- Хем-пуш, - цокнула белка, - Многохвостие приглашает вас кое-что заценить, буи-дэ?
- Дэ, - кивнул грызь.
Сырым утречком Хем и ещё несколько пушей пошли на площадку подальше от города. Там из-под наката землянки вытащили некое сооружение на массивных колёсах, каковое Хем сразу узнал - те самые штуки, что в своё время тащили шняжники. Несколько пушей подтащили какие-то кульки и запхали их в чугунную трубу, установленную на колёсное шасси.
- Грызо! - громко цокнул Раждак, - Сейчас будет очень, очень громко и резко.
Грызь зажёг фитиль, и через пару секунд произошло то самое громко и резко - с оглушительным хлопком из пушки вырвалось облако белого дыма, искры... снаряд, вышвырнутый выстрелом, пролетел по дуге через поле и взорвался, расшвыривая осколки и поджигая расставленные там щиты.
- Оооо, - озвучилось общее мнение тех, кто этого ещё не видел.
- Вот вам и, - кивнул Раждак, - В Бурниначе таких тупей уже было готово много штук. И только из-за волны, которую кое-кто поднял, из них стало просто некому стрелять. Представляете, какое погрызище могло бы завариться?
- Не дай пух никому!
- Вот именно. А теперь, - Раждак показал кулёк пороха, - Эта же тупь принесёт много чего хорошего!
- Например?
- Например, можно будет взрывать лёд на реках, чтобы не затапливало берега весной. Дробить камни в горах! Глушить ры... ну нет, это не то. И за всё это хруродарствие Хему-пушу и иже с ним!
- Бросьте, грызо, - отмахнулся Хем, - Не мы бы так другие.
- Я показал, что было бы если бы вы опоздали. Так что эт-самое.
Эт-самое или другое, а предстояло ещё оттоптаться по дороге восвояси. Впрочем, как цокается, дорога туда всегда короче, чем оттуда. Подготовившись как следует и вспушившись, грызи снова впряглись в сани и собственно приступили к тяге. Синовский знакомый Грыщ увязался за белочкой, особенно наслушавшись от неё о том, что творится в Кишиммаре.
- Ну, возможно, про орехи размером с голову она приукрасила, - заметил на это Хем.
- Да Хемыч, ты же понимаешь, орехи это так...
- Да уж, главный орех это она сама, - втихоря усмехнулся грызь, - Да, грызо, должен предуцокнуть: если что - убью.
- Эмм... если что это что?
- Ну, всякое типа "ты должна", "так положено" и тому подобное. Не шугайся, - похлопал его по плечу Хем, - Но и не забывай об этом. Глаз у меня один, но лапы топор держат нормально.
- Не сомневаюсь, - сглотнул Грыщ, косясь на клевец на спине грызя.
Поход наверх по реке, а потом и через леса, занял немало времени и напрячь лапы пришлось как следует; пару раз группа попадала под мощные снегопады, так что приходилось по два-три дня отсиживаться в укрытиях. Восвояси вернулись только к концу зимы; мешки соли были распределены таким образом, что только пару штук отнесли на разбазаривание в цокалище, а всю кучу сныкали далеко и надолго - каждый раз так бегать желающих не находилось. Убедившись, что с мешками всё в порядке, Хем нашёл по следам на снегу сначала Майру, а потом и Дару. Белка была обнаружена за своим довольно обычным занятием - гоняла по полю волчков, натаскивая их не кусаться зазря. На фоне снега почти жёлтая грызунья выглядела очень ярко, так что Хем слегка залюбовался на неё, спрятавшись за сосной. И снова, взяв её за мягкие лапки и глядя в серые глаза, грызь радовался, невозможно радовался... ему было решительно начхать на отсутствие глаза, на её хромоту, на полупесчанность... только друг к другу они испытывали такое, что не хотелось расставаться. У них были гнёзда, у них был корм, и пушная снежная шуба закрывала их от мороза до самой весны.
- Уты, - цокнул Хем, когда через маленькое стёклышко стало поступать достаточно света, - Чтойти?
На стене гнезда висел коврик, сшитый из огромных жёлтых листьев.
- Это, так, - улыбнулась белка, - Дабы брёвна закрыть. Ну и светлее вроде кажется.
- Это у вас так на Лисьих Холмах делают?
- Да нет, я не видела чтоб так делали.
- Белушечка моя, - крепко обнял свою согрызунью Хем.
...
