марата. Подросток скорчился на земле. Его объял страх. Гилла. Он знал это имя, знал стрелка, у которого был на мушке. К нему с дымящимся автоматом шел отец Клавинго. За спиной мужчины возвышался молчаливый купол Нотр-Дам-де-ла-Пэ.