- И это всё что тебе понадобится? - удивился Мер.
- Нет, но основную кучу можно сделать на месте, дабы не тащить, - пояснил Хем, - Ты всё-таки решил переться туда?
- Конечно, Хе. Уж поверь мне, мешать тебе я не буду.
- цОк, - мотнул ухом Хем.
К околотку Ширых добрались через два дня; там имелось некоторое хозяйствишко, в виде полей, которые засевали различными растениями, и поля эти были куда больше, чем огороды на Брусничных Полянках. Гнёзда же сдешние строили такие же как и везде - несколько сурковательных мест и грызница. Ещё издали слышался стук топора по дереву, и как выяснилось, это Кудус Ширый сколачивал сани; он весьма обрадовался прибытию Хема.
- Видишь какое погрызище, невпроворот, - показал он на россыпи струганного дерева, - А если мы сейчас сами ловить пойдём, это вообще погрызец! Так что ты уж не думай, за работу заплатим допуха.
- Уге, если будет кому платить, - буркнул под нос Хем, - Вот что, Кудус-пуш, покань-ка где тут свежие осины в большом количестве имеются.
Мер тем временем увидел тележку и обнюхал её вдоль и поперёк, удивляясь тому как легко она катится; стоило немалого труда оттащить его от хозяина этой тележки. Хозяин таким образом получил возможность показать таки Хему осины, чем тот остался доволен. Точнее, это была одна большая, очень большая осина, заваленная ветром, но зато у неё было множество подходящих веток. Из этих веток, используя маленький топор, Хем нарубал довольно толстые копья примерно по пояс высотой, после чего окончательно затачивал собственными резцами. Таких "зубочисток" ему потребовалось штук сорок, после чего грызь взял этот ворох и пошёл к пруду. Так как оттуда брали воду, там имелась полынья, позволявшая доставать под лёд, что и требовалось. В первую очередь Хем выворотил большую льдину и топором же, выскабливая канавки, нарезал её на ровные куски шириной с ладонь и длиной два локтя. Затем, помятуя собственные опыт и наставления Курдюка, стал готовить сверло. Курдюк, старший брат Хема, сейчас околачивался где-то сильно южнее, так как в своё время нашёл там себе согрызунью. Вот кто пропушиловец так да, а не одно название, подумал Хем. Однако Курдюка тут не было, был только он и рвачи в окрестностях, так что пришлось действовать лично. Надыбав в ближайшем ельнике сухую прочную палку, грызь закрепил на её конце каменный наконечник, поперёк привязал перекладину, получив таким образом вполне сносного качества сверло. Этим инструментом он проделывал продольные отверстия в ледяном бруске - шло достаточно быстро, так что к концу дня он уже залил водой первый десяток изделий: вода должна была замёрзнуть и намертво приморозить льдышку к деревянному колу. Хем порядочно завозился с этим, но не терял бдительности, то и дело высовываясь втихоря из низины пруда. Эта осторожность дала результаты, и он заранее увидел рвачу, пробирающуюся по снегу; наверняка подойдёт к воде, подумал грызь, соображая как цокать дальше. Спрятаться негде, пока выбежишь из низины - заметит. В итоге Хем уселся возле полыньи, обернулся хвостом и принял наименее опасный вид, присыпав снежком большой топор, лежащий под лапой.
Ждать пришлось недолго, чёрная туша резко появилась на краю низины и с хрипом обнюхала воздух: это было большое животное, покрытое плотной жёсткой шерстью. Морда рвачи, в отличие скажем от волчьей или рысьей, всегда была оскалена, ослюнявлена и вообще выглядела придурковато. И в отличие от многих других зверей, рвача, едва заметив грызуна, рванула к нему безо всяких обдумываний. Хему стоило больших усилий не двигаться, когда на него спешно шла туша в два раза тяжелее его; хрюканье и хрип слышался отлично. Грызун-то соображал, что между ним и рвачью полынья, вдобавок наполовину заполненная плавающими брусками льда: следовательно, она может или обойти, или перепрыгнуть. На второй вариант Хем держал в лапе один из кольев, намереваясь упереть его в лёд и подставить прямо под летящее мясо; на первый же пришлось бы взяться за топор и убраться подальше от полыньи. Не поднимая головы, Хем внимательно следил за быстро приближающимся зверем.
На этот раз всё было гораздо проще: рвача и не подумала посмотреть, что под лапами, и пошла прямо по плавающим кускам льда, тут же ухнув в воду; ледяная вода обожгла так, что туша через секунду уже хряпнула когтями по противоположному краю полыньи и хотела было выбраться, но Хем следил за развитием обстановки и действовал быстро. Так как обе лапы рвачи были упёрты в лёд, а глаза залиты водой, грызь беспрепядственно пнул животное ногой в морду со всей дури. Несмотря на это, рвача не отлетела в воду, удержавшись на краю льдины и скребя по ней когтями. Оглушение дало Хему пару секунд на то, чтобы схватить топор; в тот момент когда зверюга встала на все четыре лапы, на её голову опустился трёхпудовый камень, разогнанный по дуге длинной ручкой. Пережить такое унижение рвача не смогла, и топор ещё врезался в лёд, пробив всю головную часть. Здоровенное животное уткнулось передом вниз, в разливающуюся кровавую лужу, от которой немедленно пошёл пар; через некоторое время и задняя часть свалилась. Хем цокнул, переведя дух, и с трудом вытащил топор. Даже валяясь, рвача казалась очень крупной, так что грызь сильно возрадовался такому исходу событий. В воздухе несло насыщенным запахом крови, так что Хем прифыркивал, начиная осматривать тушу - хотя разделка входила в его занятия, кровищи и кишок он не любил.
