-- Не отставать, косолапые! -- подбадривала их неутомимая кейнэйка, на ходу перебрасывая лямку сумы с одного плеча на другой.
Топот копыт сзади усилился, задрожала земля. Темноту прорезали полосы горящих стрел.
Впереди, уходя влево, мелькнула тень Инирии, за ней широкая спина Нёта, Тэйд бросился следом, поскользнулся и кубарем скатился вниз. Колючий кустарник и жёсткая трава мгновенно резанули по лицу и рукам. Кровожадные цепи вериг впились в грудь и бока. Тэйд тут же вскочил и, как ни было трудно, устремился вперёд, к ещё бо?льшим зарослям, стеной стоящим поперёк намеченного пути.
Кочки, ямки, стволы и ветви. Ушибы и ссадины не в счёт -- лишь бы убежать.
Продравшись сквозь заросли, они оказались в некоем подобии оврага.
-- Давай, Тэйд, поднажми, -- подбадривала его Инирия, слегка замедляясь, -- немного ещё и уйдём.
За овражком (это им было известно из дневных похождений) лежала небольшая полянка, за ней ещё один овраг, гораздо больший и глубокий, не чета этому.
-- Конному по низам ходу нет, и укрыться там, что раз плюнуть.
Погоня шла верхом и держалась в полусотне шагов позади, ближе не позволяли кусты... пока не позволяли...
Тэйд начал уставать, ноги сделались ватными, он спотыкался через два на третий. Ещё три дюжины шагов -- и он уже не бежит, а плетётся, шатаясь, с трудом разбирая маячившие впереди спины друзей. Погони он теперь не слышал: уши наполнились ровным гулом вперемешку с толчками от тупых ударов крови в висках и затылке.
И тут произошло нечто совершенно неожиданное: маячившая впереди фигурка Инирии исчезла, как не было, следом пропала широкая спина Нёта... и Саимы... Тэйда охватил животный ужас, и он, собравшись с силами, бросился вперёд, голыми руками отбиваясь от шипастого кустарника. Не успев сделать и трёх шагов, он осознал, что в какой-то момент не почувствовал земли под ногами...
Мысль, как известно, летит быстрее любого действия, и за мгновение неопределённости в голову к нему успела залететь лишь одна, очень коротенькая: "Яма! Медвежья!!!" -- а ещё там побывало множество образов, по большей части кровавых. Но вместо так живописно возникших в его сознании кольев, пронзающих тела его и друзей, Тэйд свалился на что-то мягкое...
-- Уф, -- разом вышел из Саимы весь воздух.
-- Молчи, -- тихо до невозможности прошептала Инирия, прижимая к себе сморщившегося от боли Тэйда. Коснулась губами его раскалённого лба. -- Тс-с-с. Терпи, повезёт -- отсидимся.
Тэйд и не пытался заговорить, от волнения он с такой силой закусил губу, что почувствовал во рту металлический привкус крови. Саима под ним заворочался, но вынужден был пострадать малость, исполняя роль тюфяка во всех известных смыслах.
Они находились на дне двухтонловой ямы, верх которой был плотно укрыт частоколом одеревенелых побегов малины, отчего небо над ними можно было различить лишь благодаря двум малюсеньким звёздочкам, мерцающим меж скукожившихся от холода листьев репяшника...
Глава 30. Крэч
У настоящего воина нет учителя, кроме врага его. Только он укажет тебе, когда ты слаб, а когда силён, когда должен жить, а когда пришло время умереть.
Гэмотт-рам. Компендиум Камня, 512-й узел
Н.Д. Середина осени. 1164 год от рождения пророка Аравы
Кетария. Седогорье
Крэч медлил, -- ждал, слушая тишину; в груди клокотало, гулко стучало в висках. Сейчас он чуял нутром: осторожность, прежде всего. Он знал, что Вейзо был здесь несколько минут назад, знал так же точно, как то, что он всё ещё Древорук, однако онталара видно не было -- это щекотало нервы, и Крэчу нравилось такое, почти им забытое, колкое ощущение опасности.
Ночное зрение пока ещё не подводило его, оно не ослабевало, несмотря на годы без тренировок, и отчётливо демонстрировало окружающие предметы: стол с оплывшим огарком свечи, скамью, старую прялку в углу, сундук и дверь.
"Мне туда", -- понял он, прикоснувшись к ручке. Глубоко вдохнув и отсчитав три удара сердца, Древорук открыл дверь и шагнул в темноту...
