- Масло, Хем-и-Дара-пуши? - приподнял хохолок Дукс.

- Ну да. А что с хохолком? - ухмыльнулся Хем.

- Поясню. С этим маслом развернули широкую возню, когда его много потребовалось для трясин, заряжать огнемёты. Это такие...

- Пфф, - улыбнулась Дара, показывая опалённый пух на локте, - Мы знаем, что это такое, грызо.

- А, хорошо. Так вот, для трясин, посланных в Бурнинач, препесторат просил сотни тысяч бочек масла. Поскольку это компенсировалось завозом корма и причастным грызо было что есть, дело шло. Однако теперь столько масла уже явно не потребуется, а земля раскопана, давилки сделаны.

- Сколько-то масла мы точно заберём, - заверил Хем, - Правда не знаем точно, сколько. Цокнем, бочонка три на самый первый раз. А так думаю полтора-два десятка за год.

- Урлюлю. В обмен частью хрурки, частью Добро?

- Точно так, грызо.

- Тогда считайте, что масло у вас есть.

- Ну, там ещё дорогу бы прибрать, - заметила Дара, - Навалено не в меру ибо.

- Послушаем! - заверил Дукс.

- Суетливое грызо, - цокнула белка, когда они отошли подальше, - Но думаю толк будет.

- Когда думаешь, толк всегда получается, - сумничал Хем.

Лес усиленно готовился к зиме, и земля оказалась посыпана, хоть и не особо плотно, жёлтыми и красными листьями - преобладали хвойники, которым осень не помеха остаться зелёными. Грызи запасались последними волнами грибов, в остальном же запасы уже отлёживались там где им и положено. Сильный ветер иногда порядочно подзагрызал, но иногда он поднимался в высоту, оставляя на земле спокойствие листопада, а облака раздувало в причудливые узоры, на которые немало белок любило поглазеть.

Поскольку до начала даже выращивания, не то что сбора корма, оставался ещё год, пуши вернулись к своим гнёздам и занялись уминанием текущих дел - запасали корм, приводили в порядок гнёзда, помогали согрызунам, точнее согрызуньям - Майре и Сине с бельчатами. В округе имелось ещё немало необобранных орешников, так что грызи размяли лапы и стали набивать тканевые мешочки самым что ни на есть беличьим кормом. Помимо орехов, осенью и зимой собирали замороженные грибы и массивные корневища многолетних растений; с огородом в это время делать уже нечего, тем более когда земля проморозится. Однако мысли о погрызище не давали покоя, так что то и дело пуши срывались туда, кое-что доделать и главное, притащить пару-тройку брёвен. Дров требовалась куча, и заготавливать их следовало загодя весь год, особенно если действовать в две пуши; привлекать кого-то ещё грызи опасались, чтобы не расходовать всуе Дурь. Как резонно цокали препесторы, если у тебя сгнили орехи - наберёшь ещё, потерял лапу - обойдёшься одной, но если не будет Дури, это погрызец.

За лето Хем и Дара ещё нашли немало возни, связанной с запуском погрызища, в частности расчищали от валежника тропы для того чтобы тележки перемещались свободно. На самом деле тропы зачастую очищали и от всякого мусора, до самого песка - так катать гораздо годнее. Собранный с дороги валежник - ветки, куски брёвнышек и прочая погрызень - шёл на заваливание низин, дабы в них не разваживалась грязь во время дождей и растаптывания большим количеством проходящих лап. Куски дерева укладывали поперёк тропы и втаптывали в грязь самым скотским образом!

- Почему скотским? - усомнилась Дара.

- Потому что, гыгы, - ржал Хем, утаптывая штуки.

Такие тропы проложили на довольно большом протяжении через весь околоток, так чтобы достать по возможности до всех мест, где выращивали клубни. Было убрано большое количество кустовых веток и сделаны несколько мостков через ручьи и заболоченные низины. Возившись с этим делом, грызи в очередной раз убеждались, как огромна и восхитительна тайга - эти перелески, опушки и прочие приятности, от которых хотелось цокать и мотать ушами! И превосходная пушнина зелёной еловой хвои, переливающаяся по всей стране, как единая шкура...

