- Местные, будь то Молнии или кто ещё, слишком хорошо знали особенности погоды. И ни за что не устраивали бы поджог в бурю. Даже если бы не ветер: слишком поздно заметили бы огонь, и слишком много товара погибло бы. Бандитам это так же невыгодно, как и купцам: если последние разорятся, то первым не с кого будет требовать денег, - словно ничего не изменилось, продолжал Лиестаней. - Значит, это сделал либо кто-то невероятно глупый, либо не местный, имеющий целью отвлечь внимание от чего-то иного. Например, от убийства принцев.

Четвёртый хотел сказать, что на самом деле это всё же совпадение, но решил, что не стоит. Глава в задумчивости вертел прут в руках.

- Если бы я не добил ублюдка собственными руками, я бы сказал, что вы с Шестой работаете на Хамнамди.

Прут с шипением вновь впился в тело Стража. Бедро, казалось, разорвалось от боли. От запаха горелой плоти хотелось блевать. "Я дерево, - Четвёртый закрыл глаза. - Я стою на берегу реки. Корни уходят глубоко в землю. Ветви тянутся к небу. Я соединяю верх и низ мира в единую цепь". Сосредоточиться на том, как сок бежит по стволу, по ветвям. От корней к листьям и обратно. Стало немного легче.

- Или я чего-то не знаю?

- Скорее я... - прошептал в ответ Четвёртый.

- Расскажи свою версию событий, - предложил Лиестаней. - А то что-то я увлёкся. Даже слово вставить не дал тебе возможности.

- В тот день днём я отдыхал, ходил в город, - облизав искусанные губы начал Страж. Голос плохо слушался. Во рту пересохло так, что было больно говорить. - После Ведьмы у меня начались кое-какие... проблемы.

- Проблемы?

- С женщинами... Я не говорил Лекарю... Сам не сразу заметил. С нашей работой нечасто выходит... Вы понимаете...

- Понимаю, - кивнул Лиестаней. - Продолжай.

- Потом вернулся... Вечером должна была быть моя смена, с Первым. Потом мы услышали тревожный колокол... Я собрал вещи, свои и Третьего, он был на дежурстве, - Четвёртый замолчал, собираясь с силами. Глава терпеливо ждал. - Мы спустились вниз, была суматоха... Я стал помогать конюхам... - он закрыл глаза. - Седлал коней.

- Ты заметил в конюшне что-нибудь странное? - поинтересовался Лиестаней. Четвёртый помолчал, якобы вспоминая.

- Нет, - наконец, ответил он. - Я вообще не особо смотрел по сторонам, было как-то не до того.

- Очень жаль, - вздохнул Лиестаней. - Пожалуйста, продолжай.

- Мы собрались и выехали, до места сбора добрались без проблем... начали обустраиваться. Потом меня нашла Шестая, сказала, чтобы поспешил к Императору. Началась наша смена, но я совсем забыл...

- Забыл? Как ты умудрился? - хмыкнул глава.

- Я смотрел на пожар, - Страж посмотрел Лиестанею в глаза. - Я почти ничего не помню из прошлой жизни. Только обрывки. Один из них - как горят дубы Холмов. Это основная причина, почему я вызвался сюда ехать. Надеялся, что смогу вспомнить больше.

- Ты видел, как горят дубы Холмов? - нахмурился глава.

- Я могу и ошибаться, - Четвёртый опять попробовал смочить израненные губы, но у него ничего не получилось. - Просто помню какой-то пожар. Мне кажется, что это были Холмы.

- Понятно. И что ещё сказала Шестая? - Лиестаней слегка взмахнул раскалённым прутом, и Страж сжался, насколько это вообще возможно на дыбе.

- Больше ничего. Она позже кокетничала со мной. Мы даже пытались... Но у меня ничего не получилось.

- И это всё?

- Сожалею, что не смог развлечь вас, мой господин.

- И ты ничего от меня не скрываешь? - уточнил Лиестаней.

- Разве что по недомыслию, - Страж внимательно следил за раскалённым кончиком прута.

- Ладно. Что ж, - Лиестаней положил прут обратно на угли и поднялся со своего места. На долю мгновения у Стража мелькнула крошечная надежда, что его сейчас снимут. Пусть просто бросят в камеру, лишь бы подальше от огня. Перевёртыши сплетены из двойной лозы, он выживет. - Второй! - крикнул он куда-то в сторону дверей. Тихий звук шагов, почти неразличимый за гудением раскалённого воздуха. Прорицатель замер в нескольких шагах от дыбы. - Дальше продолжишь ты. К вечеру отчёт у меня на столе.

Прорицатель молча поклонился.

- Ну, бывай, - Лиестаней похлопал Четвёртого по плечу, после чего аккуратно вытер руку белоснежным платком. Страж чуть не потерял сознание от боли. - Может, ещё свидимся.