...Всё это время он исправно следил за Чарэсом. "На самом деле, -- думал он раньше, -- я мало чем рискую: отыщет ли северянин Тэйда, или же сам угодит в сети Вейзо -- всё едино, я буду рад встрече и с тем, и с тем, как впрочем, и с обоими сразу".
Наблюдал он и за Кхардом и его синюшными ублюдками, которых тот называл скрамами, отслеживал передвижения его людей и не без уважения поглядывал в небо, где высоко под облаками кружил грозный гриф Вараш.
Ожидания Крэча оправдались: уже следующей ночью отряд ведомый Кхардом вышел на обоз, в составе которого находились и Тэйд с Саимой, вот тогда-то Древорук и понял, что за твари эти самые скрамы... Мальчишка оказался сообразительнее всех: сразу смекнул, что к чему, и, воспользовавшись его (Крэча) подарком остановил время и благополучно ускользнул от Кхарда и его косопузых тварей.
"От тебя, гадёныша мелкого, тоже ускользнул, -- пожурил себя Крэч так, как когда-то в далёком детстве это делала бабуся, когда была им недовольна. Но в глубине души всё же не удержался и похвалил себя за предусмотрительно оставленную "малышам" чемирту. Тогда он не стал паниковать и суетиться без повода, скакать с вытаращенными глазами и высунутым языком по горам. -- Зачем? Это проделают за меня ищейки Кхарда! Возможно, даже с бо?льшим успехом".
А вот когда Чарэс неожиданно засобирался в дорогу, Крэч, ни на йоту не сомневаясь, как ему поступить на этот раз, тут же двинулся за ним следом. Его догадка оказалась верной: онталар Вейзо попался на своей неприязни к северянину, как берш на живца. Правда, сейчас этот самый "живец" пребывал (кто бы мог подумать) в весьма плачевном состоянии тела и духа, и его следовало побыстрее освободить.
"Не чужой как-никак. Враг моего врага -- мой друг!" И это было правильно!
Пещеры, в которых жили корреды, находились в узкой по краям, но расширявшейся к середине лощине. Прямо перед скалами, на полянке среди некорчеванных пней лоснящихся на дожде пятаками спилов, располагались хозяйственные постройки и загоны для домашней птицы. За ними, кое-как облагороженные входы, ведущие непосредственно в пещеры -- вытянутые двускатные козырьки на поросших мхом столбушках врезались в скалы, буквально срастаясь с ними.
Повсюду: на подходах к поселению и во дворах -- валялись скорченные тела карликов (корреды были маленьким народцем, немногие из их мужчин достигали роста семилетнего ребёнка -- феа или человека -- неважно, благо, в этом возрасте они немногим друг от друга отличаются).
Вейзо, похоже, не собирался оставлять свидетелей и не щадил никого...
...Крэч Древорук медленно и осторожно спустился по лестнице, стараясь не шуметь, отворил дверь и, перешагнув через распластанное на пороге тело горбатой карлицы, ступил внутрь. В большой пещере с высоким сводом было хорошо натоплено, но совсем темно: световых отверстий не было, а дрова в камине лишь слабо дотлевали. Всё, что Крэч различил во мраке, -- это спину ненавистного онталара, склонившегося над лежавшим на скамье связанным Чарэсом.
Рап-сах Древорука взрезал воздух, к сожалению, тут же проясняя, что Вейзо не зря называют Ктырём: ещё раньше, чем Крэч сообразил, что промахнулся, тот вскочил на ноги, крутанулся и ударил сразу двумя руками. Крэч успел подставить свою "деревяшку", чтобы хоть как-то погасить силу этих мощных тычков в грудь, но их хватило, чтобы он отлетел назад и шлепнулся в гору перепрелой соломы.
"Что меня выдало? Хорбутовы когти!!! Шорохи? Запах? Мысли?" -- он выплюнул в солому кровавый сгусток. Рап-сах был потерян: безвозвратно канул в соломенной пучине.
-- Вот те здрасте. Как же я рад снова видеть тебя! -- нечеловеческим, вернее, неонталарским голосом прорычал Вейзо, разводя руки в стороны. Кожа его в отблесках тлеющих углей отливала киноварью, страшный шрам, пересекавший лицо, походил на кровавую молнию. -- Как ты сказал во время нашей последней встречи? Есть на Ганисе Боги? Да... кажется, так. Теперь и я вижу, что есть. Вставай, псина, убивать тебя буду.