Весной грызи в первую очередь посадили то что обычно сажали, дабы не остаться без основного корма, и только затем, к самому концу весны, достали из нычек посевной материал в виде семян топа и прочих клубней, и стали раскапывать грядки для проростков. Раскапывали в основном следующим образом: брали острую косу и разрезали дёрн на куски, после чего убирали вон с площади, рыхлили почву под дёрном и в неё сажали. Убранные кирпичи дёрна просто лежали в куче и гнили, пока не превращались окончательно в такую же почву. Для рыхления и прочих операций использовали деревянные инструменты, выгрызенные в ближайшем лесу из прочных коряг годной формы.

К осени выяснилось, что полученый сверх плана и ради интереса, по большому счёту, урожай не настолько уж безумно велик, как можно было предполагать, но всё же представляет из себя огромную кучу клубней топа, репы, потатов и сушёного укропа. Некоторые грызи тащили свои мешки в Лягушачью Ямку лично, некоторые отцокивались, что товар есть, но пусть выносится как придётся. В возню активно включились Ширые, разогнанные Фирой, и таскали плотно набитые овощами тележки по тропам через весь околоток - на самом деле, потаскать там было чего, но не сверх меры, с каждого огорода в среднем выкапывалось по полтора десятка больших мешков: если учесть что на двухколёсную тачку было немудрено навалить пять мешков, то это количество перевозилось за три ходки. На другом берегу реки, на большом возвышении, под ёлками, складировали заготовленные дрова, и скопилось их там изряднейше - теперь пришло время вытаскивать их и пускать в топку.

Первоначально на погрызище возились лично Хем с Дарой, но потом к ним присоединились Кудус из Ширых, Мариса из Клохтовых, туда же подтянулись Майра и Мер с Лайсой, так что лап вполне хватало. Прибежала бы и Сина, но по осени на неё наваливалась вознища по заготовке, ибо ей предстояло откопаться и за себя, и за трёх бельчат, ещё не способных на полноразмерный откоп. Печку растапливали на среднюю мощность, заталкивая брёвна по две-три штуки, в зависимости от толщины; по мере того как они прогорали и разваливались на угли, их пододвигали на катках для продолжения процесса. От этого вокруг и под навесами становилось тепло и сухо, что способствовало. Хем освоил быстро и качественно изготавливать заготовки горшков - брался ровно отёсанный чурбак, и на него намазывалась глина и наматывались соломины для прочности; потом эту штуку, вращая на чурбаке, стаскивали и клали на предварительную просушку. Для этого имелись пять вместительных полок, повешенных на внешнюю стену печки - Хем таки ухитрялся штамповать изделия так, что заполнял все полки до высушивания. Затем горшки вешались на подпорки - плотные палки, опять же обмазанные глиной для несгорания - и сувались на обжиг близко над топкой, где жар нагонялся более чем приличный. За раз вкорячивали четыре десятка горшков - они были достаточно небольшие, чуть больше чем ладонь лапы по длине. Этого хватало, чтобы насовать хрурок из изрядной кучи клубней, а из полного мешка получалось восемь-десять пачек. Полученные на деревянных протвинях ломти, близкие к круглой форме, укладывали в упаковку плотно, один к одному, дабы больше влезло. Что касается разных видов клубней, то сдесь грызи сходились во мнении, что лучше всего мешать их в одну кучу, дабы не создавать разнобоя. Заполненную пачку закрывали глиняной крышкой, также обожжёной; на внутреннюю сторону крепили кусок прессованного сухого мха, дабы он осушал содержимое тубы. Крышку, каковую делали чуть больше горшка, притирали к посуде, плотно закрывали и заклеивали кусочками смолы.

Самым трудоёмким процессом тут оказывалась помывка и очистка клубней - благо, река в пяти шагах и перебоев с водой никак не ожидалось. Грызи усаживались за длинный стол, огороженный бортиками, сыпали туда овощи и приступали к подробному разговору с ними - сначала на деревянной решётке мыли, обтирая землю - как правило хватало лапной помывки, чтобы стало годно. Затем подчищали, используя бронзовые ножики, наделанные из добытых по цокалищам полосок; за зиму Хем и Дара не сидели сложа хвосты, и раздобыли достаточный запас этих ножиков и точильных камней. Без них чистить пришлось бы острыми камнями, а это туповато по причине что так в корме постоянно будет попадаться каменная крошка. Иногда так делали, если срочно требовалось перечистить кучу, но в общем грызи предпочитали использовать собственные когти. С ножиками же одна пуша могла расчихвостить за день мешков десять, если растения крупные; так как трясли несколько пушей, за день изводилась очень порядочная куча исходного материала.