– Но Генриетта – моя жена! – возмущенно воскликнул Доминик.

– И ты не мог сделать худшего выбора! – ответил ему старый барон.

Отец и сын часто ругались, и вскоре Доминик всерьез начал подумывать о том, чтобы навсегда переехать в столицу, оставив отчий дом и своего злобного отца. Спасало положение лишь то, что старый барон часто отлучался из родового гнезда. Хироптеры приносили ему амальграммы с приглашениями в столицу, во дворец самого Императора. Черные колдуны, чьи предки, как и предки барона, происходили из Клана Огня, устраивали свои темные сборища в обители Флэш-Ройяля, сообща творили какие-то тайные ритуалы. Доминика дела отца совершенно не интересовали, он продолжал учебу и при первой же возможности спешил в замок к своей молодой супруге. А сам тем временем подыскивал в Столице подходящий дом для переезда.

Никто не знал точно, чем именно занимались во дворце Императора старый барон и его сообщники, но из каждой такой поездки старик возвращался в замок все более мрачный и озлобленный. Ссоры и скандалы стали привычным явлением, что сильно огорчало Генриетту. Она всеми силами пыталась помирить отца и сына, но все ее усилия оказались тщетны. В те времена многим слугам начало казаться, что старый барон постепенно сходит с ума.

Вскоре Генриетта забеременела. Это событие все изменило, обстановка в старинном замке стала совершенно другой. Юный Доминик места себе не находил от радости, да и отношение старого барона к невестке стало другим. Теперь он был гораздо ласковее, разговорчивее. Постоянно стремился остаться с Генриеттой наедине, беспокоился о ее здоровье и самочувствии. Доминик решил, что его отец наконец изменился, что он не хочет стоять на пути семейного благополучия своего сына и наследника. Генриетта была счастлива. Ведь она с самого дня свадьбы переживала, что не может наладить отношения с отцом любимого. А теперь события приняли другой оборот, причем так неожиданно.

Молодые супруги считали, что черствое сердце старого барона оттаяло в ожидании внука или внучки, что старик наконец понял всю важность семьи… И оба жестоко ошибались. О последующих страшных событиях, случившихся в замке, Камилла узнала несколько лет спустя от той же Иоанны, которая до последнего не хотела раскрывать всех секретов баронского семейства. Ни Генриетта, ни Доминик в то время даже не подозревали, что старый колдун задумал принести новорожденного ребенка в жертву Темнейшему, дабы упрочить свою магическую силу и власть. Оказалось, в роду Доминика иногда такое проделывали, и именно после подобных ритуалов благосостояние семьи неуклонно росло. Сверхъестественные силы щедро награждали своих приспешников за такие страшные и дорогие дары.

Сумасшедший старик скрывал свои истинные планы до тех пор, пока девочка не появилась на свет. Новоявленные родители были счастливы. Доминик не отходил от жены и новорожденной дочурки. Старый барон улыбался и поздравлял их, но все это оказалось лишь хитроумной и изощренной игрой. Все открылось на третью ночь, когда он подмешал в питье Генриетты и Доминика сильное снотворное, а затем похитил маленькую Камиллу прямо из родительской спальни.

Генриетта уснула крепким сном и ничего не слышала, но Доминик, по счастливой случайности, опрокинул принесенный отцом бокал. Зелья ему не досталось, так что спал он очень чутко. Старый колдун ничего не знал, а потому, уверенный в своей безнаказанности, понес девочку в подземелье замка, в свой тайный зал для проведения темных ритуалов… Никто из слуг не знал, что в действительности произошло в замке в ту ночь. Услышав плач девочки, Доминик проснулся и выбежал из спальни. Обитатели поместья спали, и свидетелей происшедшего не оказалось… Утром старого барона нашли у основания каменной лестницы со сломанной шеей.