Нельзя цокнуть чтобы погрызище тут же стало выдавать на гора немыслимое количество продукта, но с каждым годом производство хрурок неуклонно увеличивалось; их вывозили в Хрючино, в Нижнецокск, а оттуда и дальше по цокалищам. Это позволяло натащить в Глыбное много избыточного барахла, так что теперь грызям к примеру могли выдать пилы или другой инструмент взаймы, а то и просто в порядке помощи, если много бельчонков в семье, например. Хем и Дара в околотке ходили в первейших препесторах, так что если у кого-то возникал зацок, то обрушивался он как правило на их уши. Двое же продолжали копаться с погрызищем в Лягушачьей Ямке и тренировать зверьков на прилапнение.
Однако они были бы не собой, если бы не думали постоянно о новых заковывках. На цокалище грызи узнали о том что где-то используют рычажный механизм для копания, а именно - для быстрого рытья гнёзд типа "норупло". Делишко состояло в том, что деревнный каркас засыпали грунтом, следовательно брали этот грунт как можно ближе, на расстоянии броска лопатой - вокруг гнезда получалась канава, по большей части только мешающая ходить и ни для чего не пригодная. Некий грызь из Курского околотка, как передавала молва, соорудил нечто наподобие рычажного колодца, только передвижное на колёсах; с помощью этой погрызени ему удавалось без особых затрат зачёрпывать песок и высыпать его на крышу гнезда. Сие изобретение не могло не заинтересовать в свете того, что каждое белко привыкло строить уйму этих гнёзд, а если процесс копания настолько ускорить... Кроме экономии времени и сил, было ещё и то, что длинный копающий рычаг мог вынимать грунт из одной ямы, следовательно одновременно с насыпанием стен получалась глубокая яма, каковую накрыть брёвнами - и землянка готова.
Хем настолько поднял хохолок, что вместе с группой грызей, несших барахлишко на обмен, отправился в Курское цокалище, нашёл там того кто знает про рычагокопатель, и собственными ушами увидел сооружение. Оно представляло из себя широкую раму из обтёсанных брёвен, поставленную на колёса; посередь этой рамы крепился упор рычага, свободно вращаемый в горизонтальной плоскости. Для этого бревно затачивалось и вставлялось острым концом в колоду с выемкой, в которую добавляли масла. Сама колода подставлялась снизу и упиралась в землю, придавая устойчивости сооружению. На коротком конце рычага был закреплён груз, на длинном - ящик для грунта и верёвка. Стоящий в яме грызь тянул за верёвку, опускал рычаг и зацеплял её за вбитый в землю кол. Затем, накидав в ящик песка, отпускал верёвку, и порядочное количество грунта само поднималось на три шага вверх; теперь можно было за ту же привязь повернуть стрелу от ямы и при помощи второй верёвки - перевернуть ящик. Хем был весьма удивлён увиденным и по возвращении долго мял мозги, экспериментируя с рычагами - он никак не мог понять, каким образом при помощи простого бревна можно поднимать тяжеленный ящик на большую высоту, не прилагая даже заметных усилий. Шушен, тот грызь что сделал подъёмник, на этот счёт не особо заморачивался - ему было достаточно того, что копатель копает.
Не без помощи Дары Хем потихоньку сделал действующий подъёмник, со стрелой длинны двадцать шагов; в отличие от виденного, этот механизм приводился в движение от упора, потому как противовес получился слишком тяжёлым для тягания за верёвку, и поднимался воротом. Как выявила практика, работать с такой штукой удобнее всего вдвоём - один насыпает песка в ящик, второй переносит наверх. Контрольное гнездо, насыпанное грызями при помощи этого приспособления, отняло раз в пять меньше времени, чем обычно. В итоге таким способом были построены несколько гнёзд вокруг погрызища, дабы там могли сурковать пуши, пришедшие издалека. Впоследствии, когда белконаселение хорошо узнало про рычагокопатель, была организована бригада по околотку, как цокали "гнездострой" - несколько умелых пушей лопатили гнёзда для всех желающих за относительно небольшое вознаграждение добром. Уже скоро стало понятно, что гнездострой справляется во много раз быстрее, чем отдельные грызи, так что уже мало кому могло прийти под уши копать ямы лично. Хуже того, из-за экспорта хрурок и увеличения запасов Добра в цокалище, из соответствующих мест стали завозить на тачках и стекло, каковое ранее было исключительной редкостью. Стекло было чудовищно полезно для того чтобы вставить в стенку гнезда и освещать внутренности. Ранее стёкла в околотке были только в Глыбном, теперь же они появлялись всё в большем количестве гнёзд по округе. Что никак не могло не быть признано хрурным.Дошло до того, что насыпали специально гнёзда для кабанов и лосей, дабы они меньше колобродили по округе и заходили на посадки; более всего эту практику поддерживали хрюшки и волки, поселяясь там большими группами.