И он вышел. Прорицатель в задумчивости перебирал инструменты, и Страж со всё возрастающим отчаянием наблюдал за его размеренными движениями. Было сразу видно, что перед ним специалист. У таких допрашиваемые на дыбе обычно не умирали, хоть и очень мечтали об этом. И этот специалист подходил к делу обстоятельно. Очень обстоятельно.

5.

Он лежал в темноте, слушая тишину. Без границ, без времени. Темнота во тьме, тишина в тишине. Древо, растущее из одной бесконечности в другую.

Щёлкнул замок и с тихим шуршанием открылась дверь. Тонкий луч света разрезал темноту, наполняя мир объёмом.

- ...уже третий день так лежит, - донёсся обрывок чьего-то разговора. Какие-то бессмысленные звуки, просто деталь окружающего пространства. Какая-то тень склонилась к нему, прикоснулась ко лбу, заставив моргнуть. Зашуршала ткань. Кто-то осматривал его. Разум лишь безучастно фиксировал происходящее, не предпринимая никаких попыток к осознанию.

- Перестарались, - недовольно произнёс пришелец. - Поднимите его в жилые комнаты. Пилюли давали? Забыли?

Первый голос начал путано оправдываться и извиняться, но пришелец молча вышел. Голоса удалились, забрав с собой свет. Он опять остался предоставленным самому себе. Наслаждающимся бесконечностью. Но тут опять послышались шаги. Двое вошли, вновь принеся с собой свет. В этот раз он почувствовал их прикосновение и понял, что у него есть тело. Точнее, сгусток боли, который почему-то назывался телом. Боль разрывала мир. Раздирала его в мелкие клочья красного тумана. Он застонал.

- Осторожнее. Он шкуру с нас сдерёт, если этот сдохнет во время транспортировки, - бросил один другому.

И он наконец растворился во тьме окончательно.

- Не шевелись.

Страж приоткрыл глаз. Рядом сидел Лекарь. Как он понял, что Четвёртый пришёл в себя?

- Я подлатал тебя, как мог. Но... - он вздохнул. - В общем, мазь скоро перестанет действовать.

- Я... - голос больше походил на хрип.

- И не говори. Если бы я мог запретить тебе дышать, то так и сделал бы. Постарайся поспать, пока можешь. Хотя постой, нужно попить, - что-то прохладное и мокрое коснулось его губ. Несколько капель смочили нёбо и язык. - Теперь спи.

И, к собственному удивлению, Четвёртый отключился.

Вскоре он понял, о чём говорил Лекарь. Всё тело казалось одной раной. Даже моргать было больно. Казалось, пытка продолжается, только более изощрённая. На следующий день к нему зашёл с визитом Лиестаней. Присел на стуле, в задумчивости посмотрел в окно.

- Мы уезжаем послезавтра. Твоё состояние не позволит отправиться в путь вместе с нами. - Ни его тон, ни слова не говорили о том, что он лично имеет какое-то отношение к нынешнему состоянию Четвёртого. - Местный лекарь проинструктирован, как с тобой обходиться. Я буду ждать твоего возвращения, - глава сухо улыбнулся. - Не подведи меня.

Ни слова о выводах, которые он сделал после отчёта прорицателя.

- Надеюсь оправдать твоё доверие, - еле слышно прошептал Четвёртый. В списке тех, кого он обязательно убьёт, стало одним именем больше. Если он выживет.

С отъездом Лиестанея в замке стало тихо. Иногда за целый день Страж мог не услышать ни одного слова: лекарь и помощники, что за ним присматривали, оказались из неразговорчивых. В целом его это устраивало. Были время и возможность поразмыслить. Если бы глава мог хотя бы чуточку за что-нибудь зацепиться, хотя бы как-то оправдать свои подозрения, Четвёртый уже был бы мёртв. А раз он жив, значит, он оправдан? Или это очередной самообман? Его мысли всё время возвращались к Шестой. Кем она была на самом деле? Чем руководствовалась? Почему пошла на предательство? Скорее всего, он никогда этого не узнает. Но по крайней мере он теперь знал, кто был его таинственным благодетелем. Никакой мистики, никаких Духов Леса. Просто ещё один мститель. Или продавшаяся душа. Но за что она мстила? Или кто её купил? Если первый вариант можно было оставить без ответа, то второй его настоятельно требовал. Перекупить изменяющегося - это что-то из сферы невозможного. Перевёртыш никогда не предаст Орден, даже если это будет означать смерть. Даже после всех пыток он будет продолжать служить своей "семье", не в силах нарушить клятвы. Именно поэтому Лиестаней рассчитывает на преданность Четвёртого даже сейчас, как бы глупо это ни выглядело. И если бы Четвёртый был настоящим Четвёртым, именно так всё и было бы.