Доминик никогда и никому не рассказывал о случившемся. Все решили, что его отец просто оступился в темноте и упал. Когда Генриетта открыла глаза, Камилла спокойно спала в своей кроватке. Молодые погоревали о безумном старике, но жизнь продолжалась. Девочка росла, а они унаследовали огромное состояние старого барона и зажили припеваючи. Да и подданные молодого барона не скрывали своего облегчения, ведь в последние годы жизни старый колдун уже начинал пугать их своими выходками. Доминик передумал переезжать, имение процветало, молодые родители с радостью наблюдали за тем, как растет их маленькая баронесса. Так продолжалось до тех пор, пока Доминик не получил приглашение Императора появиться в Столице.

Амальграмма, принесенная той же жуткой хироптерой, которая прилетала к старому барону, по произведенному эффекту была сравнима с громом среди ясного неба. Оказалось, что вместе с титулом, замком и огромным состоянием Доминик унаследовал и обязательства своего отца. Выяснилось, что старый барон входил в особый тайный круг приближенных к Демонической пятерке колдунов, и теперь сыну предстояло занять место погибшего отца. Доминик не мог ослушаться, опасаясь гнева Императора и его четырех приближенных из Флэш-Ройяля. Скрепя сердце он отправился в Столицу и принял участие в своем первом черном ритуале, заменив в круге старого барона.

С того самого момента молодой барон Доминик, как и его отец когда-то, начал меняться. Словно что-то темное поселилось в его душе и начало разрастаться, заполняя изнутри. Раз в месяц он отправлялся в императорский дворец, совершая переход сквозь одно из унаследованных от старого барона зеркал. Сначала с неохотой, но затем уже без особых возражений. Вскоре он начал принимать эти поездки как должное, а потом даже ждал момента, когда встретится с другими колдунами из тайного круга и будет сообща с ними творить некие темные дела. Чем именно они занимались, по-прежнему никто не знал. Как и отец, он свято хранил тайну даже от Генриетты.

Доминика никто не расспрашивал о происходящем, но после каждого путешествия в Столицу он становился все холоднее и вспыльчивее. Генриетта, конечно, замечала перемены, они с мужем даже начали ссориться, но Доминик говорил ей, что не может ослушаться Властелинов Зерцалии. Да и кто бы осмелился? Однажды он обмолвился, что во главе круга стоит сам Оракул Червей, но это вырвалось у него случайно. Больше Доминик никогда не говорил о своих поездках в Столицу. А молодая баронесса все понимала и ничего не могла с этим поделать. Он продолжал исчезать каждый месяц, а Генриетта тем временем растила свою дочь, полностью сосредоточившись на маленькой Камилле.

Очень скоро стало понятно, что темное наследие предков из Клана Огня проявилось и в маленькой Камилле. Девочка определенно обладала некоторыми талантами баронского рода. Пусть поначалу эта сила проявлялась не так заметно, но со временем магия Камиллы становилась все сильнее. Она могла, к примеру, создать огонь из ничего, а затем метнуть огненный шар в стену. Генриетте и ее служанкам приходилось постоянно быть начеку, чтобы юная ведьма случайно не подожгла замок. Доминик радовался успехам дочери.

– Она настоящая наследница нашего рода! – удовлетворенно говорил он всякий раз, когда видел язычки пламени, возникающие в пухлых ручках Камиллы.

Но Генриетту эти магические проявления пугали. Она совсем не хотела, чтобы ее дочь стала ведьмой, однако против самой природы магии женщина оказалась бессильна. Чем старше становилась Камилла, тем сильнее проявлялись ее странные способности. И тем сильнее отец хотел как можно скорее обратить ее к той же тьме, что постепенно поглощала его самого.

Вскоре до Генриетты начали доходить слухи о тайных ритуалах, которые проводили маги из тайного круга в Столице. Слуги шептались о жертвоприношениях и общении с мертвыми богами посредством магических зеркал Дамы Теней. О поисках способов продления жизни за счет поглощения жизней других существ. Генриетту пугало то, что она слышала. Она не могла поверить, что ее муж причастен к этим ужасным действиям.

– Остановись, Доминик! – говорила Генриетта мужу. – Одумайся, пока не поздно. Посмотри, к чему это привело твоего отца. Он сошел с ума, занимаясь своими черными ритуалами.