К счастью, он не успел начать снимать шкуру, иначе вряд ли подумал бы то, что подумал. Конечно, рвача была одна, это и ужу понятно. Но вообще-то они редко расходятся далеко. Следовательно, жди стаю, сделал вывод грызь и снова высунулся из низины. Как он и предполагал, на горку, закрывавшую дальнейший вид, поднялись ещё две тушки. Смотреть дальше и считать их времени не оставалось, Хем быстро сгрёб что нужно, сунул в заплечную сумку пять колов, и подумав, столкнул тушу рвачи в воду. Как он предполагал, остальные будут вовсе не прочь сожрать её, так нечего облегчать им задачу. С натуги спихнув мясо в полынью, Хем применил бег к ближайшей ёлке, на опушке; оттуда рвачи конечно увидят его, но куда деваться. На эту ёлку от зубов спасались и Ширые, так что там были запилены сучья для лазания; верхушка ели была верёвкой притянута к другой, а с той можно было перелезть на третью и так далее - таким способом местные уходили верхами, и хотя рвачи лезли следом на дерево, они не могли перебираться по тонким ветвям, так и отставали. Сейчас же Хему было крайне интересно, чтобы они именно полезли. Оставив тяжёлый топор внизу, грызь быстро поднялся по редким сучьям, уже ободранным когтями,и устроился на толстой ветке на большой высоте. Отсюда ему было хорошо видно, как чёрные вваливаются в низину у пруда и осматривают полынью; их было четверо, так что Хем задумался, сколько же их всего: или Айна фигово считала, или ещё двое плетутся сзади. Приладив сумку на сук, грызь тихонько полез вниз, поднял топор и после этого начал громко пищать, изображая как всегда маленькое раненое животное. Это вызымело некоторое действие, и вскорости вся четвёрка рвачей оставила труп в полынье и потекла к дереву. Конечно, Хему не стоило труда изобразить паническое бегство наверх в последний момент; влезши снова на высокий насест, он сосредоточил внимание вниз. Рвачи уже знали, как уходят с дерева грызи, так что двое сразу побежали встречать к другим ёлкам, а двое уселись внизу, пялясь вверх круглыми белыми глазами. Так и испугаться можно, подумал Хем, ладно я, а если самочка, да ещё к примеру с бельчонком на загривке, жуть... Что ему понравилось в работе с рвачами, так это то что ожидание сводилось к паре цоков: эти кроиться и раздумывать не привыкли. Волки сейчас просто ради хохмы продержали бы его пару дней наверху, не беспокоясь, а рвача немедленно прыгнула на ствол дерева, вцепившись толстенными когтями в кору, и полезла.
Пять штук, прикинул Хем, примериваясь; в лапе хорошо лежал осиновый кол, утяжелённый пятью пудами льда. Рвача с рвением крошила кору и подтягивалась вверх, но на самом деле залезть быстро ей не светило, так как она упиралась в ветки и долго сдвигалась вбок, не имея возможности просто взяться за ветку, как сквир. Хем ещё раз прикинул расклады, сел поудобнее и просто вывесив "бомбу", отпустил её. Бесшумно разогнавшись с высоты в сорок шагов, острый кол воткнулся в снег рядом со второй рвачей, караулившей на земле. Животное не обратило на это ни малейшего внимания; следующий кол ухнул с другой стороны, но и этот намёк был проигнорирован. Практика, практика, сказал себе Хем, сбрасывая третий подарок. Этот угодил в цель, загнав кол в спину рвачи; воздух сотрясся от жуткого вопля. Теперь номер два, переключился грызь. Взяв топор, он примерился и с оставшихся пяти шагов запустил его камнем вниз в рожу лезущей наверх туши. Хотя камень шмякнул прямо по балде, рвача не упала, так что Хем тут же слез на три сука ниже и наподдал настырное животное ногой, отправив в полёт шагов на тридцать вниз. Сучья мало задержали падение, так что грохнувшуюся тушу можно списывать со счетов. Подраненый же вёл себя живенько, выдернул кол зубами и жутко рычал, мечась вокруг дерева. На вопли вернулись остальные двое, и ещё один немедленно обхватил ель и ломанулся вверх; на пол-пути Хем сбросил на него оставшиеся два кола, но втыкания не добился. Так, осмотрел позицию грызь, двое готовых, один подранок, пока сойдёт. Отмахиваться от рвачи на дереве лапами - зантие на любителя, так что сквир просто применил путь, проделанный Ширыми, и улизнул в гущу еловой хвои. Постоянные вопли подранка давали ему хорошую маскировку, так что он не особенно беспокоился. Увидев, что добыча ушла с дерева, рвача слезла на землю. Какое-то время три чёрных зверюги тусовались там, рассматривая тушу разбившегося компанейца; видимо решив что нечего на неё глазеть, начали рвать на куски и заглатывать. Хем пролез через ветки и поглядел на пруд - там ещё двое вытащили из полыньи вторую тушу и также усиленно питались ею. Задание на ночь я вам обрисовал, подумал Хем, перелез ещё на несколько ёлок в сторону и втихоря спустился; он слышал рычание и хруст костей совсем недалеко, но был уверен что чёрные заняты пищей.
