Но главное, что дала ему фольклорная работа, – это соединение всегда жившей в сердце любви к родной земле с глубокими знаниями специфики образа жизни русского крестьянина. Понимание Д. М. Балашовым истинной сути народных обрядов, приемов труда, отношения к родной природе поразительно. Он не просто обладает знанием деревенской жизни, а наверное, нет такого элемента народной культуры, экологический и социальный смысл которого Д. М. Балашов не смог бы пояснить собеседнику полно и исчерпывающе. Но больше того. По отношению к фольклору, крестьянскому образу жизни Д. М. Балашов никогда не занимал только позицию этнографа-исследователя, рассматривающего «этнографический комплекс как раритет „старой культуры“, подлежащий фиксации и описанию в научных целях». Для него образ жизни русской северной деревни, сами стереотипы поведения русского крестьянина никогда не переставали быть незамутненным источником всей национальной русской культуры, стержнем, вокруг которого и развивалась, особенно в ранний период, сама история России. И в этом, на мой взгляд, как ни в чем другом, зримо проявилась мера таланта, отпущенного Богом Дмитрию Михайловичу. Ведь ничто, кроме таланта, не может дать человеку способность отказаться от предубеждений, господствующих в науке или свойственных «своей», замкнутой социальной группе. Д. М. Балашов отбросил сословные интеллигентские предрассудки – и весьма решительно. Приняв для себя экологический и социальный смысл крестьянского образа жизни, он сам как исследователь вошел в тот круг представлений, который позволил ему рассматривать фольклор в качестве элемента более общей системы жизнедеятельности русского крестьянина.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru